об науку
23 февраля 2022 года у меня в браузере было открыто штук семь разных вкладок сайта Российского Научного Фонда (РНФ). Я была занята написанием черновика международного гранта, который требовал участия четырех разных лабораторий, находящихся в трех странах, и, соответственно, переговоров, писем с деталями проекта, расчетов цен на аппаратуру и поездки, и т.д. Подразумевалось, что я буду сновать туда-сюда между Австралией и Россией, организовывая эксперименты в двух из четырех лабораторий. Это в краткосрочной перспективе, на ближайшие годы. А в долгосрочной мне мечталось постоянно работать в двух странах, и, чем черт не шутит, даже начать в какой-то момент в России преподавать. Степень погружения всей глупой башкой в эти планы была такова, что на полное осознание размеров таза, которым эти они накрылись, ушло дня три. Еще через пару недель в жж встретился первый коммент "ну, прекратят ученые сотрудничать с западом, так начнут с Китаем".
Если подумать, никто ведь не обязан знать детали нашей кухни. Так что, может, стоит разок об этом написать.
Международные естественнонаучные гранты требуют договоренностей между грантодающими организациями стран-участников. На момент "до" РНФ имел договора о сотрудничестве: с двумя крупными немецкими организации, с Францией, Японией, Фландрией, Австрией, Индией, Тайванем и Китаем. Эти договора были устроены примерно так. Оговаривался набор широких тем, вроде "Химия и науки о материалах", "Фундаментальные исследования для медицины", возможные размеры и сроки действия грантов, а также особые условия. В данном случае предполагалось равное участие двух стран деньгами, а среди особых условий было проведение экспериментов в России и определенный процент молодых участников с российской стороны.
Как обыкновенно устроена грантовая заявка? Это документ, описывающий предполагаемый проект, его научную составляющую и мотивировку, роли всех участников и их специализацию, которая делает каждого из участников важным для проекта, а также расписывается материальная часть. Материальная часть - это аппаратура, ее техподдержка, расходники, применяемые вещества, специальные линии лабораторных животных, перелеты между странами, в некоторых случаях зарплата, но тут возможны разные варианты от "только оплата перелетов и проживания" до "полная зарплата сотрудника такого-то, который посвятит проекты 100% своего времени". Эти расчеты довольно точные, в ряде случаев с предоставлением документов от продавца о его готовность поставить определенную аппаратуру по такой-то цене.
Даже если полностью игнорировать всю социально-политическую сторону происходящего (хотя она есть и влияет на решения ученых), кто сейчас может предсказать доступность в России импортируемой аппаратуры и расходников, а также их цен на следующий год или через год? Кто обеспечит возможность свободных передвижений между странами? Кто гарантирует личную безо безопасность сотрудников в свете последних законодательных инициатив? Представляю, что скажут мне страховики нашего университета при попытке запланировать регулярные рабочие поездки в Москву. Наконец, а кто точно будет там работать? Как сказала мне с полгода назад моя российская аспирантка: "в институте не осталось никого из молодых, одна я". Она, кстати, тоже вскоре уедет. (Кстати, см. пункт про определенную долю молодых сотрудников.)
Соответственно, всякий может пролистать список конкурсов РНФ за 2023-2022 на предмет поиска международных: https://www.rscf.ru/contests/ . Там остались Китай, Тайвань, Индия и Белоруссия. Еще есть Франция за апрель 2022, любопытно было бы узнать, сколько туда подано заявок. Да и в отношении остальных оставшихся было бы интересно прояснить, сколько было заявок и по каким темам.
Теперь о человеческой стороне сотрудничества между учеными. Для него есть два основных мотива:
1. личная приязнь и совпадение научных интересов
2. взаимодополнение методов исследования, когда в лаборатории номер один развиты одни техники, а в лаборатории номер два - другие, и оба метода вместе обеспечивают лучшее решение проблемы, чем одих из них.
Личную приязнь часто питает общее прошлое. Также способствует связям понимание условий жизни и манеры исследований в обеих странах, знание их сильных и слабых сторон, и знание языка документации, способность переписываться быстро и без затруднений. Поэтому пропорция коллаборирующих между собой выходцев из России будет больше, чем россиян и китайцев, например. И групп "китаец в Китае плюс его друг китаец, уехавший в Штаты" тоже будет больше. Взаимодополнение методов более вероятно для стран, активно развивающих науку, так больше шансов для обеих групп оказаться на переднем крае науки, но в разных участках края.
В результате разнообразных исторических обстоятельств за границей оказалось полно российских ученых, заметная доля которых до 2022 относилась к коллаборации со своими друзьями в России с энтузиазмом. Примерно как я. В то же время российскую науку уж много лет как развивали не сказать чтобы уж очень шибко, так что методически незаменимых российских лабораторий не сказать чтобы много.
Совместный проект - серьезное решение. Он гарантированно отнимет массу времени и, возможно, нервов. От его удачи зависит не только карьера организаторов, но и судьба всех вовлеченных сотрудников: нету публикаций - нету больше грантов, нету больше грантов - нету публикаций. Коллаборатора выбирают как невесту, хотя, конечно, некоторые и в выборе невесты не особенно тщательны. С хорошим коллаборатором всю жизнь поддерживают контакт. Плохой коллаборатор, не выполняющий свою часть проекта - весьма неприятный косяк. Личные связи не возникают внезапно из ничего, нужен какой-то срок общения. Тут можно вернуться к "начнут сотрудничать с Китаем". Даже если китайскому ученому лично Си Цзиньпин порекомендует сотрудничать с Россией, этому ученому все равно выгодней работать с китайцем из Штатов или Европы. Возможностей больше, да и уехавших туда китайцев больше. А Си Цзиньпину можно сказать "есть!", организовать пару зум-митингов с каким-нибудь директором российского института, обменяться уверениями во взаимном почтении, отчитаться, забить и забыть.
Если кому интересны сопутствующие всему этому личные чувства, то доминирует "Game over". Понимание, что при любом раскладе для меня возможность всерьез работать в России, вероятно, уже не сложится. Про раскладе номер один ее трудно вообразить в связи со всякими достижениями российского законодательства, а также в виду вышеописанной материальной стороны дел. При втором раскладе, скорее всего, времени на восстановление к прежнему уровню, вероятно, понадобится слишком много. Больше, чем тот срок активной профессиональной жизни, на который мне имеет смысл рассчитывать.