(no subject)
Возвращалась, посмотрела, что творится. Тепло, все гуляют.
После работы народ потянулся в центр самостоятельно поглазеть, а что собственно под носом происходит. Хорошо, хоть детей с собой не вели на экскурсию.
Туда же подтягивались группы по пять-шесть человек с дубинками, палками и инвалидными тростями. И застегнутыми спортивными сумками. Мордочки - одна гаже другой. Конечно, такие везде и всегда водятся, но вот так в количестве, жуткое впечатление производят. Как будто съемки фильма про зомби сейчас начнутся. Какие-то дядьки тащили пакеты с едой. Много! Тот еще пикник намечается. А вот тётьки совершенно не активны. Какие-то озабоченные постбальзаковские дамы морщили молоденьких ментов, видимо требовали разъяснить им политику партии и правительства. А так держатся в стороне.
В прокуратуре неделя открытых дверей закончилась, двери поставили на место. Но всё ещё не горит!
Гимн советского союза вызывает лютую тоску.
Вообще всё вызывает тоску и усталость. Я не знаю, кто все эти люди.
После работы народ потянулся в центр самостоятельно поглазеть, а что собственно под носом происходит. Хорошо, хоть детей с собой не вели на экскурсию.
Туда же подтягивались группы по пять-шесть человек с дубинками, палками и инвалидными тростями. И застегнутыми спортивными сумками. Мордочки - одна гаже другой. Конечно, такие везде и всегда водятся, но вот так в количестве, жуткое впечатление производят. Как будто съемки фильма про зомби сейчас начнутся. Какие-то дядьки тащили пакеты с едой. Много! Тот еще пикник намечается. А вот тётьки совершенно не активны. Какие-то озабоченные постбальзаковские дамы морщили молоденьких ментов, видимо требовали разъяснить им политику партии и правительства. А так держатся в стороне.
В прокуратуре неделя открытых дверей закончилась, двери поставили на место. Но всё ещё не горит!
Гимн советского союза вызывает лютую тоску.
Вообще всё вызывает тоску и усталость. Я не знаю, кто все эти люди.