ЧАЭ 2001, 5 сентября, Пинакуль-Лаврентия
5 сентября, среда. Пинакуль - Лаврентия.
Встали в 7-8 утра. Появилась лодка с недовольным Володей: «Ребята, быстрей!» и т.д. Собрались, загрузились на «дору». Володя с другими - на моторке. (Сейчас помню, было довольно много народу, откуда он взялся - непонятно, возможно это лаврентьевцы были в Пинакуле со вчерашнего дня. Дору вел совсем молодой парнишка, который потом неудачно спрыгнул на берег, в воду, замочил ноги.) Эйнеучейвун всё покрикивал: «Быстрее, быстрее!». Жалел дору, деревянное днище тёрлось о дно и могло поломаться. (Больше на дорах мы не передвигались, наверное они все вышли из строя от старости.) Каляч, таясь от Люды, допил Лёнин «черпак».
Довезли вещи до аэропорта (ящики, что берём с собой), другие - в музей (что оставляем в Лаврентия). Рейс на Анадырь отложен - нет связи. (Кажется, тогда я тоже удостоился выговора от Миши. Они с Кириллом зашли в музей, а я остался у наших рюкзаков на музейной лестнице. Решил заглянуть на почту, которая через дорогу, отчасти хотел порадовать Петю, который очень ждал писем и бандеролей. Кстати, совершенно напрасно суетился, Петя все письма уже успел перехватить в аэропорту, они лежали для переправки в Уэлен. Миша же вышел из музея и не обнаружил «часового». Негодовал, помянув «уже бывшие случаи». Кажется, это когда в начале девяностых у Миши и Кирилла утащили ботинки, которые они сняли с себя в музейной прихожей - гардеробе. Подозревались школьники, которым учёные читали небольшую лекцию перед этим. Обувь канула бесследно.)
Вернулись на квартиру, где жили на пути туда. В квартире живёт Наташа с метеостанции. Работал телевизор (видео). Петя тут же его выключил. Пошли по магазинам, потом снова в музей, наконец, с Лёней оказались в библиотеке, где изучали «Спорт-экспресс» с 4 по 18 августа (позже пока не пришли). Они его выписали в августе. В библиотеке ко мне привязалась Лена Теплилек - ученица отца и т.п. Я забыл, что видел её в прошлый приезд в Лаврения. По виду она вполне городская сумасшедшая.
Отправились с Лёней в баню. Там парилка. Лёня уселся на скамью, а я скакал рядом, присесть невозможно было. (Потом я приметил специальные дощечки-подкладки, но тогда мы садились прямо на доски.) В общем, я скакал рядом с Лёней, наверное он уселся на место, которое «отсидел» мужик, парившийся до нас. (Лёня в это не верил.)
Пошёл в гости к Лене Теплилек. (Она в библиотеке требовала, чтоб мне дали книгу отзывов почётных гостей, еле открестился.) Лена вспоминала Наукан, умершего брата Спартака. Показывала старые фотографии. Рядом, в соседней комнате была её дочь Марина. Сидел там до 21.30. Лена по-простому хотела бы получить мои резиновые сапоги, но когда я предложил обменять их на значок «25 лет Эргырона», она воспротивилась. (Значок представлял из себя прямоугольный кусок кости, где штампом выжжен танцор и подпись: «Эргырон 25».) Ещё показывала свои рисунки - карандаш по кускам клыка, (видно где-то нашла обрезки, сетовала, что в своё время её «не научили гравировать»), какие-то аппликации, камешки (можно сказать, творчество аутсайдеров).