Отличный ресурс
*
Вот здесь.
Статья Наума Коржавина 2002-го года.
Но хороша.
Вспомним нашумевшую историю Джонни-талиба, американца, взятого в плен американцами в Афганистане. Не будем здесь решать, стрелял ли он по своим согражданам или нет. Я вовсе не отношусь к этому факту индифферентно, но установление его вне пределов моей компетенции. Важно для меня сейчас другое - как и почему он вообще оказался среди талибов и почему вообще принял мусульманство.
Понять это, к сожалению, просто. Когда Джонни было двенадцать, отец его ушёл из семьи и стал гомосеком, мать стала принимать наркотики и выпивать. Как это отражалось на жизни Джонни, догадаться не трудно. Но все вокруг вели себя так, как будто всё это нормально, как будто так и надо, во всяком случае, так можно - свободные взрослые люди распорядились своей судьбой, как хотят.
В Америке широко развита благотворительность, но тут требовалась не благотворительность, а участие. Он хотел услышать, что то, что с ним произошло, - непозволительно. И услышал он это только от мусульман, встретившихся на его пути, скорей всего случайно. Оказалось, что интуитивно он всё чувствовал правильно, что согласно их правильной религии такое строго запрещено. И он пошёл за ними. Я не знаю, были ли эти люди исламистами или талибами (вовлечься в крайности он по младости мог и сам), но сказали они ему то, что должны были сказать любые религиозные люди. Прежде всего, христиане. Или иудеи. Просто обязаны были сказать.
Но не сказали. Как, дескать, можно противопоставлять "живой современной жизни" устаревшие догматы? Люди, принимавшие как должное или хотя бы допустимое венчание однополых пар и посвящение женщин в священники, сказать без обиняков чему-нибудь: "нельзя" - не могли органически. А тех, кто мог, шельмовали и заглушали.
Вот здесь.
Статья Наума Коржавина 2002-го года.
Но хороша.
Вспомним нашумевшую историю Джонни-талиба, американца, взятого в плен американцами в Афганистане. Не будем здесь решать, стрелял ли он по своим согражданам или нет. Я вовсе не отношусь к этому факту индифферентно, но установление его вне пределов моей компетенции. Важно для меня сейчас другое - как и почему он вообще оказался среди талибов и почему вообще принял мусульманство.
Понять это, к сожалению, просто. Когда Джонни было двенадцать, отец его ушёл из семьи и стал гомосеком, мать стала принимать наркотики и выпивать. Как это отражалось на жизни Джонни, догадаться не трудно. Но все вокруг вели себя так, как будто всё это нормально, как будто так и надо, во всяком случае, так можно - свободные взрослые люди распорядились своей судьбой, как хотят.
В Америке широко развита благотворительность, но тут требовалась не благотворительность, а участие. Он хотел услышать, что то, что с ним произошло, - непозволительно. И услышал он это только от мусульман, встретившихся на его пути, скорей всего случайно. Оказалось, что интуитивно он всё чувствовал правильно, что согласно их правильной религии такое строго запрещено. И он пошёл за ними. Я не знаю, были ли эти люди исламистами или талибами (вовлечься в крайности он по младости мог и сам), но сказали они ему то, что должны были сказать любые религиозные люди. Прежде всего, христиане. Или иудеи. Просто обязаны были сказать.
Но не сказали. Как, дескать, можно противопоставлять "живой современной жизни" устаревшие догматы? Люди, принимавшие как должное или хотя бы допустимое венчание однополых пар и посвящение женщин в священники, сказать без обиняков чему-нибудь: "нельзя" - не могли органически. А тех, кто мог, шельмовали и заглушали.