Non plus ultra
Вступивший в силу 16 июля закон "Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного" называют ещё законом о тотальной украинизации. Правильнее, впрочем, назвать его законом о тотальной дерусификации, поскольку для небольших языковых общин государств ЕС (венгры, поляки, румыны) будут сделаны послабления. Объясняя необходимость поставить точку в этом деле, националисты, от школьных учителей словесности галицкого разлива до первых лиц государства делают голубые глаза: вы же понимаете, - раз у нас есть страна Украина, то и соответствующая мова должна использоваться в обязательном порядке. Есть же австрийский язык, швейцарский, канадский.. Как? В Швейцарии четыре языка???
Разговор этот, конечно, карикатурно-воображаемый, но исходный аргумент звучит ровно так. В национальном строительстве Цеевропа следует жёсткой унитарной модели моноэтнического государства польского образца. И если небольшие периферийные анклавы других языков она способна хотя бы временно терпеть, то русский язык методично изживается и будет изживаться до победного. Многим диванным аналитикам кажется, что мова не годится для использования в научной и производственно-технологической сферах, и всё у глупых укров, покусившихся на святое, немедленно пойдёт наперекосяк. Это полная ересь. Галицко-украинский язык, навязанный всему населению бывшей УССР, - это полноценный нормированный язык, способный обслуживать любые области человеческой деятельности. А не окажется где нужного термина - возьмут из других языков или сочинят, делов-то. И если на какой-нибудь АЭС под блакитным небом ненароком что-нибудь бумкнет после тотального перевода технической документации на держмову, то дело будет не в качестве языка, а в степени его освоения персоналом. Тем не менее, платить за дерусификацию всё же придётся.
Очевидно, что отчётливее всего последствия принятия закона будут сказываться в Слобожанщине, Новороссии и других русских (или недостаточно украинских) регионах бывшей УССР. Если Галиция и Волынь давно уже говорят и преимущественно думают на "соловьиной", то жителей Юго-Востока (независимо от степени знания ими государственного языка) ждёт серьёзный психологический дискомфорт, поскольку одно дело съездить во Львов на недельку и там общаться с аборигенами на неродном для тебя языке и совсем другое, когда Львов приезжает к тебе, и не на недельку, а насовсем. Социально-психологические последствия таких перемен ещё предстоит оценить.
Но будут последствия и лингвистические. Основная проблема укров состоит в том, что они путают языковую ситуацию в странах, пришедших к монолингвизму исторически, через конкуренцию языков, функционировавших на их территории, и у себя дома, где новый государственный язык насильственно насаждается в регионах, в которых эту роль столетиями выполнял другой язык. Причём речь идёт о миллионах людей. Сравнить это можно только с иноземной оккупацией. Подобного языкового эксперимента в новейшей истории я не могу припомнить. Думаю, что украинизаторы неизбежно столкнутся с системными и не до конца предсказуемыми последствиями массового переучивания целого народа с языка на язык. Могу предположить, что одним из результатов эксперимента станет размывание и русской, и галицко-украинской языковых норм в узусе и массовый выпуск в жизнь манкуртов, полноценно не владеющих ни одним из языков и не способных грамотно и профессионально выражать на них свои мысли.
Важный аспект проблемы, на который редко обращают внимание, - единство русского (великорусского) и украинского (малорусского) языков в рамках диалектного континуума русской языковой области и раздельность соответствующих нормированных литературных языков - общерусского и галицко-украинского. Оба идиома функционируют в ситуации диглоссии, причём если изначально роль Н-языка принадлежала общерусскому, то теперь её перехватывает галицко-украинский язык, низводя русский до уровня L-языка. Близость и взаимная понятность обусловливают тесное взаимодействие и взаимопереплетение обоих вариантов русского языка sensu lato в обиходной речи, что проявляется в языковой интерференции и широчайшем распространении всевозможных "суржиков". Великорусы не испытывают дискомфорта, общаясь с малорусами, что запечатлено во множестве книг и кинофильмов. Поэтому великорус, живущий в бывшей УССР, воспринимает нормированный галицко-украинский язык как естественное продолжение того говора, который слышит от малорусов и носителей суржиков на улице. Это резко снижает его способность к сопротивлению попыткам изменить его языковой и культурный код.
Последние решения Киева ставят миллионы русских бывшей УССР перед перспективой ускоренной ассимиляции за одно-два поколения. Полагаю, что это именно та красная черта, за которой от руководства РФ следует ожидать самых решительных заявлений и действий, включая жесточайшие санкции против потерявшего всякие берега (в том числе из-за российского равнодушия) русофобского государства.
Фото: http://www.dsnews.ua/society/sayty-sertifikaty-i-tsenniki-chto-predusmatrivaet-zakon-25042019114500
Разговор этот, конечно, карикатурно-воображаемый, но исходный аргумент звучит ровно так. В национальном строительстве Цеевропа следует жёсткой унитарной модели моноэтнического государства польского образца. И если небольшие периферийные анклавы других языков она способна хотя бы временно терпеть, то русский язык методично изживается и будет изживаться до победного. Многим диванным аналитикам кажется, что мова не годится для использования в научной и производственно-технологической сферах, и всё у глупых укров, покусившихся на святое, немедленно пойдёт наперекосяк. Это полная ересь. Галицко-украинский язык, навязанный всему населению бывшей УССР, - это полноценный нормированный язык, способный обслуживать любые области человеческой деятельности. А не окажется где нужного термина - возьмут из других языков или сочинят, делов-то. И если на какой-нибудь АЭС под блакитным небом ненароком что-нибудь бумкнет после тотального перевода технической документации на держмову, то дело будет не в качестве языка, а в степени его освоения персоналом. Тем не менее, платить за дерусификацию всё же придётся.
Очевидно, что отчётливее всего последствия принятия закона будут сказываться в Слобожанщине, Новороссии и других русских (или недостаточно украинских) регионах бывшей УССР. Если Галиция и Волынь давно уже говорят и преимущественно думают на "соловьиной", то жителей Юго-Востока (независимо от степени знания ими государственного языка) ждёт серьёзный психологический дискомфорт, поскольку одно дело съездить во Львов на недельку и там общаться с аборигенами на неродном для тебя языке и совсем другое, когда Львов приезжает к тебе, и не на недельку, а насовсем. Социально-психологические последствия таких перемен ещё предстоит оценить.
Но будут последствия и лингвистические. Основная проблема укров состоит в том, что они путают языковую ситуацию в странах, пришедших к монолингвизму исторически, через конкуренцию языков, функционировавших на их территории, и у себя дома, где новый государственный язык насильственно насаждается в регионах, в которых эту роль столетиями выполнял другой язык. Причём речь идёт о миллионах людей. Сравнить это можно только с иноземной оккупацией. Подобного языкового эксперимента в новейшей истории я не могу припомнить. Думаю, что украинизаторы неизбежно столкнутся с системными и не до конца предсказуемыми последствиями массового переучивания целого народа с языка на язык. Могу предположить, что одним из результатов эксперимента станет размывание и русской, и галицко-украинской языковых норм в узусе и массовый выпуск в жизнь манкуртов, полноценно не владеющих ни одним из языков и не способных грамотно и профессионально выражать на них свои мысли.
Важный аспект проблемы, на который редко обращают внимание, - единство русского (великорусского) и украинского (малорусского) языков в рамках диалектного континуума русской языковой области и раздельность соответствующих нормированных литературных языков - общерусского и галицко-украинского. Оба идиома функционируют в ситуации диглоссии, причём если изначально роль Н-языка принадлежала общерусскому, то теперь её перехватывает галицко-украинский язык, низводя русский до уровня L-языка. Близость и взаимная понятность обусловливают тесное взаимодействие и взаимопереплетение обоих вариантов русского языка sensu lato в обиходной речи, что проявляется в языковой интерференции и широчайшем распространении всевозможных "суржиков". Великорусы не испытывают дискомфорта, общаясь с малорусами, что запечатлено во множестве книг и кинофильмов. Поэтому великорус, живущий в бывшей УССР, воспринимает нормированный галицко-украинский язык как естественное продолжение того говора, который слышит от малорусов и носителей суржиков на улице. Это резко снижает его способность к сопротивлению попыткам изменить его языковой и культурный код.
Последние решения Киева ставят миллионы русских бывшей УССР перед перспективой ускоренной ассимиляции за одно-два поколения. Полагаю, что это именно та красная черта, за которой от руководства РФ следует ожидать самых решительных заявлений и действий, включая жесточайшие санкции против потерявшего всякие берега (в том числе из-за российского равнодушия) русофобского государства.
Фото: http://www.dsnews.ua/society/sayty-sertifikaty-i-tsenniki-chto-predusmatrivaet-zakon-25042019114500