Дедушка на миллиард. Коллекция арт-диллера нацистов Гильдебранда Гурлитта.
Корнелиус Гурлитт умер три года назад, но дело его живет и едва ли будет закрыто в ближайшие годы.
История подпольного миллионера Александра Ивановича Корейко, героя романа И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой телёнок», читателям давно и хорошо известна. Несколько лет назад мир узнал о подпольном миллиардере Корнелиусе Гурлитте, скромном на вид пожилом человеке, проживавшем в Германии. Эта, поистине детективная, история с лихо закрученным сюжетом, с которой уже знакомы наши читатели, наверняка станет когда-нибудь темой «крутого» триллера или бестселлера. А начиналась она совсем буднично…
Осенью 2010 г. в вагоне скорого поезда ЕС-197, следующего обычным вечерним рейсом из швейцарского Цюриха в столицу Баварии Мюнхен, внимание таможенников привлёк пожилой мужчина, которого они уже проверяли утром по дороге в Цюрих: старые люди редко ездят туда и обратно в один день. Старик предъявил австрийское удостоверение личности на имя жителя Зальцбурга Корнелиуса Гурлитта. На вопрос, ввозит ли он наличные деньги, Гурлитт сначала ответил отрицательно, но потом предъявил конверт с 9 тыс. евро новенькими «пятисотками», что, кстати, меньше суммы, которую надо декларировать. На вопрос куда и зачем он ездил, Гурлитт ответил, что «по делам искусства» в художественную галерею в Берне. Но что-то в этом человеке вызвало подозрение опытных таможенников, и вскоре выяснилось, что в Зальцбурге Гурлитт постоянно не живет, а снимает квартиру в мюнхенском районе Швабинг, хотя там и не зарегистрирован.
Корнелиус Гурлитт. Стоп-кадр видеоролика Youtube
Более того, этот человек в Германии официально как бы не существует: не имеет налогового номера и официальных источников дохода, не получает пенсии или иных социальных выплат, не имеет медицинской страховки, у него нет водительских прав. Лишь весной 2012 г. следователям удалось добиться ордера на обыск в мюнхенской квартире Гурлитта. Думали, что найдут сведения о «чёрных счетах» в швейцарских банках, но нашли совсем другое…
Квартира Гурлитта в обычном панельном доме выглядела, скажем, не совсем обычно. Почти все окна были заклеены газетами, лишь через окно в спальне, где обитал хозяин, проникали свет и свежий воздух. А среди ящиков с просроченными продуктами, соками и запылившимся хламом было обнаружено истинное сокровище - 1663 предмета искусства: картины, рисунки, гравюры, скульптуры и украшения, в том числе живописные работы известнейших художников А.Дюрера, Э.Делакруа, О.Родена, Г.Курбе, П.-О.Ренуара, Э.Мунка, М.Либермана, А.Матисса, П.Пикассо, М.Шагала, А.Тулуз-Лотрека, Э.Нольде, А.Маке, М.Бекмана, Э.Л.Кирхнера и др. После предварительной экспертизы произведения изъяли и отправили на специальное хранение. Долгое время о находке по ряду причин молчали. И лишь в конце 2013 г. прокуратура проинформировала СМИ о том, что во время обыска было конфисковано картин и других произведений искусства, по самым скромным оценкам, на сумму, превышающую $1,5 млрд.
Как оказалось, о существовании коллекции всё же было кое-что известно. Её собрал отец Гурлитта, арт-дилер, галерист и историк искусств Гильдебранд Гурлитт. В 1938 г. руководство нацистской Германии, на основании принятого им закона о так называемом «дегенеративном искусстве», к которому нацисты относили работы модернистов, считавшихся чуждыми культуре Третьего рейха, организовало изъятие из музеев, частных коллекций и галерей таких произведений искусства, что позволяло государству, как новому владельцу, продавать работы за рубеж или даже уничтожить их. Это был настоящий грабёж, в первую очередь, евреев. Несколько принадлежащих евреям крупных галерей, выставлявших и продававших классиков модерна, были «ариизированы» и конфискованы.
Те коллекционеры-евреи, кто, спасаясь от преследований, намеревался бежать из страны, должны были продать свои коллекции, но не за границу, а немецким «искусствоведам». Это был так называемый «имперский налог беженца». Началось гигантское перераспределение художественных ценностей. От «дегенеративного искусства, вдохновленного еврейским декадансом", как говорил Геббельс, нацисты стремились избавляться как можно выгоднее для себя, для чего им потребовалась помощь специалистов-искусствоведов, в том числе и отца нашего героя. Гурлитту-старшему „простили“ даже бабушку-еврейку, настолько полезными считались его связи в мире торговцев искусством. Дела у него пошли успешно…
При обыске в мюнхенской квартире Корнелиуса были изъяты деловые бумаги и инвентаризационные списки его отца, из которых следовало, что при скупке произведений «дегенеративного искусства» Гурлитт-старший платил просто символические суммы. Например, он приобрел 400 первоклассных работ всего за 9 тыс. швейцарских франков.
За 4 тыс. швейцарских франков арт-дилер выкупил у министерства пропаганды 315 работ с выставки «Дегенеративное искусство». За два рисунка Макса Бекмана Гурлитт заплатил два (!) швейцарских франка, а за две картины того же автора - соответственно $80 и $20. Сколько всего произведений реально оказалось в руках Гильдебранда Гурлитта, неизвестно. Сразу после войны он объявил, что вся его коллекция погибла при бомбардировке Дрездена
в феврале 45-го. Но это было неправдой. В 1945 г. союзники обнаружили в Гамбурге зарегистрированное на его имя собрание из 115 картин и 19 рисунков, которое было конфисковано. Более того, американцы даже организовали выставку произведений «дегенеративного искусства», путешествующую по США.
Однако Гурлитт сумел доказать, что картины были приобретены им законно, и получил их обратно спустя четыре года, после чего их след оказался практически потерянным.
В 1956 г. владелец ценностей, сравнимых с фондами музеев современного искусства в Париже или Нью-Йорке, погиб в автомобильной катастрофе. Его жена Елена умерла в 1967 г., и с тех пор художественное собрание поступило в единоличное владение Корнелиуса. Установлено, что он изредка продавал картины из своей коллекции и жил на эти деньги. В частности, всего лишь через полгода после беседы с таможенниками в поезде Гурлитт умудрился продать через кёльнский аукцион «Lempretz» пастель Макса Бекмана «Укротитель львов» за 864 тыс. евро. В процессе расследования «дела Гурлитта» следователи предположили наличие у него дополнительных тайников. И действительно, коллекцией в Мюнхене дело не ограничилось. В ноябре 2013 г. стало известно, что мюнхенская полиция обнаружила второй тайник Корнелиуса Гурлитта в баденском городке Корнвестхайме в 250 километрах от Мюнхена.
Зять Гурлитта, Николас Фрессле, сам позвонил в полицию и сообщил, что у него в квартире спрятаны 22 картины известных художников, принадлежащие К.Гурлитту, и что он «беспокоится об их безопасности». А через три месяца, в феврале 2014 г., Гурлитт уже сам выдал еще 60 картин, в том числе работы Клода Моне, Пьера Огюста Ренуара, Анри Матисса, Пабло Пикассо и др., хранившихся в его домике в Зальцбурге. Правда, в марте оказалось, что там их более 240. Искусствоведы в сопровождении сотрудников правоохранительных органов забрали эти полотна с целью проверки, не относятся ли они к конфискованным нацистами предметам искусства. Несмотря на то, что в отношении Гурлитта было заведено дело о неуплате налогов, укрывательстве имущества, добытого преступным путем, и присвоении чужого имущества, некоторые из «своих» полотен он смог бы вскоре получить обратно: в апреле 2014 г. прокуратура Баварии сняла арест с его коллекции. По достигнутому соглашению, Гурлитту должна быть возвращена часть картин, права собственности на которые нельзя было оспорить. Снимки 458 произведений, принадлежность которых Гурлитту эксперты считали сомнительной, были выставлены в интернете в надежде обнаружить правопреемников их бывших владельцев.
Среди этих полотен «Ребенок за столом» Отто Грибеля, «Всадники на пляже» Макса Либермана, «Женщина в театральной ложе» Отто Дикса, «Аллегорическая сцена» Марка Шагала, «Сидящая женщина» («Женщина с веером») Анри Матисса, «Обнаженный» Бонавентуры Дженелли и др. В отношении еще тысячи картин, чье происхождение вызывало сомнения, эксперты начали вести проверку их принадлежности. Гурлитт согласился вернуть картины владельцам, если таковые будут найдены. При этом он постоянно утверждал, что его отец был честным человеком и, собирая картины, спасал произведения искусства от уничтожения. А всё, что желал сам Корнелиус: «Я просто хотел жить с моими картинами. Кроме них, я ничего не любил». Официальный представитель К.Гурлитта адвокат Штефан Хольцингер сказал в одном из интервью: «…сам Корнелиус не может отвечать за действия и жизнь своего отца, люди это понимают… он стал ответственен за всю коллекцию и получил ее в наследство в 1956 году…
Господину Гурлитту тогда было всего 24 года. В те дни не было интернета, не было баз данных… Я не говорю, что это оправдание, я говорю, что это было другое время… И если вы посмотрите книги и записи отца Гурлитта, там нет пометок типа «эта картина была украдена гестапо, и мы должны вернуть ее». Конечно, вы можете сказать, почему же он не дал другим людям посмотреть на эти работы и сказать, было ли там трофейное искусство или нет, но вы должны понимать: Корнелиус Гурлитт следовал заветам отца. Отец сказал ему: «Что бы ни случилось, коллекцию надо сохранить и сберечь». Очевидно, он именно это и делал».
Вскоре, однако, в дело «вмешался» естественный процесс: Корнелиус Гурлитт заболел, перенёс серьёзную операцию на сердце и 6 мая 2014 г. умер в возрасте 81 года. Что касается коллекции произведений искусства, найденной у «подпольного миллиардера», то вскоре после его смерти произошли события, которые, казалось бы, позволяли поставить точку в этой истории. В мае 2014 г. стало известно, что свою коллекцию он завещал Музею изобразительных искусств (Kunstmuseum) в швейцарском Берне. Поскольку документы были оформлены с соблюдением всех необходимых юридических процедур, то главный музей швейцарской столицы мог бы вступить в права наследования.
Однако руководство музея, учитывая происхождение коллекции, оказалось в весьма деликатном положении и долго размышляло, взвешивая все «за» и «против», тщательно изучая правовые последствия, которые могут возникнуть в случае, если будет решено принять этот «подарок». Руководство учитывало и то, что на музей может обрушиться поток исковых заявлений от наследников еврейских семей, потерявших свои картины и бежавших в страны, законодательство которых отличается от немецкого в части, касающейся регулирования проблемы сроков давности по преступлениям в сфере торговли произведениями искусства. Музею также следовало взвесить моральные последствия принятия коллекции, которая на треть состоит из шедевров, уже однозначно идентифицированных как незаконно конфискованные или отобранные под давлением. Их список был опубликован в интернете в немецкой базе данных утраченных произведений искусства под рубрикой «Мюнхенский клад». Через полгода музей всё же согласился принять коллекцию Корнелиуса Гурлитта, о чём на совместной пресс-конференции в Берлине заявили представители музея, федеральной земли Бавария, где жил Гурлитт, и ФРГ.
«Это было непростое решение», - заявил Кристоф Шаблин, глава попечительского совета музея.
Он добавил, что в музее "не было никакого ликования по этому поводу, учитывая историю, которая в значительной мере тяготеет над этой коллекцией" и подчеркнул, что музей согласился принять наследие с той оговоркой, что это будут «лишь те полотна, которые попали в коллекцию Гурлитта законным путем. В случае установления первоначальных владельцев картин они будут переданы их законным наследникам». На конференции было заявлено также, что Германия будет продолжать выполнять исследования по раскрытию происхождения этих картин, рисунков и эскизов и покрывать все судебные расходы музея, связанные с исками со стороны наследников евреев, чьи картины были конфискованы нацистами. Ещё до окончательного решения Бернского музея Рональд Лаудер, президент Всемирного еврейского конгресса, высказал свою позицию по этому вопросу: «Если музей согласится принять это наследство, то тем самым он откроет ящик Пандоры и вызовет лавину судебных исков». Надо сказать, что угроза представлялась вполне реальной: уже несколько десятков семей готовили требования о возврате имущества, конфискованного нацистами.
Арт-диллер нацистов Гильдебранд Гурлитт
До выяснения всех обстоятельств происхождения „мюнхенского клада“ все ценности остаются в Германии. При этом расследование истории картин на начальном этапе финансировалось частными лицами из Швейцарии, а после заключения специального соглашения с музеем все расходы взяло на себя правительство Германии, которое, к тому же, было готово сделать все, чтобы большая часть картин осталась в ведении немецких властей. Существует предположение, что решение передать коллекцию в распоряжение швейцарского музея Корнелиус Гурлитт принял из своеобразной мести Германии, стране, которая конфисковала его собрание. Вероятно, завещая картины музею Берна, он исходил из полной законности своих действий и считал, что 30-летний срок исковой давности в отношении его коллекции уже давно истек. Кстати, точное количество произведений искусства, найденных у Гурлитта дома в Мюнхене и еще в двух тайниках, до сих пор уточняется. Пока нет проверенной информации и относительно пустых картинных рам, найденных в апартаментах Гурлитта. Возможно, что картины, которые находились в этих рамах, были уже давно проданы им при молчаливом соучастии представителей современного мирового арт-рынка.
У Гурлитта не было ни детей, ни близких родственников, но за три дня до упомянутой пресс-конференции в мюнхенский суд явилась в сопровождении своей дочери Шарлотты и адвокатов двоюродная сестра Корнелиуса Гурлитта Ута Вернер, которой было тогда 86 лет. Адвокаты подтвердили правоспособность Вернер, которая заявила о своих притязаниях на собрание коллекционера, оспорив таким образом его завещание. По ее словам, во время составления завещания Гурлитт страдал слабоумием, и у нее есть тому документальные доказательства. Оказалось, что она организовала частную психиатрическую экспертизу, которая вынесла вердикт о слабоумии Гурлитта и о его неспособности принимать объективные решения и распоряжаться имуществом. Однако после официальной экспертизы последних писем и документов покойного затворника-коллекционера, был обнародован судебный отчет, где Гурлитт был признан «нормальным» на момент составления завещания. Любопытно, что другой дальний родственник коллекционера, Дитрих Гурлитт, не поддержал притязаний Уты Вернер. Он сказал, что уважает решение Корнелиуса Гурлитта передать собрание Художественному музею Берна, который вступил в права владения коллекцией после того, как мюнхенский суд отклонил иск Уты Вернер.
Что касается возвращения потомкам владельцев произведений искусства, изъятых у евреев в годы нацизма, то это сделать будет нелегко, ибо сложность ситуации очевидна. Независимо от того, о каком из нынешних владельцев идет речь - государственное ли это учреждение, частный музей или же коллекционер, - каждый свыкся с мыслью о том, что это произведение искусства - его собственность. За прошедшие десятилетия многие забыли (или постарались забыть) о том, что эти полотна некогда украшали особняки состоятельных евреев Европы. Другая проблема заключается в том, что, хотя потомки и знают, что их родным принадлежали произведения искусства, но редко могут это документально доказать. Более того, они не всегда точно знают, о каких именно произведениях идет речь. Сколько поступит исков о возвращении найденных у Гурлитта картин наследникам их подлинных владельцев, сказать практически невозможно.
Например, наследники еврейского коллекционера из Дрездена, которому принадлежали почти 200 полотен и которые он продал Гурлитту-старшему по бросовым ценам в надежде спастись от нацистского террора, уже потребовали вернуть им эти работы. Однако это не так просто сделать, несмотря на принятое в 1998 г. международное соглашение о возвращении владельцам конфискованных нацистами культурных ценностей. Требования этого соглашения, получившего название «Вашингтонские принципы», подписали представители 44 стран, они обязывают директоров музеев и владельцев публичных коллекций устанавливать истинных хозяев представленных в них произведений искусства. Однако это соглашение во многом носит декларативный характер и не является обязательным для частных коллекционеров. Тем не менее, именно появление этих «Принципов» сделало в своё время возможным возвращение картин Густава Климта, в том числе знаменитой "Золотой Адели", их законной владелице, Марии Альтман, племяннице Адели и наследнице семьи Блох-Бауэр, которой по завещанию принадлежали пять работ Климта, находившихся в их доме в Вене и экспроприированные нацистами.
В связи со всеми этими трудностями и «подводными камнями» вопрос о судьбе коллекции до сего дня остаётся открытым. Тем временем в борьбу за наследство Гурлитта включился его троюродный племянник Эккехарт Гурлитт, живущий в Испании. Он, кстати, сообщил газете «Bild», что Корнелиус Гурлитт, возможно, знал, где находится Янтарная комната, вывезенная нацистами во время войны из Екатерининского дворца. «Корнелиус как-то сказал об этом моему отцу. Но это было 30 или 40 лет назад», - заявил Эккехарт. Вот ведь как лихо закручивается сюжет…
При этом выясняются всё новые и новые обстоятельства, появляются новые свидетельства, всплывают новые факты, в результате которых вырисовываются очень запутанная история. Хотя уже длительное время продолжается расследование по этому делу, до сих пор не утихают споры о происхождении коллекции, многие произведения которой, скорее всего, имеют кровавый нацистский след, а их бывшие владельцы уничтожены нацистами.
Для снятия всех сомнений в законности приобретения Хильдебрандом Гурлиттом своей коллекции в Германии ещё в начале 2014 г. была создана экспертно-следственная группа под названием «Schwabinger Kunstfund» («Швабингский художественный клад»), по названию района Мюнхена, где жил Корнелиус Гурлитт. В состав этой группы вошли международные и немецкие эксперты, которые занимается расследованием происхождения найденных картин. Выяснить происхождение картин оказалось непросто, поскольку целые семьи, у которых нацисты их изымали, погибли во время войны. Далеко не всегда сохранились документы, способные подтвердить права возможных наследников на конфискованные произведения искусства. Эти расследования проводятся в течение двух лет и на них уже затрачено €1,7 млн. из бюджета Германии. Результат этих расследований, пусть и промежуточный, оказался шокирующим: лишь малая часть работ - всего несколько из более чем полутора тысяч картин - подлежит возвращению наследникам их бывших владельцев, т.к. эти произведения действительно были «незаконно изъяты»: конфискованы или куплены по символическим ценам. Таким образом, основная часть коллекции Гурлитта оказалась легальной, о чём суд в декабре 2015 г. и вынес соответствующий вердикт. Любопытно, что ранее речь шла о 380 (и даже 500) работах, которые были конфискованы нацистами и которые подлежат реституции. При этом ожидалось, что немало внуков и правнуков собирателей шедевров (большей частью т.н. «дегенеративного искусства», неугодного нацистам), восстановят свои права на работы известнейших художников, но этого практически не произошло, хотя к расследованиям был привлечён самый известный в мире арт-детектив Кристофер Маринелло. Таким образом, бОльшая часть дара Гурлитта - ошеломляющее собрание картин Пикассо, Матисса, Тулуз-Лотрека, Ренуара, Кирхнера, Шагала, Либермана, Гогена, Мане, Кокошки и многих других - все же может отправиться в Берн.
В связи с «мюнхенским кладом» возникали также вопросы и претензии к властям: наследники жертв Холокоста требовали публикации сведений о найденных картинах, а также возмущались тем, что власти Баварии так долго скрывали находку - ведь о ней было объявлено лишь через много месяцев после обнаружения. Всё же, после публикации в интернете данных о некоторых найденных картинах, работа специального следственного отдела несколько оживилась. В любом случае всплывшие как бы из небытия шедевры, долгие годы, считавшиеся утраченными, стали теперь достоянием общественности. Среди них - «Одалиска» Анри Матисса, одна из ранних работ немецкого художника Ганса Христофа акварель «Пара», созданная в 1924, и, предположительно, полотно Пьера Огюста Ренуара «Портрет».
По итогам проведенных расследований несколько работ всё же удалось вернуть наследникам бывших владельцев. Первая картина из «мюнхенского клада» - холст Макса Либермана «Два всадника на пляже», принадлежавшая промышленнику из Силезии Давиду Фридману, была возвращена его внучатому племяннику Дэвиду Торену, которого в детстве вывезли из Германии в Швецию. 90-летний Торен, живущий сейчас в США, был признан единственным наследником Давида Фридмана и, следовательно, владельцем этой картины. Полотно Либермана было в 2015 г. выставлено на торги аукционным домом Sotheby’s. Картину собирались продать за $850 тыс., но её тут же купили почти за $3 млн. Ещё одна картина, уже упомянутое полотно Анри Матисса «Сидящая женщина», будет возвращена наследникам её законного владельца - семье еврейского арт-дилера Поля Розенберга. Эта картина стоимостью в $20 млн. была изъята у него нацистами. Следователи выяснили, кому картина принадлежала, и нашла наследников. Вместе с полотном Матисса потомкам Розенберга вернут еще две картины. На групповом портрете кисти Отто Дикса - банкир из Дрездена Фриц Гласер и его семья. Наследники Гласера до тех пор считали эту картину утраченной, пока она ни была обнаружена в «коллекции Гурлитта“.
Также стало известным: полотно «Аллегорическая сцена» Марка Шагала было украдено нацистами у еврейской семьи Блюмштейн, что было признано официально.
История «мюнхенского клада», о которой я рассказал читателям, очень сложная и весьма спорная - и юридически, и исторически, и морально-этически, и даже психологически… Бесспорно только одно: чудом сохранилась уникальная коллекция шедевров, переоценить которую невозможно. Уже упомянутый арт-детектив Кристофер Маринелло высказался о ней категорически: «Ни при каких обстоятельствах эта коллекция не должна быть известна как «коллекция Гурлитта». Она была собрана только благодаря Холокосту - давайте не будем этого забывать». В этой связи весьма неоднозначна позиция и внезапно появившихся на «сцене» родственников Корнелиуса Гурлитта, когда на «горизонте» забрезжили миллионы.
Речь идёт о его уже упомянутых двоюродной сестре Уте Вернер, её дочери 54-летней Шарлотте, а также о троюродном племяннике Эккехарте Гурлитте, с которыми Корнелиус никакой связи никогда не поддерживал. В своём «двойном» интервью солидной мюнхенской газете «Sueddeutsche Zeitung“ Ута с дочерью попытались как-то обосновать свою позицию. При этом они, несмотря на решение суда, продолжают настаивать на невменяемости Корнелиуса в момент составления им своего завещания, хотя это получается у них очень неуклюже.
В связи с «делом Гурлитта» представляется интересным относительно недавнее событие в культурной жизни Ольденбурга, города, в котором я живу. Здесь, в конце июня 2016 г., в художественном музее «Дворец принцев» открылась выставка под названием „Либерман - Гурлитт. История утерянной картины“. По сути, эта выставка посвящена одному полотну - «Всадник на пляже» работы Макса Либермана. Речь, конечно, идёт не о картине, уже проданной на аукционе Sotheby’s, а о её «сестре» с подобным сюжетом, созданной одним из самых значительных немецких импрессионистов М.Либерманом в 1909 г. Эта картина была приобретена в 1914 г. для герцогского замка в Ольденбурге, где была выставлена в галерее современного искусства. Арт-диллер нацистов Гильдебранд Гурлитт, отец Корнелиуса, сыграл решающую роль в дальнейшей судьбе "ольденбургского" „Всадника». 11 июня 1941 г. Г.Гурлитт направил письмо в Земельный музей Ольденбурга, в котором содержалась настоятельная просьба о приобретении этой картины.
Любопытно, что это письмо сохранилось и представлено на выставке. Как же могло случиться, что картина еврейского художника, да ещё являющегося, с точки зрения нацистов, представителем «дегенеративного искусства», могла «дожить» до 1941 г.? Историки утверждают, что произошло это по ряду причин, одной из которых является то, что картина М.Либермана находилась в кабинете высокопоставленного нациста. Так или иначе „Всадник на пляже“ в 1941 г. покинул ольденбургский замок, и Гурлитт продал эту картину за 5400 рейхсмарок анонимному гамбургскому покупателю. Затем следы полотна теряются, и оно только относительно недавно было обнаружено искусствоведами в музее Буххайма (Buchheim-Museum) в Верхней Баварии. По договорённости между двумя музеями картина Либермана на короткое время получила временную «прописку» в Ольденбурге, вернувшись в город ровно через 75 лет.
Cколько же тайн унес с собой в могилу загадочный «дедушка на миллиард»? Всю свою жизнь он прожил как отшельник и не впускал в свой дом никого, даже близких родственников. Какие картины были в тех «пустых» рамах, которые нашли в его мюнхенской квартире? Кто теперь их владелец? Почему Корнелиус завещал свою коллекцию музею в Швейцарии, а не в Германии? Где спрятана Янтарная комната? «Маленький серый человек, всегда одетый с иголочки, как английский джентльмен, но ум у него был не в порядке», - утверждает дальний родственник коллекционера Эккехарт Гурлитт. Так что эта история ещё ждёт своего воплощения на экране и, по-видимому, ещё продолжится в реальности…
P.S. ХУДОЖНИК-НЕДОУЧКА И КУКУРУЗНИК - ОДНОГО ПОЛЯ ЯГОДЫ
С тех пор, как Гитлер объявил их творениями «дегенеративного искусства» (а в стране верили безоговорочно мнению его, пусть не принятого в художественную академию, но состоявшегося в качестве фюрера), творения названных мастеров вышли за рамки художественного поля, очерченного нацизмом. Причины различны. Одна из них связана с тем, что ряд авторов - с еврейскими корнями. Вторая - с тем, что работы были конфискованы у еврейских коллекционеров.
Впрочем, Гитлер, объявляя авангардистов дегенератами, - а его примеру через 30 лет последовал советский лидер Никита Хрущев, прилюдно назвав создателей «бульдозерной выставки» пидорасами, - преследовал и далеко идущие цели. Понимая, что как агрессор он остается в международной изоляции и в таких условиях сложно вести успешную экономику, он приказал учредить при министерстве пропаганды специальный отдел, занимающийся, как бы сказал Бендер, «честным отъемом добра у зажиревших капиталистов».
ШЕЛЬМОВАНИЕ, КАК СИГНАЛ СПАСАТЬ ШЕДЕВРЫ
В задачу этого отдела входило создание группы дилеров, которые выставляли бы на аукционах произведения искусства, пользующихся особым спросом.
Так немецкий нацизм мог законным путем получать валюту, необходимую для финансирования проектов по покорению мира.
Поэтому Гитлер прекрасно понимал, что речь идет, безусловно, о тех самых произведениях, которые он объявил «дегенеративным искусством». Оно не вписывалось в имперскую художественную концепцию, ориентированную на образцы Древнего Рима. При этом мировыми трэндами 20-30-х годов были постмодернисты-экспериментаторы, отринувшие помпезность и избравшие необычный, порой эпатажный стиль, скорей, высмеивающий классицизм, чем подражающий ему.
- Художники классического модернизма пытались опробовать новые формы выражения, не следуя требованиям академий, - комментирует кельнский публицист-искусствовед Штефан Кольденхофф. - Они освободили искусство от ограничений и явили собственное представление реальности. Так тот же экспрессионизм был в 1937 году предан остракизму и был распоряжением рейхсканцлера удален из музеев Германии с формулировкой «не способствует пониманию значения нацистского мира и личности в нем».
Истинные знатоки искусств восприняли это как сигнал, правдами и неправдами проникая в запасники и становясь обладателями произведений подобного рода. Были это в большинстве случаев евреи-коллекционеры.
Гитлер просчитал и эту возможность. Евреи стали главными жертвами практики конфискации, которая проходила в присутствии экспертов и в сопровождении эсэсовцев. Таким образом, фюрер «освободил» государственные и частные коллекции от «хлама», а потом заставил евреев раскошелиться и пополнить имперскую казну.
http://www.isrageo.com/2014/05/06/gurlitt/
Яков РИМИН, Ольденбург, Германия
http://www.isrageo.com/2017/05/22/gurli203/
История подпольного миллионера Александра Ивановича Корейко, героя романа И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой телёнок», читателям давно и хорошо известна. Несколько лет назад мир узнал о подпольном миллиардере Корнелиусе Гурлитте, скромном на вид пожилом человеке, проживавшем в Германии. Эта, поистине детективная, история с лихо закрученным сюжетом, с которой уже знакомы наши читатели, наверняка станет когда-нибудь темой «крутого» триллера или бестселлера. А начиналась она совсем буднично…
Осенью 2010 г. в вагоне скорого поезда ЕС-197, следующего обычным вечерним рейсом из швейцарского Цюриха в столицу Баварии Мюнхен, внимание таможенников привлёк пожилой мужчина, которого они уже проверяли утром по дороге в Цюрих: старые люди редко ездят туда и обратно в один день. Старик предъявил австрийское удостоверение личности на имя жителя Зальцбурга Корнелиуса Гурлитта. На вопрос, ввозит ли он наличные деньги, Гурлитт сначала ответил отрицательно, но потом предъявил конверт с 9 тыс. евро новенькими «пятисотками», что, кстати, меньше суммы, которую надо декларировать. На вопрос куда и зачем он ездил, Гурлитт ответил, что «по делам искусства» в художественную галерею в Берне. Но что-то в этом человеке вызвало подозрение опытных таможенников, и вскоре выяснилось, что в Зальцбурге Гурлитт постоянно не живет, а снимает квартиру в мюнхенском районе Швабинг, хотя там и не зарегистрирован.
Корнелиус Гурлитт. Стоп-кадр видеоролика Youtube
Более того, этот человек в Германии официально как бы не существует: не имеет налогового номера и официальных источников дохода, не получает пенсии или иных социальных выплат, не имеет медицинской страховки, у него нет водительских прав. Лишь весной 2012 г. следователям удалось добиться ордера на обыск в мюнхенской квартире Гурлитта. Думали, что найдут сведения о «чёрных счетах» в швейцарских банках, но нашли совсем другое…
Квартира Гурлитта в обычном панельном доме выглядела, скажем, не совсем обычно. Почти все окна были заклеены газетами, лишь через окно в спальне, где обитал хозяин, проникали свет и свежий воздух. А среди ящиков с просроченными продуктами, соками и запылившимся хламом было обнаружено истинное сокровище - 1663 предмета искусства: картины, рисунки, гравюры, скульптуры и украшения, в том числе живописные работы известнейших художников А.Дюрера, Э.Делакруа, О.Родена, Г.Курбе, П.-О.Ренуара, Э.Мунка, М.Либермана, А.Матисса, П.Пикассо, М.Шагала, А.Тулуз-Лотрека, Э.Нольде, А.Маке, М.Бекмана, Э.Л.Кирхнера и др. После предварительной экспертизы произведения изъяли и отправили на специальное хранение. Долгое время о находке по ряду причин молчали. И лишь в конце 2013 г. прокуратура проинформировала СМИ о том, что во время обыска было конфисковано картин и других произведений искусства, по самым скромным оценкам, на сумму, превышающую $1,5 млрд.
Как оказалось, о существовании коллекции всё же было кое-что известно. Её собрал отец Гурлитта, арт-дилер, галерист и историк искусств Гильдебранд Гурлитт. В 1938 г. руководство нацистской Германии, на основании принятого им закона о так называемом «дегенеративном искусстве», к которому нацисты относили работы модернистов, считавшихся чуждыми культуре Третьего рейха, организовало изъятие из музеев, частных коллекций и галерей таких произведений искусства, что позволяло государству, как новому владельцу, продавать работы за рубеж или даже уничтожить их. Это был настоящий грабёж, в первую очередь, евреев. Несколько принадлежащих евреям крупных галерей, выставлявших и продававших классиков модерна, были «ариизированы» и конфискованы.
Те коллекционеры-евреи, кто, спасаясь от преследований, намеревался бежать из страны, должны были продать свои коллекции, но не за границу, а немецким «искусствоведам». Это был так называемый «имперский налог беженца». Началось гигантское перераспределение художественных ценностей. От «дегенеративного искусства, вдохновленного еврейским декадансом", как говорил Геббельс, нацисты стремились избавляться как можно выгоднее для себя, для чего им потребовалась помощь специалистов-искусствоведов, в том числе и отца нашего героя. Гурлитту-старшему „простили“ даже бабушку-еврейку, настолько полезными считались его связи в мире торговцев искусством. Дела у него пошли успешно…
При обыске в мюнхенской квартире Корнелиуса были изъяты деловые бумаги и инвентаризационные списки его отца, из которых следовало, что при скупке произведений «дегенеративного искусства» Гурлитт-старший платил просто символические суммы. Например, он приобрел 400 первоклассных работ всего за 9 тыс. швейцарских франков.
За 4 тыс. швейцарских франков арт-дилер выкупил у министерства пропаганды 315 работ с выставки «Дегенеративное искусство». За два рисунка Макса Бекмана Гурлитт заплатил два (!) швейцарских франка, а за две картины того же автора - соответственно $80 и $20. Сколько всего произведений реально оказалось в руках Гильдебранда Гурлитта, неизвестно. Сразу после войны он объявил, что вся его коллекция погибла при бомбардировке Дрездена
в феврале 45-го. Но это было неправдой. В 1945 г. союзники обнаружили в Гамбурге зарегистрированное на его имя собрание из 115 картин и 19 рисунков, которое было конфисковано. Более того, американцы даже организовали выставку произведений «дегенеративного искусства», путешествующую по США.
Однако Гурлитт сумел доказать, что картины были приобретены им законно, и получил их обратно спустя четыре года, после чего их след оказался практически потерянным.
В 1956 г. владелец ценностей, сравнимых с фондами музеев современного искусства в Париже или Нью-Йорке, погиб в автомобильной катастрофе. Его жена Елена умерла в 1967 г., и с тех пор художественное собрание поступило в единоличное владение Корнелиуса. Установлено, что он изредка продавал картины из своей коллекции и жил на эти деньги. В частности, всего лишь через полгода после беседы с таможенниками в поезде Гурлитт умудрился продать через кёльнский аукцион «Lempretz» пастель Макса Бекмана «Укротитель львов» за 864 тыс. евро. В процессе расследования «дела Гурлитта» следователи предположили наличие у него дополнительных тайников. И действительно, коллекцией в Мюнхене дело не ограничилось. В ноябре 2013 г. стало известно, что мюнхенская полиция обнаружила второй тайник Корнелиуса Гурлитта в баденском городке Корнвестхайме в 250 километрах от Мюнхена.
Зять Гурлитта, Николас Фрессле, сам позвонил в полицию и сообщил, что у него в квартире спрятаны 22 картины известных художников, принадлежащие К.Гурлитту, и что он «беспокоится об их безопасности». А через три месяца, в феврале 2014 г., Гурлитт уже сам выдал еще 60 картин, в том числе работы Клода Моне, Пьера Огюста Ренуара, Анри Матисса, Пабло Пикассо и др., хранившихся в его домике в Зальцбурге. Правда, в марте оказалось, что там их более 240. Искусствоведы в сопровождении сотрудников правоохранительных органов забрали эти полотна с целью проверки, не относятся ли они к конфискованным нацистами предметам искусства. Несмотря на то, что в отношении Гурлитта было заведено дело о неуплате налогов, укрывательстве имущества, добытого преступным путем, и присвоении чужого имущества, некоторые из «своих» полотен он смог бы вскоре получить обратно: в апреле 2014 г. прокуратура Баварии сняла арест с его коллекции. По достигнутому соглашению, Гурлитту должна быть возвращена часть картин, права собственности на которые нельзя было оспорить. Снимки 458 произведений, принадлежность которых Гурлитту эксперты считали сомнительной, были выставлены в интернете в надежде обнаружить правопреемников их бывших владельцев.
Среди этих полотен «Ребенок за столом» Отто Грибеля, «Всадники на пляже» Макса Либермана, «Женщина в театральной ложе» Отто Дикса, «Аллегорическая сцена» Марка Шагала, «Сидящая женщина» («Женщина с веером») Анри Матисса, «Обнаженный» Бонавентуры Дженелли и др. В отношении еще тысячи картин, чье происхождение вызывало сомнения, эксперты начали вести проверку их принадлежности. Гурлитт согласился вернуть картины владельцам, если таковые будут найдены. При этом он постоянно утверждал, что его отец был честным человеком и, собирая картины, спасал произведения искусства от уничтожения. А всё, что желал сам Корнелиус: «Я просто хотел жить с моими картинами. Кроме них, я ничего не любил». Официальный представитель К.Гурлитта адвокат Штефан Хольцингер сказал в одном из интервью: «…сам Корнелиус не может отвечать за действия и жизнь своего отца, люди это понимают… он стал ответственен за всю коллекцию и получил ее в наследство в 1956 году…
Господину Гурлитту тогда было всего 24 года. В те дни не было интернета, не было баз данных… Я не говорю, что это оправдание, я говорю, что это было другое время… И если вы посмотрите книги и записи отца Гурлитта, там нет пометок типа «эта картина была украдена гестапо, и мы должны вернуть ее». Конечно, вы можете сказать, почему же он не дал другим людям посмотреть на эти работы и сказать, было ли там трофейное искусство или нет, но вы должны понимать: Корнелиус Гурлитт следовал заветам отца. Отец сказал ему: «Что бы ни случилось, коллекцию надо сохранить и сберечь». Очевидно, он именно это и делал».
Вскоре, однако, в дело «вмешался» естественный процесс: Корнелиус Гурлитт заболел, перенёс серьёзную операцию на сердце и 6 мая 2014 г. умер в возрасте 81 года. Что касается коллекции произведений искусства, найденной у «подпольного миллиардера», то вскоре после его смерти произошли события, которые, казалось бы, позволяли поставить точку в этой истории. В мае 2014 г. стало известно, что свою коллекцию он завещал Музею изобразительных искусств (Kunstmuseum) в швейцарском Берне. Поскольку документы были оформлены с соблюдением всех необходимых юридических процедур, то главный музей швейцарской столицы мог бы вступить в права наследования.
Однако руководство музея, учитывая происхождение коллекции, оказалось в весьма деликатном положении и долго размышляло, взвешивая все «за» и «против», тщательно изучая правовые последствия, которые могут возникнуть в случае, если будет решено принять этот «подарок». Руководство учитывало и то, что на музей может обрушиться поток исковых заявлений от наследников еврейских семей, потерявших свои картины и бежавших в страны, законодательство которых отличается от немецкого в части, касающейся регулирования проблемы сроков давности по преступлениям в сфере торговли произведениями искусства. Музею также следовало взвесить моральные последствия принятия коллекции, которая на треть состоит из шедевров, уже однозначно идентифицированных как незаконно конфискованные или отобранные под давлением. Их список был опубликован в интернете в немецкой базе данных утраченных произведений искусства под рубрикой «Мюнхенский клад». Через полгода музей всё же согласился принять коллекцию Корнелиуса Гурлитта, о чём на совместной пресс-конференции в Берлине заявили представители музея, федеральной земли Бавария, где жил Гурлитт, и ФРГ.
«Это было непростое решение», - заявил Кристоф Шаблин, глава попечительского совета музея.
Он добавил, что в музее "не было никакого ликования по этому поводу, учитывая историю, которая в значительной мере тяготеет над этой коллекцией" и подчеркнул, что музей согласился принять наследие с той оговоркой, что это будут «лишь те полотна, которые попали в коллекцию Гурлитта законным путем. В случае установления первоначальных владельцев картин они будут переданы их законным наследникам». На конференции было заявлено также, что Германия будет продолжать выполнять исследования по раскрытию происхождения этих картин, рисунков и эскизов и покрывать все судебные расходы музея, связанные с исками со стороны наследников евреев, чьи картины были конфискованы нацистами. Ещё до окончательного решения Бернского музея Рональд Лаудер, президент Всемирного еврейского конгресса, высказал свою позицию по этому вопросу: «Если музей согласится принять это наследство, то тем самым он откроет ящик Пандоры и вызовет лавину судебных исков». Надо сказать, что угроза представлялась вполне реальной: уже несколько десятков семей готовили требования о возврате имущества, конфискованного нацистами.
Арт-диллер нацистов Гильдебранд Гурлитт
До выяснения всех обстоятельств происхождения „мюнхенского клада“ все ценности остаются в Германии. При этом расследование истории картин на начальном этапе финансировалось частными лицами из Швейцарии, а после заключения специального соглашения с музеем все расходы взяло на себя правительство Германии, которое, к тому же, было готово сделать все, чтобы большая часть картин осталась в ведении немецких властей. Существует предположение, что решение передать коллекцию в распоряжение швейцарского музея Корнелиус Гурлитт принял из своеобразной мести Германии, стране, которая конфисковала его собрание. Вероятно, завещая картины музею Берна, он исходил из полной законности своих действий и считал, что 30-летний срок исковой давности в отношении его коллекции уже давно истек. Кстати, точное количество произведений искусства, найденных у Гурлитта дома в Мюнхене и еще в двух тайниках, до сих пор уточняется. Пока нет проверенной информации и относительно пустых картинных рам, найденных в апартаментах Гурлитта. Возможно, что картины, которые находились в этих рамах, были уже давно проданы им при молчаливом соучастии представителей современного мирового арт-рынка.
У Гурлитта не было ни детей, ни близких родственников, но за три дня до упомянутой пресс-конференции в мюнхенский суд явилась в сопровождении своей дочери Шарлотты и адвокатов двоюродная сестра Корнелиуса Гурлитта Ута Вернер, которой было тогда 86 лет. Адвокаты подтвердили правоспособность Вернер, которая заявила о своих притязаниях на собрание коллекционера, оспорив таким образом его завещание. По ее словам, во время составления завещания Гурлитт страдал слабоумием, и у нее есть тому документальные доказательства. Оказалось, что она организовала частную психиатрическую экспертизу, которая вынесла вердикт о слабоумии Гурлитта и о его неспособности принимать объективные решения и распоряжаться имуществом. Однако после официальной экспертизы последних писем и документов покойного затворника-коллекционера, был обнародован судебный отчет, где Гурлитт был признан «нормальным» на момент составления завещания. Любопытно, что другой дальний родственник коллекционера, Дитрих Гурлитт, не поддержал притязаний Уты Вернер. Он сказал, что уважает решение Корнелиуса Гурлитта передать собрание Художественному музею Берна, который вступил в права владения коллекцией после того, как мюнхенский суд отклонил иск Уты Вернер.
Что касается возвращения потомкам владельцев произведений искусства, изъятых у евреев в годы нацизма, то это сделать будет нелегко, ибо сложность ситуации очевидна. Независимо от того, о каком из нынешних владельцев идет речь - государственное ли это учреждение, частный музей или же коллекционер, - каждый свыкся с мыслью о том, что это произведение искусства - его собственность. За прошедшие десятилетия многие забыли (или постарались забыть) о том, что эти полотна некогда украшали особняки состоятельных евреев Европы. Другая проблема заключается в том, что, хотя потомки и знают, что их родным принадлежали произведения искусства, но редко могут это документально доказать. Более того, они не всегда точно знают, о каких именно произведениях идет речь. Сколько поступит исков о возвращении найденных у Гурлитта картин наследникам их подлинных владельцев, сказать практически невозможно.
Например, наследники еврейского коллекционера из Дрездена, которому принадлежали почти 200 полотен и которые он продал Гурлитту-старшему по бросовым ценам в надежде спастись от нацистского террора, уже потребовали вернуть им эти работы. Однако это не так просто сделать, несмотря на принятое в 1998 г. международное соглашение о возвращении владельцам конфискованных нацистами культурных ценностей. Требования этого соглашения, получившего название «Вашингтонские принципы», подписали представители 44 стран, они обязывают директоров музеев и владельцев публичных коллекций устанавливать истинных хозяев представленных в них произведений искусства. Однако это соглашение во многом носит декларативный характер и не является обязательным для частных коллекционеров. Тем не менее, именно появление этих «Принципов» сделало в своё время возможным возвращение картин Густава Климта, в том числе знаменитой "Золотой Адели", их законной владелице, Марии Альтман, племяннице Адели и наследнице семьи Блох-Бауэр, которой по завещанию принадлежали пять работ Климта, находившихся в их доме в Вене и экспроприированные нацистами.
В связи со всеми этими трудностями и «подводными камнями» вопрос о судьбе коллекции до сего дня остаётся открытым. Тем временем в борьбу за наследство Гурлитта включился его троюродный племянник Эккехарт Гурлитт, живущий в Испании. Он, кстати, сообщил газете «Bild», что Корнелиус Гурлитт, возможно, знал, где находится Янтарная комната, вывезенная нацистами во время войны из Екатерининского дворца. «Корнелиус как-то сказал об этом моему отцу. Но это было 30 или 40 лет назад», - заявил Эккехарт. Вот ведь как лихо закручивается сюжет…
При этом выясняются всё новые и новые обстоятельства, появляются новые свидетельства, всплывают новые факты, в результате которых вырисовываются очень запутанная история. Хотя уже длительное время продолжается расследование по этому делу, до сих пор не утихают споры о происхождении коллекции, многие произведения которой, скорее всего, имеют кровавый нацистский след, а их бывшие владельцы уничтожены нацистами.
Для снятия всех сомнений в законности приобретения Хильдебрандом Гурлиттом своей коллекции в Германии ещё в начале 2014 г. была создана экспертно-следственная группа под названием «Schwabinger Kunstfund» («Швабингский художественный клад»), по названию района Мюнхена, где жил Корнелиус Гурлитт. В состав этой группы вошли международные и немецкие эксперты, которые занимается расследованием происхождения найденных картин. Выяснить происхождение картин оказалось непросто, поскольку целые семьи, у которых нацисты их изымали, погибли во время войны. Далеко не всегда сохранились документы, способные подтвердить права возможных наследников на конфискованные произведения искусства. Эти расследования проводятся в течение двух лет и на них уже затрачено €1,7 млн. из бюджета Германии. Результат этих расследований, пусть и промежуточный, оказался шокирующим: лишь малая часть работ - всего несколько из более чем полутора тысяч картин - подлежит возвращению наследникам их бывших владельцев, т.к. эти произведения действительно были «незаконно изъяты»: конфискованы или куплены по символическим ценам. Таким образом, основная часть коллекции Гурлитта оказалась легальной, о чём суд в декабре 2015 г. и вынес соответствующий вердикт. Любопытно, что ранее речь шла о 380 (и даже 500) работах, которые были конфискованы нацистами и которые подлежат реституции. При этом ожидалось, что немало внуков и правнуков собирателей шедевров (большей частью т.н. «дегенеративного искусства», неугодного нацистам), восстановят свои права на работы известнейших художников, но этого практически не произошло, хотя к расследованиям был привлечён самый известный в мире арт-детектив Кристофер Маринелло. Таким образом, бОльшая часть дара Гурлитта - ошеломляющее собрание картин Пикассо, Матисса, Тулуз-Лотрека, Ренуара, Кирхнера, Шагала, Либермана, Гогена, Мане, Кокошки и многих других - все же может отправиться в Берн.
В связи с «мюнхенским кладом» возникали также вопросы и претензии к властям: наследники жертв Холокоста требовали публикации сведений о найденных картинах, а также возмущались тем, что власти Баварии так долго скрывали находку - ведь о ней было объявлено лишь через много месяцев после обнаружения. Всё же, после публикации в интернете данных о некоторых найденных картинах, работа специального следственного отдела несколько оживилась. В любом случае всплывшие как бы из небытия шедевры, долгие годы, считавшиеся утраченными, стали теперь достоянием общественности. Среди них - «Одалиска» Анри Матисса, одна из ранних работ немецкого художника Ганса Христофа акварель «Пара», созданная в 1924, и, предположительно, полотно Пьера Огюста Ренуара «Портрет».
По итогам проведенных расследований несколько работ всё же удалось вернуть наследникам бывших владельцев. Первая картина из «мюнхенского клада» - холст Макса Либермана «Два всадника на пляже», принадлежавшая промышленнику из Силезии Давиду Фридману, была возвращена его внучатому племяннику Дэвиду Торену, которого в детстве вывезли из Германии в Швецию. 90-летний Торен, живущий сейчас в США, был признан единственным наследником Давида Фридмана и, следовательно, владельцем этой картины. Полотно Либермана было в 2015 г. выставлено на торги аукционным домом Sotheby’s. Картину собирались продать за $850 тыс., но её тут же купили почти за $3 млн. Ещё одна картина, уже упомянутое полотно Анри Матисса «Сидящая женщина», будет возвращена наследникам её законного владельца - семье еврейского арт-дилера Поля Розенберга. Эта картина стоимостью в $20 млн. была изъята у него нацистами. Следователи выяснили, кому картина принадлежала, и нашла наследников. Вместе с полотном Матисса потомкам Розенберга вернут еще две картины. На групповом портрете кисти Отто Дикса - банкир из Дрездена Фриц Гласер и его семья. Наследники Гласера до тех пор считали эту картину утраченной, пока она ни была обнаружена в «коллекции Гурлитта“.
Также стало известным: полотно «Аллегорическая сцена» Марка Шагала было украдено нацистами у еврейской семьи Блюмштейн, что было признано официально.
История «мюнхенского клада», о которой я рассказал читателям, очень сложная и весьма спорная - и юридически, и исторически, и морально-этически, и даже психологически… Бесспорно только одно: чудом сохранилась уникальная коллекция шедевров, переоценить которую невозможно. Уже упомянутый арт-детектив Кристофер Маринелло высказался о ней категорически: «Ни при каких обстоятельствах эта коллекция не должна быть известна как «коллекция Гурлитта». Она была собрана только благодаря Холокосту - давайте не будем этого забывать». В этой связи весьма неоднозначна позиция и внезапно появившихся на «сцене» родственников Корнелиуса Гурлитта, когда на «горизонте» забрезжили миллионы.
Речь идёт о его уже упомянутых двоюродной сестре Уте Вернер, её дочери 54-летней Шарлотте, а также о троюродном племяннике Эккехарте Гурлитте, с которыми Корнелиус никакой связи никогда не поддерживал. В своём «двойном» интервью солидной мюнхенской газете «Sueddeutsche Zeitung“ Ута с дочерью попытались как-то обосновать свою позицию. При этом они, несмотря на решение суда, продолжают настаивать на невменяемости Корнелиуса в момент составления им своего завещания, хотя это получается у них очень неуклюже.
В связи с «делом Гурлитта» представляется интересным относительно недавнее событие в культурной жизни Ольденбурга, города, в котором я живу. Здесь, в конце июня 2016 г., в художественном музее «Дворец принцев» открылась выставка под названием „Либерман - Гурлитт. История утерянной картины“. По сути, эта выставка посвящена одному полотну - «Всадник на пляже» работы Макса Либермана. Речь, конечно, идёт не о картине, уже проданной на аукционе Sotheby’s, а о её «сестре» с подобным сюжетом, созданной одним из самых значительных немецких импрессионистов М.Либерманом в 1909 г. Эта картина была приобретена в 1914 г. для герцогского замка в Ольденбурге, где была выставлена в галерее современного искусства. Арт-диллер нацистов Гильдебранд Гурлитт, отец Корнелиуса, сыграл решающую роль в дальнейшей судьбе "ольденбургского" „Всадника». 11 июня 1941 г. Г.Гурлитт направил письмо в Земельный музей Ольденбурга, в котором содержалась настоятельная просьба о приобретении этой картины.
Любопытно, что это письмо сохранилось и представлено на выставке. Как же могло случиться, что картина еврейского художника, да ещё являющегося, с точки зрения нацистов, представителем «дегенеративного искусства», могла «дожить» до 1941 г.? Историки утверждают, что произошло это по ряду причин, одной из которых является то, что картина М.Либермана находилась в кабинете высокопоставленного нациста. Так или иначе „Всадник на пляже“ в 1941 г. покинул ольденбургский замок, и Гурлитт продал эту картину за 5400 рейхсмарок анонимному гамбургскому покупателю. Затем следы полотна теряются, и оно только относительно недавно было обнаружено искусствоведами в музее Буххайма (Buchheim-Museum) в Верхней Баварии. По договорённости между двумя музеями картина Либермана на короткое время получила временную «прописку» в Ольденбурге, вернувшись в город ровно через 75 лет.
Cколько же тайн унес с собой в могилу загадочный «дедушка на миллиард»? Всю свою жизнь он прожил как отшельник и не впускал в свой дом никого, даже близких родственников. Какие картины были в тех «пустых» рамах, которые нашли в его мюнхенской квартире? Кто теперь их владелец? Почему Корнелиус завещал свою коллекцию музею в Швейцарии, а не в Германии? Где спрятана Янтарная комната? «Маленький серый человек, всегда одетый с иголочки, как английский джентльмен, но ум у него был не в порядке», - утверждает дальний родственник коллекционера Эккехарт Гурлитт. Так что эта история ещё ждёт своего воплощения на экране и, по-видимому, ещё продолжится в реальности…
P.S. ХУДОЖНИК-НЕДОУЧКА И КУКУРУЗНИК - ОДНОГО ПОЛЯ ЯГОДЫ
С тех пор, как Гитлер объявил их творениями «дегенеративного искусства» (а в стране верили безоговорочно мнению его, пусть не принятого в художественную академию, но состоявшегося в качестве фюрера), творения названных мастеров вышли за рамки художественного поля, очерченного нацизмом. Причины различны. Одна из них связана с тем, что ряд авторов - с еврейскими корнями. Вторая - с тем, что работы были конфискованы у еврейских коллекционеров.
Впрочем, Гитлер, объявляя авангардистов дегенератами, - а его примеру через 30 лет последовал советский лидер Никита Хрущев, прилюдно назвав создателей «бульдозерной выставки» пидорасами, - преследовал и далеко идущие цели. Понимая, что как агрессор он остается в международной изоляции и в таких условиях сложно вести успешную экономику, он приказал учредить при министерстве пропаганды специальный отдел, занимающийся, как бы сказал Бендер, «честным отъемом добра у зажиревших капиталистов».
ШЕЛЬМОВАНИЕ, КАК СИГНАЛ СПАСАТЬ ШЕДЕВРЫ
В задачу этого отдела входило создание группы дилеров, которые выставляли бы на аукционах произведения искусства, пользующихся особым спросом.
Так немецкий нацизм мог законным путем получать валюту, необходимую для финансирования проектов по покорению мира.
Поэтому Гитлер прекрасно понимал, что речь идет, безусловно, о тех самых произведениях, которые он объявил «дегенеративным искусством». Оно не вписывалось в имперскую художественную концепцию, ориентированную на образцы Древнего Рима. При этом мировыми трэндами 20-30-х годов были постмодернисты-экспериментаторы, отринувшие помпезность и избравшие необычный, порой эпатажный стиль, скорей, высмеивающий классицизм, чем подражающий ему.
- Художники классического модернизма пытались опробовать новые формы выражения, не следуя требованиям академий, - комментирует кельнский публицист-искусствовед Штефан Кольденхофф. - Они освободили искусство от ограничений и явили собственное представление реальности. Так тот же экспрессионизм был в 1937 году предан остракизму и был распоряжением рейхсканцлера удален из музеев Германии с формулировкой «не способствует пониманию значения нацистского мира и личности в нем».
Истинные знатоки искусств восприняли это как сигнал, правдами и неправдами проникая в запасники и становясь обладателями произведений подобного рода. Были это в большинстве случаев евреи-коллекционеры.
Гитлер просчитал и эту возможность. Евреи стали главными жертвами практики конфискации, которая проходила в присутствии экспертов и в сопровождении эсэсовцев. Таким образом, фюрер «освободил» государственные и частные коллекции от «хлама», а потом заставил евреев раскошелиться и пополнить имперскую казну.
http://www.isrageo.com/2014/05/06/gurlitt/
Яков РИМИН, Ольденбург, Германия
http://www.isrageo.com/2017/05/22/gurli203/