Подступающий кризис - это кризис дефицита ответственности.
"Эксперт": Искрит
Покушение на Олега Кашина обнаружило опасную слабость несущих конструкций российского общества. Знаков подступающего политического кризиса уже много, и кажущаяся вялость происходящего не должна вводить в заблуждение
...
Дмитрий Медведев поручил генпрокурору и министру внутренних дел взять под личный контроль расследование покушения на Олега Кашина. С одной стороны, это понятный политический жест - такие преступления недопустимы и должны расследоваться с особым тщанием. С другой - косвенное признание того, что без окрика с самого верха правоохранительная машина может и забуксовать. «Коммерсант» написал, что милиционеры приехали на место преступления через два с лишним часа - дело было, напомним, на Пятницкой улице, в пятнадцати минутах ходьбы от Кремля. И возобновленное на прошлой неделе дело об избиении Бекетова будет расследовать не управление Следственного комитета при прокуратуре по Московской области, а сотрудники федерального СКП. Это вполне ясно говорит о том, какого мнения руководство СКП о способности своих подмосковных коллег раскрыть это преступление.
..
Нападение на Кашина и резонанс от этого дела вызывают одну четкую ассоциацию - «дело Гонгадзе». Многие уже отметили эту параллель, а в свое время - еще летом 2005 года - о том, что из него могут сделать «русского Гонгадзе», написал и сам Олег.
...
Почему мы вынуждены рассматривать и эту версию - версию революционного запала, хотя, казалось бы, тема оранжевой революции в России давно и намертво закрыта? Да потому, что в последние месяцы в стране довольно ощутимо искрит. И история с отставкой Лужкова, и скандал вокруг министра обороны Сердюкова - довольно яркие симптомы нестабильности политической системы. Какими бы ни были отношения между Медведевым и Путиным, отношения между командами и близкими им группами влияния очевидно крайне непростые. Само наличие двух центров принятия решений расшатывает властную вертикаль, которая и в путинские-то времена была скорее удачным образом, чем стопроцентной реальностью. В этих условиях любые скрытые до поры конфликты и некомпетентность вытаскиваются на поверхность политическим процессом.
Политическое напряжение нарастает еще и в результате настойчивого стремления ультралиберальной тусовки (в частности, и ряда членов окружения президента Медведева) провести преобразования, которые они полагают демократическими. Программа их довольно подробно и неоднократно была изложена - взять хоть доклады ИНСОРа, - что, правда, не добавило ей убедительности. Были изложены и соображения насчет того, что база поддержки подобных реформ в России слишком узка - хорошо, если 20% населения будет. Требуется мобилизация, требуется яркий символ.
...
Даже если Олег Кашин был избит по поручению каких-нибудь третьеразрядных политических игроков (а это все-таки наиболее вероятно), преступление все равно является знаком проступающего политического кризиса. Если в более спокойной ситуации люди могли и не решиться на столь радикальные действия, то сегодня это становится более реальным - ставки высоки, люди нервничают. Средний уровень бюрократии практически бьется в истерике, не зная, куда бежать решать вопросы, что можно, а что нельзя и что будет после 2012 года.
...
недавних нападениях на других журналистов. Попав в одно информационное поле с этим покушением, эти случаи тоже получили свою долю общественного резонанса. Если бы не попали - вряд ли привлекли бы внимание.
Солидарная реакция медиасообщества на преступление против корреспондента «Коммерсанта» парадоксальным образом проявила очевидный дефицит солидарности. У здания московского ГУВД всю неделю стояли люди с плакатами, требовавшими раскрыть преступление. Главные редакторы коллективно обсуждали случившееся и между собой, и с высоким российским начальством. Покушение на Кашина было сделано главной новостью недели, пожалуй, затмив даже коммерсантовское расследование о предателе, сдавшем российских разведчиков-нелегалов американцам.
Однако за всем этим ощущался явный дефицит действий. СМИ не объявили о собственном расследовании. Предложения организовать такое расследование общими силами повисли в воздухе. Журналистские организации подошли к теме в правозащитном ключе, а не в «отраслевом», сделали основной акцент на требование свободы слова, а не на организацию законного давления на власти для обеспечения большей безопасности для всех членов цеха. Есть сильные опасения, что публичные призывы стихнут по мере того, как новость будет уходить в тень, и нынешняя солидарность останется эпизодом.
Это отражение того, что СМИ в России все еще не стали отраслью с осознанными отраслевыми интересами. Федеральные телеканалы дали в эфир новость об избиении Кашина первой строкой, но их руководство не участвовало в обсуждении ситуации с коллегами из федеральной печатной прессы. Проблема давления на журналистов в первую очередь затрагивает региональные издания, но о них вспомнили лишь в контексте резонансного преступления в Москве.
Более того, избиение Олега Кашина, при всем том возмущении, которое оно вызвало среди журналистов, рискует остаться крупным событием только для узкой медийной и околомедийной тусовки. «Вы не представляете, до какой степени здесь это не обсуждается», - написал некий блогер из Иркутска. На митинг в поддержку Кашина в Москве вышло около 500 человек - даже на малоинтересные широкой публике акции «Стратегии-31» выходит больше. Заклинания об общественной значимости СМИ со стороны журналистов сильно похожи на аутотренинг.
Выскажем банальное предположение. Людям интересно читать о себе, а повестка дня российских СМИ слишком узка. Федеральные каналы говорят о верховной власти и воспринимают себя в большей степени как политический инструмент этой власти, чем как средства массовой коммуникации. Пресса, привыкшая определять себя как качественную, все чаще замыкается в кругу вопросов, волнующих политизированную публику. Например, статей о реформе армии единицы. Статей о политических скандалах вокруг реформы армии - великое множество. Спрашивается, будут ли офицеры массово читать газеты?
Подступающий кризис - это кризис дефицита ответственности. Идея вертикали власти с опорой на административный контроль была своевременной как тактическое решение. Играть «вдолгую» на этой идее невозможно. Потому что все политические институты и политические силы стремятся сбросить всю ответственность на вертикаль. В этом отношении нет разницы между суждениями «во всем виноват режим» и «без вас разберутся». Сценарии либерализации в духе ИНСОРа вряд ли помогут - они не проясняют вопрос, откуда возьмется ответственность. Стране уже на практике, не только с точки зрения ценностной ориентации необходимы стратегии «долгой игры», хотя бы потому, что уже есть некоторое число крупных экономических проектов с горизонтом планирования в десятилетия. Несущие конструкции общества - СМИ, политические партии, правоохранительная система, аппарат исполнительной власти - к «долгой игре» и ответственности не готовы.
В стране уже просто наступает кризис управленческой некомпетентности. В разных местах управлеческой вертикали уже полно сорокалетних руководителей, которые свой жизненный опыт получали тоже от весьма некомпетентных позднесовковых и постсовковых, когда право было правом хитрого, наглого и сильного. Когда закон - это средство для манипуляции другими людьми в целях собственного обогащения и карьерного роста. Управление осуществляется с помощью крика. Но криком не науправляешь результата.
А вообще, это всё прямое продолжение кризиса совка.
Патернализм во всей своей красе явил простую истину, что ответственность за тебя никто не возьмёт, никакое государство никогда не собиралось и не соберётся отвечать за тебя. Но прав при твоём попустительстве лишит быстро.