Из "Записок эмигрантки"
Технологическая теплица
Содержание предыдущих серий:
http://catstail.livejournal.com/364400.html
http://catstail.livejournal.com/365237.html
http://catstail.livejournal.com/365462.html
http://catstail.livejournal.com/365856.html
Другой, вернее, основной разработкой проекта, в которой участвовали все сотрудники, была технология получения слоистых материалов. Идея опять-таки была не нова: слоистую керамику получали традиционным методом (так называемый “doctor blade method”), но он имел массу ограничений. Основное преимущество такой многослойной керамики в ее высокой прочности и ступенчатом разрушении: каждый слой разрушается как самостоятельное изделие. Мы научились получать образцы с 300-400 слоями любой заданной толщины и из разных материалов, причем процесс шел на автоматической установке (она у нас больше не горела). Серьезные трудности возникли при сушке и спекании керамики, но в конце концов, справились и с этим. Идеальным применением такой керамики нам казалось изготовление защитных жилетов. По сравнению с монолитной керамикой, слоистая имела прочность выше более, чем в два раза, или при той же прочности жилет мог быть в два раза легче.
Очень перспективной казалась и разработка технологии для пьезокерамики. Здесь преимуществом метода была возможность получить керамическое изделие практически любой сложной формы, если придать такую форму электроду, на который осаждаются частицы.
В день моего возвращения на работу приехал профессор Дэвид с тортом и бутылкой вина и предложил всем вместе посидеть и выпить в лаборатории. Это было так на него не похоже (Дэвид был известным и уважаемым в своей области специалистом, но славился желчностью и скупостью), что я спросила, по какому случаю праздник. Обычно так или в кафе мы отмечали новое денежное вливание в проект. Оказалось, он решил отпраздновать мое возвращение и даже извинялся, что не навестил меня в больнице, понимая, что женщине не будет приятно показаться коллегам в таком виде. Я была просто потрясена.
Ронен, ставший моим непосредственным начальником, оказался типичным израильским веселым пофигистом, не злым, дружелюбным и, как теперь говорят, прикольным. Работа интересовала его в последнюю очередь и только как средство получения денег. На химический факультет он поступил потому, что туда был низкий проходной балл по психотесту, хотя парень он был очень неглупый и хорошо разбирался во многих областях, которые его действительно интересовали. Его хобби были спортивные велосипеды. И на работу он тоже ездил на велосипеде, потом исчезал куда-то принимать душ и переодеваться. Мы легко разделили наши сферы деятельности: Ронен вел переписку, писал отчеты и договаривался с заказчиками, а я работала в лаборатории и готовила результаты для отчетов. Раз в неделю мы с ним вдвоем ездили на завод «Искар» обсуждать результаты. Докладывала обычно я, а если возникали какие-то разногласия или непонимание, вступала тяжелая артиллерия в лице Ронена. Зато после доклада у нас начиналась красивая жизнь. Мой начальник совсем не торопился возвращаться на работу.
Армейскую службу он проходил в военной полиции на Севере и прекрасно знал не только все красивые и исторические места, но и маленькие кафе, пекарни и маслодельни, не предназначенные для туристов. И его, к моему удивлению, тоже помнили многочисленные владельцы этих заведений - евреи, друзы и арабы. Поначалу мне все же было неловко кататься туристом в рабочее время, и я робко намекала, что неплохо бы вернуться в лабораторию, но у Ронена всегда находились какие-то срочные дела в деревнях и поселках. А потом и я вошла во вкус этих поездок и необыкновенно вкусной и дешевой еды и напитков, которых иначе я никогда бы и не попробовала.
Ронен был женат, мечтал иметь детей (теперь у него двое) и очень трогательно относился к жене. Вот это типичное для израильтян трепетное отношение к семье меня сначала удивляло, а потом не переставало трогать. Например, однажды в пятницу Ронен приехал на работу на машине и с загадочным видом. Естественно, мы спросили, что случилось, не сломался ли велосипед. Оказалось, он решил сделать жене сюрприз: заказал гостиницу в каком-то курортном месте, собрал в тайне свои и ее вещи и позвонил ей после обеда, что заедет за ней на работу. После выходных с удовольствием рассказывал, как она была удивлена и даже обеспокоена, когда вместо дома он повез ее совсем в другую сторону. Потом-то она была довольна, несмотря на то, что он собрал целый чемодан ее вещей (что сверху лежало), но забыл положить купальник. Пришлось купить на месте.
Все это не мешало ему в рабочее время заглядывать на порнографические сайты. Нас он, в общем-то, не стеснялся, но все же поставил свой стол так, чтобы экран компьютера был повернут к стене. Но несколько раз с ним все-таки случались «проколы». Как-то профессор Лея - дама пожилая и в высшей степени рафинированная - поднялась на антресоли лаборатории в нашу «голубятню», чтобы показать какое-то объявление в интернете. Мы с Ниной поднялись вместе с ней. В комнате никого не было, но компьютеры были включены. Стол Ронена стоял ближе всех к двери, и Лея подошла к нему. В последний момент мы заметили, что на экране светится уж очень фривольная картинка. Нина не растерялась и невежливо потащила изумленную Лею за рукав к своему столу, бормоча, что вот она совсем забыла, а ей надо срочно показать… Я же в это время выключила монитор. Когда позже мы напустились на вернувшегося Ронена, он спокойно ответил, что может, и Лее полезно было бы узнать что-нибудь новое. Мы задумались, уж не для нашего ли просвещения он оставлял на экране эти картинки?
Белла оказалась не только прекрасным специалистом, много принесшим в развитие работы, но и человеком с золотым характером. На фоне крикливых, не очень воспитанных израильтян она умела спокойно отстоять свою точку зрения и при этом никого не обидеть. Мы с ней быстро подружились и продолжали дружить, уже работая в разных местах.
Через три года после начала работы проект должен был или преобразоваться в самостоятельную фирму, или закрыться. Фирма же должна была существовать полностью за счет своего бюджета, снимать помещение, нести все расходы и принять в штат секретаря, бухгалтера и уборщицу. Фирмой заинтересовался серьезный международный фонд, который и вложил деньги для дальнейшего развития. Мы всей компанией ездили смотреть новое помещение, планировали, как разместимся, потом весело переезжали и казалось, что наша дальнейшая жизнь будет еще интересней и успешней.
(Продолжение следует)
Содержание предыдущих серий:
http://catstail.livejournal.com/364400.html
http://catstail.livejournal.com/365237.html
http://catstail.livejournal.com/365462.html
http://catstail.livejournal.com/365856.html
Другой, вернее, основной разработкой проекта, в которой участвовали все сотрудники, была технология получения слоистых материалов. Идея опять-таки была не нова: слоистую керамику получали традиционным методом (так называемый “doctor blade method”), но он имел массу ограничений. Основное преимущество такой многослойной керамики в ее высокой прочности и ступенчатом разрушении: каждый слой разрушается как самостоятельное изделие. Мы научились получать образцы с 300-400 слоями любой заданной толщины и из разных материалов, причем процесс шел на автоматической установке (она у нас больше не горела). Серьезные трудности возникли при сушке и спекании керамики, но в конце концов, справились и с этим. Идеальным применением такой керамики нам казалось изготовление защитных жилетов. По сравнению с монолитной керамикой, слоистая имела прочность выше более, чем в два раза, или при той же прочности жилет мог быть в два раза легче.
Очень перспективной казалась и разработка технологии для пьезокерамики. Здесь преимуществом метода была возможность получить керамическое изделие практически любой сложной формы, если придать такую форму электроду, на который осаждаются частицы.
В день моего возвращения на работу приехал профессор Дэвид с тортом и бутылкой вина и предложил всем вместе посидеть и выпить в лаборатории. Это было так на него не похоже (Дэвид был известным и уважаемым в своей области специалистом, но славился желчностью и скупостью), что я спросила, по какому случаю праздник. Обычно так или в кафе мы отмечали новое денежное вливание в проект. Оказалось, он решил отпраздновать мое возвращение и даже извинялся, что не навестил меня в больнице, понимая, что женщине не будет приятно показаться коллегам в таком виде. Я была просто потрясена.
Ронен, ставший моим непосредственным начальником, оказался типичным израильским веселым пофигистом, не злым, дружелюбным и, как теперь говорят, прикольным. Работа интересовала его в последнюю очередь и только как средство получения денег. На химический факультет он поступил потому, что туда был низкий проходной балл по психотесту, хотя парень он был очень неглупый и хорошо разбирался во многих областях, которые его действительно интересовали. Его хобби были спортивные велосипеды. И на работу он тоже ездил на велосипеде, потом исчезал куда-то принимать душ и переодеваться. Мы легко разделили наши сферы деятельности: Ронен вел переписку, писал отчеты и договаривался с заказчиками, а я работала в лаборатории и готовила результаты для отчетов. Раз в неделю мы с ним вдвоем ездили на завод «Искар» обсуждать результаты. Докладывала обычно я, а если возникали какие-то разногласия или непонимание, вступала тяжелая артиллерия в лице Ронена. Зато после доклада у нас начиналась красивая жизнь. Мой начальник совсем не торопился возвращаться на работу.
Армейскую службу он проходил в военной полиции на Севере и прекрасно знал не только все красивые и исторические места, но и маленькие кафе, пекарни и маслодельни, не предназначенные для туристов. И его, к моему удивлению, тоже помнили многочисленные владельцы этих заведений - евреи, друзы и арабы. Поначалу мне все же было неловко кататься туристом в рабочее время, и я робко намекала, что неплохо бы вернуться в лабораторию, но у Ронена всегда находились какие-то срочные дела в деревнях и поселках. А потом и я вошла во вкус этих поездок и необыкновенно вкусной и дешевой еды и напитков, которых иначе я никогда бы и не попробовала.
Ронен был женат, мечтал иметь детей (теперь у него двое) и очень трогательно относился к жене. Вот это типичное для израильтян трепетное отношение к семье меня сначала удивляло, а потом не переставало трогать. Например, однажды в пятницу Ронен приехал на работу на машине и с загадочным видом. Естественно, мы спросили, что случилось, не сломался ли велосипед. Оказалось, он решил сделать жене сюрприз: заказал гостиницу в каком-то курортном месте, собрал в тайне свои и ее вещи и позвонил ей после обеда, что заедет за ней на работу. После выходных с удовольствием рассказывал, как она была удивлена и даже обеспокоена, когда вместо дома он повез ее совсем в другую сторону. Потом-то она была довольна, несмотря на то, что он собрал целый чемодан ее вещей (что сверху лежало), но забыл положить купальник. Пришлось купить на месте.
Все это не мешало ему в рабочее время заглядывать на порнографические сайты. Нас он, в общем-то, не стеснялся, но все же поставил свой стол так, чтобы экран компьютера был повернут к стене. Но несколько раз с ним все-таки случались «проколы». Как-то профессор Лея - дама пожилая и в высшей степени рафинированная - поднялась на антресоли лаборатории в нашу «голубятню», чтобы показать какое-то объявление в интернете. Мы с Ниной поднялись вместе с ней. В комнате никого не было, но компьютеры были включены. Стол Ронена стоял ближе всех к двери, и Лея подошла к нему. В последний момент мы заметили, что на экране светится уж очень фривольная картинка. Нина не растерялась и невежливо потащила изумленную Лею за рукав к своему столу, бормоча, что вот она совсем забыла, а ей надо срочно показать… Я же в это время выключила монитор. Когда позже мы напустились на вернувшегося Ронена, он спокойно ответил, что может, и Лее полезно было бы узнать что-нибудь новое. Мы задумались, уж не для нашего ли просвещения он оставлял на экране эти картинки?
Белла оказалась не только прекрасным специалистом, много принесшим в развитие работы, но и человеком с золотым характером. На фоне крикливых, не очень воспитанных израильтян она умела спокойно отстоять свою точку зрения и при этом никого не обидеть. Мы с ней быстро подружились и продолжали дружить, уже работая в разных местах.
Через три года после начала работы проект должен был или преобразоваться в самостоятельную фирму, или закрыться. Фирма же должна была существовать полностью за счет своего бюджета, снимать помещение, нести все расходы и принять в штат секретаря, бухгалтера и уборщицу. Фирмой заинтересовался серьезный международный фонд, который и вложил деньги для дальнейшего развития. Мы всей компанией ездили смотреть новое помещение, планировали, как разместимся, потом весело переезжали и казалось, что наша дальнейшая жизнь будет еще интересней и успешней.
(Продолжение следует)