26 августа (последний день ЧАЭ 2009)
Проснулся я когда "Сотников" двигался вдоль низкого берега, остающегося справа. Теперь мы ждали косы Русская Кошка, за которой был вход в Анадырский лиман. Гадали, глядя на берег: коса это или нет? Коса появилась позже, около полудня. Действительно, тонкий хвост косы долго шёл и заканчивался домиками с какой-то станцией. Петровна сказала, что по анадырскому ТВ показывали сюжет о жизни команды этого домика. У них небольшое хозяйство и очень обособленная жизнь, хотя и недалеко от Анадыря. Косу Гека, которая огораживает лиман с юга, мы толком не разглядели. Но уже была видна гора Дионисия, не очень высокая, но на том равнинном берегу, внушительная.
Из интересных объектов - наблюдали странное сооружение далеко в море. В бинокль был виден корабль, рядом с которым стояла какая-то конструкция. Может это была плавучая разведочная нефтяная вышка?
Начальник выяснил, что "Сотников" не будет причаливать на стороне Аэропорта, а пойдёт к причалу (кажется семнадцатому?) Анадыря. По телефону была достигнута договорённость, что нас тут же переправят через лиман и мы начнём спешить к самолёту.
Вот и самолёт из Москвы на наших глазах начал заходить на посадку. "Сотников" подошёл к причалу, но людей не выпускали, ждали пограничников. После большой паузы прозвучала команда по громкоговорящзей связи: "Выпускай людей!" Все начали выгружаться. Мы спешно повытаскивали всё на берег. Нас уже встречали, в том числе и музейный работник-фотограф Андрей, с которым мы вимделись в Пинакуле. Он сегодня тоже отправалялся в аэропорт, чтоб лететь с выставкой в Хабаровск (там какое-то культурное мероприятие, и музей участвует). Подъехал пограничный наряд и с интересом начал посматривать на нас и наши ящики, но им заметили, что надо был раньше приезжать, они особо не возражали.
Мы в спешке попрощались с Петровной. Я напомнил об её обещании и она быстро сдёрнула с себя шапочку "Анадырь" и шарф "Анадырь. Выборы 2009". Теперь это есть не только у Коли, но и у меня. Вот какая щедрая Петровна!
Машина отдела культуры въехала на баржу, где уже стояли несколько переправляющихся машин. Мы было вылезли, считая, что по технике безопасности в машине сидеть нельзя, но нас быстро загнали обратно, бесцеремонно скомандовав по громкоговорителю (мы нервировали командиров, стоя меж машин, когда наш уазик ещё въезжал на баржу). Заваленные вещами мы просидели внутри. Андрей признал, что старое изображение музея на их сайте и плакате действительно было зеркальным, это так отпечатали фото (единственный экземпляр, что есть в музее), с которого потом всё и копировали.
Баржа пристала к причалу, до которого мы с Начальником и Вадимом доходили в начале июля и мы поехали мимо Угольных Копей в Аэропорт. В Аэропорту все вышли, но Начальник попросил меня поехать с ним, сдавать ящики и несколько сумок (в том числе свой и Колин мешок) в багаж. Тут произошла заминка, так как Коля отправлялся за билетами и взял у всех паспорта. Но Начальник как раз по своему паспорту должен отправить груз. Решили, что ему билет возьмут или потом, или уговорят дать под паспортным данным.
Машина подъехала к складу. Мы вытащили ящики, взвесили и оттащили далльше на склад. Начальник оформил бумаги и мы подъехали к "штабу" чукотавиа, где Начальник хотел получить назад переплаченные за вертолёт деньги (оказалось, что мы были в воздухе несколько меньше оплаченного времени). Начальник подошёл к дверям штаба, дернул их ... закрыто. Начальник закурил. Водители наши вышли, подёргали, постучали. Безответно. Начльник махнул рукой (наверное, тысяч двадцать осталось у алчных авиаторов, впрочем, может по бумажкам музейные бухгалтеры из Анадыря сумеют получить деньги за Начальника).
Помчались в Аэропорт, до отлёта оставалось два часа. Уже шла регистрация. Коля сказал, что билеты всем взял, но на Начальника без паспорта не продали. Мы уселись в зале ожидания, а Коля с Начальником побежали за билетом. Я пристороился к розетке, чтобы перебросить фотографии с аппарата в ноутбук. Вскоре Коля вернулся с сообщением, что билета Начальнику не продают. Места, конечно есть, но, якобы поздно. Видя, что это меня особо не расстроило, а даже вызвал злорадную улыбку, Коля возмутился и приказал выключать ноутбук и быстро идти на регистрацию. Но я всё-таки дождался окончания операциии. У стойки регистрации снова произошла московская заминка. Если тогда Вадим приторочил свой коврик к рюкзаку так, что его не приняли и пришлсь коврик запихивать внутрь, вызывая задержку очереди, то теперь тоже самое произошло со спальным мешком. Пока его запихивали в вещи, Коля вместо вадимова груза сдал начальниковский. Хотя уверенности, что Начальник полетит с нами, не было (он ходил по представителям компании, пытаясь уговрить их пустить на борт). Кстати, едущий этим же рейсом геофизик Дима заметил, что груз не обязательно было оформлять по начальниковскому паспорту, подошёл бы любой, например водителя машины или фотографа Андрея (их паспорта были в этот момент "свободны"). Век живи, век учись, Начальник пал жертвой своих стереотипов, ведь много лет он груз отправлял по своему паспорту на своё имя получателя, в то время, как отправить можно было бы от любого лица (паспорта), лишь бы это лицо взяло на себя немного ответственности.
Тут появился Начальник. Ему продали билет, но только бизнес-класса. Теперь на Начальнике красовалась наклейка, якобы дающая ему массу преимуществ и особое обхождение компании. Начальник с недоумением прикидывал, как он сдаст такой билет в бухгалтерию. Как потом пояснил Митя, прдставители "Трансаэро" утверждали, что не могут продать ещё один билет, так как уже заказаны комплекты питания по числу зарегистрированных пассажиров. Старнно. Во-первых, потом Начальнику всё равно дали тот же комплект, во-вторых в самолёте было (видно всегда бывает) несколько людей, которые отказались от еды. Да и сам Начальник кричал, что еда ему не нужна! Но эти люди были неумолимы и продали билет раза в четрые дороже стоящий чем обычный.
В общем, вскоре мы оказались на борту этого громадного Ил-86. Начальника повели в отдельный салон, а нас всех рассадили по посадочным талонам, так что мы сидели плотно в одном (или двух?) салонах, а остальные места (по-моему ещё один или два салона) были абсолютно пусты.
Мы сидели рядом с Митей. Я достал книгу Дикова и ею заинтересовался пассажир справа от меня. Как впоследствии оказалось, его звали тоже Дмитрием. Он работает гладвным энергетиком на шахте в Беринговском. Первый раз он летит в отпуск. Проработал два года по договору. Оказалось, что в Беринговском угля добывается меньше, чем в Угольных Копях. Зарплата у него тысяч сорок, потом подрастёт, но не намного.
После двух суток в креслах "Капитана Сотникова" просидеть восемь часов в самолёте - пара пустяков. Правда мы с Митей, заметили отсутствие индивидуального освещения и темнокожий стюард Джеймс (к которому Митя пытался сначала обращаться по-английски) на русском предолжил перейти в пустующий салон. Что мы и сделали. В салоне уже спали несколько тёток, лежа поперёк четырёх кресел (в центре в этом самолёте ряды по четыре места). А мы даже не спали. Митя продолжал дописывать данные определения остеологии в тетрадки. Я читал и смотрел в окно. Но ушлые стюарды и стюардессы не захотели нас кормить отдельно и ради еды пришлось возвращаться на свои старые места. Вот он - и сервис и комфорт, лишний раз не хотят пальцем пошевелить!
Начальника потом расспросили, чем его поездка отличалась. Тем, что его угостили алкогольным напитком (по выбору), предложили ди-ви-ди плеер с фильмами, столь убогими, что Начальник их не стал смотреть (бесплатно, а рядовым пассажирам за 600 р.), да кресла в их салоне стояли не так кучно. Ещё в Москве пассажиров бизнес-класса повезли в здание аэропорта не автобусом, а микроавтобусом.
Начальник решил не вызывать музейную машину, сослался на окончание рабочего времени у водителей (как будто раньше самолёты из Анадыря прилетали в другое время!).
И мы въехали в Москву на электричке. Это произошло в среду вечером (по-московски), а ещё в понедельник утром (правда по-чукотски) мы ждали вертолёта в Чегитуне! Рекорд.
Честно говоря, особого резона спешить не было, можно было спокойно ещё несколько дней пробыть в Анадыре. Но Начальник уже рвался в Москву (выяснилось, что директор "Наследия Чукотки" в отпуске и бумаги подписывать не у кого), а навигатор и спутниковый телефон передали через Петровну (раз они принадлежат этому Музейному Центру).
В Москве я потом четыре раза приезжал в музей к Начальнику за своими "вложениями", после того как они с Митей получили груз, который мы тогда отправли в Анадыре.
Из интересных объектов - наблюдали странное сооружение далеко в море. В бинокль был виден корабль, рядом с которым стояла какая-то конструкция. Может это была плавучая разведочная нефтяная вышка?
Начальник выяснил, что "Сотников" не будет причаливать на стороне Аэропорта, а пойдёт к причалу (кажется семнадцатому?) Анадыря. По телефону была достигнута договорённость, что нас тут же переправят через лиман и мы начнём спешить к самолёту.
Вот и самолёт из Москвы на наших глазах начал заходить на посадку. "Сотников" подошёл к причалу, но людей не выпускали, ждали пограничников. После большой паузы прозвучала команда по громкоговорящзей связи: "Выпускай людей!" Все начали выгружаться. Мы спешно повытаскивали всё на берег. Нас уже встречали, в том числе и музейный работник-фотограф Андрей, с которым мы вимделись в Пинакуле. Он сегодня тоже отправалялся в аэропорт, чтоб лететь с выставкой в Хабаровск (там какое-то культурное мероприятие, и музей участвует). Подъехал пограничный наряд и с интересом начал посматривать на нас и наши ящики, но им заметили, что надо был раньше приезжать, они особо не возражали.
Мы в спешке попрощались с Петровной. Я напомнил об её обещании и она быстро сдёрнула с себя шапочку "Анадырь" и шарф "Анадырь. Выборы 2009". Теперь это есть не только у Коли, но и у меня. Вот какая щедрая Петровна!
Машина отдела культуры въехала на баржу, где уже стояли несколько переправляющихся машин. Мы было вылезли, считая, что по технике безопасности в машине сидеть нельзя, но нас быстро загнали обратно, бесцеремонно скомандовав по громкоговорителю (мы нервировали командиров, стоя меж машин, когда наш уазик ещё въезжал на баржу). Заваленные вещами мы просидели внутри. Андрей признал, что старое изображение музея на их сайте и плакате действительно было зеркальным, это так отпечатали фото (единственный экземпляр, что есть в музее), с которого потом всё и копировали.
Баржа пристала к причалу, до которого мы с Начальником и Вадимом доходили в начале июля и мы поехали мимо Угольных Копей в Аэропорт. В Аэропорту все вышли, но Начальник попросил меня поехать с ним, сдавать ящики и несколько сумок (в том числе свой и Колин мешок) в багаж. Тут произошла заминка, так как Коля отправлялся за билетами и взял у всех паспорта. Но Начальник как раз по своему паспорту должен отправить груз. Решили, что ему билет возьмут или потом, или уговорят дать под паспортным данным.
Машина подъехала к складу. Мы вытащили ящики, взвесили и оттащили далльше на склад. Начальник оформил бумаги и мы подъехали к "штабу" чукотавиа, где Начальник хотел получить назад переплаченные за вертолёт деньги (оказалось, что мы были в воздухе несколько меньше оплаченного времени). Начальник подошёл к дверям штаба, дернул их ... закрыто. Начальник закурил. Водители наши вышли, подёргали, постучали. Безответно. Начльник махнул рукой (наверное, тысяч двадцать осталось у алчных авиаторов, впрочем, может по бумажкам музейные бухгалтеры из Анадыря сумеют получить деньги за Начальника).
Помчались в Аэропорт, до отлёта оставалось два часа. Уже шла регистрация. Коля сказал, что билеты всем взял, но на Начальника без паспорта не продали. Мы уселись в зале ожидания, а Коля с Начальником побежали за билетом. Я пристороился к розетке, чтобы перебросить фотографии с аппарата в ноутбук. Вскоре Коля вернулся с сообщением, что билета Начальнику не продают. Места, конечно есть, но, якобы поздно. Видя, что это меня особо не расстроило, а даже вызвал злорадную улыбку, Коля возмутился и приказал выключать ноутбук и быстро идти на регистрацию. Но я всё-таки дождался окончания операциии. У стойки регистрации снова произошла московская заминка. Если тогда Вадим приторочил свой коврик к рюкзаку так, что его не приняли и пришлсь коврик запихивать внутрь, вызывая задержку очереди, то теперь тоже самое произошло со спальным мешком. Пока его запихивали в вещи, Коля вместо вадимова груза сдал начальниковский. Хотя уверенности, что Начальник полетит с нами, не было (он ходил по представителям компании, пытаясь уговрить их пустить на борт). Кстати, едущий этим же рейсом геофизик Дима заметил, что груз не обязательно было оформлять по начальниковскому паспорту, подошёл бы любой, например водителя машины или фотографа Андрея (их паспорта были в этот момент "свободны"). Век живи, век учись, Начальник пал жертвой своих стереотипов, ведь много лет он груз отправлял по своему паспорту на своё имя получателя, в то время, как отправить можно было бы от любого лица (паспорта), лишь бы это лицо взяло на себя немного ответственности.
Тут появился Начальник. Ему продали билет, но только бизнес-класса. Теперь на Начальнике красовалась наклейка, якобы дающая ему массу преимуществ и особое обхождение компании. Начальник с недоумением прикидывал, как он сдаст такой билет в бухгалтерию. Как потом пояснил Митя, прдставители "Трансаэро" утверждали, что не могут продать ещё один билет, так как уже заказаны комплекты питания по числу зарегистрированных пассажиров. Старнно. Во-первых, потом Начальнику всё равно дали тот же комплект, во-вторых в самолёте было (видно всегда бывает) несколько людей, которые отказались от еды. Да и сам Начальник кричал, что еда ему не нужна! Но эти люди были неумолимы и продали билет раза в четрые дороже стоящий чем обычный.
В общем, вскоре мы оказались на борту этого громадного Ил-86. Начальника повели в отдельный салон, а нас всех рассадили по посадочным талонам, так что мы сидели плотно в одном (или двух?) салонах, а остальные места (по-моему ещё один или два салона) были абсолютно пусты.
Мы сидели рядом с Митей. Я достал книгу Дикова и ею заинтересовался пассажир справа от меня. Как впоследствии оказалось, его звали тоже Дмитрием. Он работает гладвным энергетиком на шахте в Беринговском. Первый раз он летит в отпуск. Проработал два года по договору. Оказалось, что в Беринговском угля добывается меньше, чем в Угольных Копях. Зарплата у него тысяч сорок, потом подрастёт, но не намного.
После двух суток в креслах "Капитана Сотникова" просидеть восемь часов в самолёте - пара пустяков. Правда мы с Митей, заметили отсутствие индивидуального освещения и темнокожий стюард Джеймс (к которому Митя пытался сначала обращаться по-английски) на русском предолжил перейти в пустующий салон. Что мы и сделали. В салоне уже спали несколько тёток, лежа поперёк четырёх кресел (в центре в этом самолёте ряды по четыре места). А мы даже не спали. Митя продолжал дописывать данные определения остеологии в тетрадки. Я читал и смотрел в окно. Но ушлые стюарды и стюардессы не захотели нас кормить отдельно и ради еды пришлось возвращаться на свои старые места. Вот он - и сервис и комфорт, лишний раз не хотят пальцем пошевелить!
Начальника потом расспросили, чем его поездка отличалась. Тем, что его угостили алкогольным напитком (по выбору), предложили ди-ви-ди плеер с фильмами, столь убогими, что Начальник их не стал смотреть (бесплатно, а рядовым пассажирам за 600 р.), да кресла в их салоне стояли не так кучно. Ещё в Москве пассажиров бизнес-класса повезли в здание аэропорта не автобусом, а микроавтобусом.
Начальник решил не вызывать музейную машину, сослался на окончание рабочего времени у водителей (как будто раньше самолёты из Анадыря прилетали в другое время!).
И мы въехали в Москву на электричке. Это произошло в среду вечером (по-московски), а ещё в понедельник утром (правда по-чукотски) мы ждали вертолёта в Чегитуне! Рекорд.
Честно говоря, особого резона спешить не было, можно было спокойно ещё несколько дней пробыть в Анадыре. Но Начальник уже рвался в Москву (выяснилось, что директор "Наследия Чукотки" в отпуске и бумаги подписывать не у кого), а навигатор и спутниковый телефон передали через Петровну (раз они принадлежат этому Музейному Центру).
В Москве я потом четыре раза приезжал в музей к Начальнику за своими "вложениями", после того как они с Митей получили груз, который мы тогда отправли в Анадыре.