Легионер Мюрати или О вреде образования
Посвящается olt_z_s.
«Легионеры, которых я знал в Дьенбьенфу, походили на тех, с которыми я соседствовал вот уже 8 лет, в Верхнем и Среднем регионе, в дельте. Это было собрание удивительных, храбрых и загадочных людей.
Сержант из 2 парашютного батальона Иностранного легиона, который каждый день доставлял ко мне раненых, напомнил мне выправкой и манерой поведения Мюрати из 3 иностранного (как я понимаю из 3 пехотного полка ИЛ - К-К). На самом деле Мюрати звали «фон Мюрати», он был офицером немецкого военно-морского флота, в 1944 он командовал U-Boot, подлодкой. Не знаю, почему он завербовался в Легион; есть вопросы, которых не задают.
Он очень старался быть просто Мюрати, без приставки, «легионером Мюрати», приспосабливая свое поведение к манерам товарищей, имевших более скромное происхождение. Но время от времени в нем проявлялись черты дворянина и офицера.
Майор медицинской службы П. Гровен.
Однажды глава вьетнамской провинции по случая праздника Тет (нового года у аннамитов) (аннамиты - старое название вьетнамцев - К-К), пригласил всех офицеров на торжественный обед. Также он предложил занять место за столом представителям тех родов войск, что присутствовали в регионе, то есть солдатам колониальной пехоты, артиллерии, инженерных и танковых войска, и Иностранного Легиона.
Не знаю, по какому случаю судьба выбрала Мюрати. Он пришел, одетый в великолепную парадную форму и вместе с нами занял место за столом у главы провинции. Блюда были очень тонкими, вино - изысканным. Беседа быстро перешла на довольно возвышенные темы. Говорили об искусстве, древней литературе, науках. Наш хозяин был хорошо образован и обожал европейскую цивилизацию. Мюрати слушал, не говоря ни слова, но видно было, что он заставляет себя молчать. Все испортил глава провинции. Он спросил его, знают ли в Германии лаковую вьетнамскую живопись и картины старых мастеров.
И тут неожиданно Мюрати снова стал «обер-лейтенантом Хорстом фон Мюрати». После того, как он на великолепном французском ответил на вопрос, он не смог остановиться и заговорил об истории искусства своей страны, о ее связях с дальними и ближними соседями. Это была блестящая речь. Он говорил о злосчастном влиянии фашизма и закончил тем, что начал полемику против Гитлера, его сеидов и почитателей.
Майор, который командовал батальоном, был раздосадован донельзя. Мы были удивлены, но слушали внимательно. Когда ужин закончился, Мюрати все еще продолжал говорить в том же духе. Полагаю, что лейтенант, который имел Мюрати под своим началом, и который выбрал его, вряд ли избежал недели строгого ареста.» (П. Гровен)
(Grauvin P. «J`était medicin à Diên Biên Phu.»)
«Легионеры, которых я знал в Дьенбьенфу, походили на тех, с которыми я соседствовал вот уже 8 лет, в Верхнем и Среднем регионе, в дельте. Это было собрание удивительных, храбрых и загадочных людей.
Сержант из 2 парашютного батальона Иностранного легиона, который каждый день доставлял ко мне раненых, напомнил мне выправкой и манерой поведения Мюрати из 3 иностранного (как я понимаю из 3 пехотного полка ИЛ - К-К). На самом деле Мюрати звали «фон Мюрати», он был офицером немецкого военно-морского флота, в 1944 он командовал U-Boot, подлодкой. Не знаю, почему он завербовался в Легион; есть вопросы, которых не задают.
Он очень старался быть просто Мюрати, без приставки, «легионером Мюрати», приспосабливая свое поведение к манерам товарищей, имевших более скромное происхождение. Но время от времени в нем проявлялись черты дворянина и офицера.
Майор медицинской службы П. Гровен.
Однажды глава вьетнамской провинции по случая праздника Тет (нового года у аннамитов) (аннамиты - старое название вьетнамцев - К-К), пригласил всех офицеров на торжественный обед. Также он предложил занять место за столом представителям тех родов войск, что присутствовали в регионе, то есть солдатам колониальной пехоты, артиллерии, инженерных и танковых войска, и Иностранного Легиона.
Не знаю, по какому случаю судьба выбрала Мюрати. Он пришел, одетый в великолепную парадную форму и вместе с нами занял место за столом у главы провинции. Блюда были очень тонкими, вино - изысканным. Беседа быстро перешла на довольно возвышенные темы. Говорили об искусстве, древней литературе, науках. Наш хозяин был хорошо образован и обожал европейскую цивилизацию. Мюрати слушал, не говоря ни слова, но видно было, что он заставляет себя молчать. Все испортил глава провинции. Он спросил его, знают ли в Германии лаковую вьетнамскую живопись и картины старых мастеров.
И тут неожиданно Мюрати снова стал «обер-лейтенантом Хорстом фон Мюрати». После того, как он на великолепном французском ответил на вопрос, он не смог остановиться и заговорил об истории искусства своей страны, о ее связях с дальними и ближними соседями. Это была блестящая речь. Он говорил о злосчастном влиянии фашизма и закончил тем, что начал полемику против Гитлера, его сеидов и почитателей.
Майор, который командовал батальоном, был раздосадован донельзя. Мы были удивлены, но слушали внимательно. Когда ужин закончился, Мюрати все еще продолжал говорить в том же духе. Полагаю, что лейтенант, который имел Мюрати под своим началом, и который выбрал его, вряд ли избежал недели строгого ареста.» (П. Гровен)
(Grauvin P. «J`était medicin à Diên Biên Phu.»)