Туркестан-с момента установления советской власти до коллапса СССР.
После захвата власти большевиками политический и экономический кризис усилился. Под лозунгом национализации частной собственности начался массовый грабеж помещичьих хозяйств, зажиточных семей и развал промышленных предприятий. Бедняки, правда, получили землю, однако из-за отсутствия организаторского, агротехнического опыта, а также необходимой техники производительность труда и урожайность. В итоге, по всей стране начался массовый голод.
Введенная весной 1917 года Временным правительством хлебная монополия позитивного результата не далa, более того, уже летом из продажи исчезли кофе, папиросы, мыло, чай, гвозди, проволока, обувь, ткани. Количество денег в обращении возросло в 10-12 раз по сравнению с 1913 годом, а покупательная способность сократилась в 15-20 раз.
В 1920 году в западной части России произошла серьезная засуха, из-за голода, бандитизма и каннибализма большая часть населения стала срочно перебираться в южные окраины, в частности, в Узбекистан прибыло не менее 200 тыс. человек. Но здесь также не все благополучно в экономическом смысле. Дело в том, что до революции местное население также бедствовало. Во многих областях Туркестана (например, Сырдарьинской, Самаркандской, Ферганской) посевные площади сократились на 1/3, урожайность упала на 40% и более. Основная сфера местной экономики- хлопководство перестало давать отдачу: посевная площадь под хлопчатник в 1921 году сократилась в 7,1 раза, а валовой сбор - 55,4 раза по сравнению с 1915 годом. Сокращение имело место и в производстве других сельскохозяйственной продукции (шерсти, коконов, фруктов, бахчевых). Начались разрушаться ирригационные сети и транспортные коммуникации.
Тягловый скот конфисковался для нужд Красной армии, торговля была запрещена, остановились практически все заводы. Большевики вводят прямое государственное распределение товаров, начинают более жесткое изъятие сельхозпродуктов у крестьян. Продовольственная разверстка переходит в откровенный террор. Мирное население, не согласное с действиями новой власти, сгоняется в концентрационные лагеря. Устанавливается всеобщая трудовая повинность. К концу 1919 года экономика полностью натурализуется. Советское правительство реализует политику "военного коммунизма", которое по сути больше похоже на примитивные экономические отношения первобытного общества, чем в теориях К.Маркса и Ф.Энгельса о прогрессивном строе. Уравнительная система снижает производительность труда, усиливает спекуляцию, хищения и бандитизм. По некоторым оценкам, более 80% товаров и продуктов, распределяемых по механизму "военного коммунизма" уходит на черный рынок или за границу. По оценкам современных демографов, голод 20-х годов приводит к смерти более 5 млн. человек, а гражданская война - еще к 10 млн. смертям. В Ферганской долине от голода погибло около 70 тыс. человек.
На территории современного Узбекистана кризис усилил социальные противоречия. Начали бастовать рабочие, жившие в железнодорожных вагонах. Крестьяне, были недовольны продразверсткой, поскольку промышленные товары менялись на продукты по более завышенным ценам. Увеличивался спрос на ремесленную продукцию, которая также изымалась в пользу армии и города, что не устраивало сельчан. По всей стране разворачивается волна протестов, даже армии Тухачевского не удается стабилизировать ситуации с помощью отравляющего газа и расстрелов.
К 1920 году деньги обесценились, вместо них вводятся учетные трудовые и энергетические единицы. Кроме того, в то время в обращении находилось более 2,0 тыс. разновидностей денежных знаков (это "керенки", чеки, марки, облигации казначейства, боны, иностранная валюта, а также советские банкноты и знаки, печатавшиеся каждой губернией для внутреннего пользования). Кстати, по мнению большевиков, это даже должно было способствовать быстрейшей победе коммунизма, теория которой отвергала товарно-денежные отношения.
К 1921 году стало ясно, что дальше так продолжаться не может, страна вот-вот вообще исчезнет с карт мира, большевикам некем будет править. Транспорт и заводы не функционировали, торговли не было, по губерниям рыкали бандиты разных мастей, изымая у населения последние остатки продовольствия. Хотя гражданская война окончилась, однако продолжалась политика "военного коммунизма". Восстание в Кронштадте и Тамбове продемонстрировало, что большевики могут лишиться власти, если не изменят политику продразверстки и массовых репрессий.
В этой ситуации Ленин вводит новую экономическую политику, предусматривавшую рыночные отношения. Хотя большевики утверждали, что это "всерьез и надолго", однако уже тогда в партийной и советской среде циркулировали документы о временной мере НЭПа. В последствии это подтвердилось. А уже тогда безразмерная продразверстка была заменена фиксированным продовольственным налогом в размере 30-40% от урожая, а для беднейших слоев - до 10%. Допускалась частная торговля, а также мелкий бизнес. По всей стране в частные руки перешли десятки тысяч предприятий на срок от 2-х до 5-ти лет. Появились кооперативные магазины и рестораны, для западных компаний было предоставлено право концессий. Началось активное печатание советских денег. Кстати, в 1922 году в обращение были выпущены совзнаки, достоинством 10 тыс. старых соврублей, но уже в следующем году еще более новые совзнаки обменивались по курсу 1:100 знакам образца 1992 года и 1:1 млн. - старых.
Создатель советской денежной реформы Григорий Сокольников (известный еще как "палач Бухары") сумел обуздать инфляцию и укрепить финансовую систему страны. В конце 1922 года параллельно с совзнаками были введены советские червонцы (золотые банкноты, приравненные к царской десятирублевой монете), которые на ? были обеспечены золотом, а на ? - краткосрочными обязательствами и высоколиквидными товарами. После стабилизации национальной валюты курс золотого рубля вырос с 2,2 ло 0,9 за доллар. С этого момента началось формирование советской банковско-кредитной системы.
НЭП позволил провести и налоговую реформу, по которой основная тяжесть налогообложения была перенесена с подоходного налога на промышленные предприятия, которые только в России стали перечислять 70% от прибыли в бюджет. В течение нескольких лет бюджет был профицитен. Но после смещения Сокольникова с должности наркомфина начнется массовая эмиссия денег, которая в 1926 году возрастет в 1,5 раза. В итоге возрастет инфляция, возникнет дефицит, НЭП начнет захлебываться.
В Туркестане также было объявлено о переходе к НЭПу уже на VI съезде компартии 11 августа 1921 года, а через неделю местное правительство приняло соответствующую резолюцию. Эта доктрина большевиков имела определенный успех: теперь дехканин мог распоряжаться значительной частью урожая. Продукты свободно обменивались на промтовары, производившиеся на частных предприятиях и ремесленных мастерских, или продавались на туркестанские боны. В итоге частный сектор производил до 90% обуви, 80% одежды, 75% кожаных изделий, 60% посуды.
В крупных городах создавались акционерные общества и промысловая кооперация, где основой были хозрасчет и самоокупаемость. Около 10-15% ремесленников были охвачены кооперацией в сфере промышленного производства. Только за полтора года НЭПа в аренду было сдано около 100 предприятий и более 2,3 тыс. торговых помещений в Ташкенте, 30 оросительных станций. Вновь создавалась многоукладная экономика. Туркестанская республика смогла начать формировать бюджет, регулировать налогообложение.
Между тем, до 1923 года сохранялась госмонополия на хлопок, а в ирригации - водная повинность, которые не способствовали развитию хлопководства в регионе. Более того, план по продналогу не был выполнен, так как крестьяне стремились выращивать зерновые злаки, овощи и бахчевые культуры, а не убыточный хлопок. Лишь с решением хлебного вопроса (его стала поставлять европейская часть уже формировавшейся Советской империи) и отменой монополии государства на хлопок, повышением закупочных цен на эту продукцию хлопководство получило динамичное развитие. Для кредитования сельскохозяйственного сектора формировались товарищества: если в 1923 году действовало более 400 таких объединений, то к началу 1925 года их уже было более 700 с 270 тыс. членами. Эти объединения затем трансформировались в хлопковые кооперативы, которые выращивали до 70-80% хлопка Туркестана.
Новая экономическая политика, несомненно, имела огромный успех. Удалось восстановить промышленное и сельскохозяйственное производство. Валовая продукция промышленности увеличилась в 2 раза, а к середине 20-х годов снизились цены на промышленные товары, которые стали доступны большинству населения края.
К сожалению, дальнейшая политика ВКП (б) "массовой насильственной коллективизации" и "штыковой индустриализации" не способствовало равномерному развитию республики, вела к дисбалансу отраслей, а в итоге уже через несколько десятков лет превратила Узбекистан в сырьевой придаток Союзного центра.
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ РЕФОРМЫ 20-Х ГОДОВ XX ВЕКА
Аграрные преобразования в Узбекистане, как, впрочем, и во всей Средней Азии, начались сразу с проникновением большевизма в регион и захватом им политической и экономической власти. Существующая здесь ситуация никак не устраивала диктатуру пролетариата, поскольку в те времена крупные феодально-байские хозяйства, составляющие всего 5,3% от общего числа хозяйств, между тем владели 36,7% земли. Практически более 1/3 сельскохозяйственных угодий находилось в распоряжении феодалов, которые формировали значительную часть валового продукта отрасли. Такое положение, естественно, шло в разрез с существующими тогда концептуальными мнениями. Более того, за период осуществления коммунистами Новой экономической политики эти хозяйства окрепли: так, по данным статистики, количество байских хозяйств увеличилось на 1,8%, а земель в их собственности - на 5% .
Таким образом, сельское хозяйство практически базировалось на феодальных отношениях и не могло удовлетворять растущий спрос российской промышленности и Красной Армии, которые все это время работали на фронт. От Узбекистана требовалось проведение срочных экономических реформ, направленных на ликвидацию докапиталистических отношений и переустройство аграрного производства. Поэтому в Средней Азии и Казахстане в два этапа была проведена земельно-водная реформа.
Однако использование перманентного террора в отношении как зажиточных крестьян и крупных феодалов, так и зачастую мелких дехкан также способствовало усилению басмаческого народно-освободительного движения против засилья большевизма в Узбекистане. Последовавшая за земельно-водной реформой коммунистическая форма коллективизации не дала возможности развития капиталистическим элементам, хотя реформы 20-х годов носили самый прогрессивный характер и, по оценкам экспертов, могли в короткие сроки создать здесь развитую систему рыночных хозяйств, способных удовлетворять спрос населения на продукты питания, а промышленность - на сырье. С другой стороны, земельная реформа была направлена на ограничение зажиточных хозяйств и развязывание классовой борьбы в кишлаке. В результате реформ 1925-28 годов в Узбекистане было ликвидировано 1,8 тыс. помещичьих и нетрудовых хозяйств, изъяты "излишки" земли у 9,4 тыс. хозяйств. Более 94,5 тыс. батрацких хозяйств получили 231,9 тыс. га поливных земель, большое количество инвентаря . В результате такой реформы резко изменилась социальная структура села: стало меньше хозяйств, которые раньше относились к бедняцким, зато за счет "приватизации" стало больше середняков - к концу реформ их доля составляла 61% сельского населения. Доля байских хозяйств не превышала 1,5%.
Но к 1930 году ситуация в узбекских кишлаках резко изменилась. Дело в том, что большевистская политика привела к уничтожению средних слоев сельского населения, в значительной степени ориентированной на рынок, а также к перегибам на местах, например, игнорирование особенностей вакуфных земель, принадлежавших религиозным учреждениям. При их национализации не были учтены специфические черты религиозного сознания местного населения, играющего не последнюю роль в системе ценностей, быта, традиций и экономики дехканства.
Добавим, что в период реформы было сформировано свыше 500 колхозов, в которых главными стимулами обобществления стали не экономические интересы участников, а административно-командное давление извне. Это также было обусловлено тем, что большевистская политика была направлена на ограничение мелкотоварного уклада. Стоит добавить, что с окончание второго этапа земельно-водной реформы в Узбекистане началась массовая коллективизация.
ПУТИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ
Говоря о такой социально-экономической реформе 20-х годов, которая проводилась по Советской империи, в том числе и Узбекистане, как коллективизация в сельском хозяйстве, то нужно сразу и откровенно сказать, ее основной целью было уничтожение многоукладной экономики на селе, реального аграрного производителя и вообще крестьянства как социального слоя. Причем это дело прикрывались различными программами, которые внешне носили справедливый и "исторический" характер, например, искоренение пережитков феодальной эпохи, социализация жизни и быта на селе в первые годы социалистического строительства, а в последующие периоды это доктрина КПСС "сближения города и деревни", Продовольственная программа и пр. С одновременным решением классовой проблемы, большевики ставили задачу бесперебойного снабжения продовольствия Красной Армии, как карающей и репрессивной организации новой власти и города, где проживала основная часть партийной бюрократии.
Как известно, еще на съезде ВКП (б) был принят курс на массовую коллективизацию сельского хозяйства уже в 1927 году. Поначалу ее осуществляли на добровольной основе, даже для этого организовали приезд 30 тыс. рабочих, которые учили крестьян, как правильно нужно сеять, убирать хлеб. Какой урон был нанесен этим сельскому хозяйству - факт неоспоримый, однако по всей стране к концу 19929 года было объединено всего 3,4 млн. крестьянских дворов, или менее 15% от их общего числа. Тогда Сталин, недовольный первыми результатами "массовой коллективизации", уже в декабре этого года объявил о политике "ликвидации кулачества как класса".
Для Узбекистана реализация этих политических коллизий имело печальный результат. Накануне сплошной коллективизации Второе Среднеазиатское партийное совещание ВКП (б) приняло резолюцию, что все республики региона имеют предпосылки для достижения позитивного эффекта от коллективизации. Одновременно декларировалось, что пора отказаться от НЭПа. В последующем ЦК компартии Узбекистана 17 февраля 1930 года (после объявление Сталиным начала "Великого перелома") провозгласило основной политикой в сельском хозяйстве - проведение массовой коллективизации в 17 районах республики.
Постановление партии носило директивный характер, и на местах руководители прибегали с жесткому насаждению устоев "новой" организации труда в сельском хозяйстве. Как свидетельствуют очевидцы, в тот период инструкторы райкомов прибегали к угрозам, в частности, лишить крестьян-одиночек воды, земли, обложить большими налогами и даже выселить за пределы Узбекистана как кулацких элементов. Спецификой Узбекистана стало и то, что в условиях азиатской экономики, где основу сельского общества составляли общины (махалля), коллективизацию предполагалось осуществить в форме артельных объединений. Однако в этом отношении имелись существенные нормативно-правовые и организационные недостатки, которые привели к еще большим перегибам и отчуждения населения от социалистических методов ведения экономики. Дело в том, что Примерный устав сельхозартели, принятый 6 февраля 1930 года, не давал понятия о характере обобществления имущества, неделимых фондах колхозов, в результате чего, были обобществлены жилые постройки, мелкий скот.
Одновременно ЦК компартии Узбекистана вело кампанию раскулачивания, то есть изъятию подвергались имущество, постройки, скот и инвентарь зажиточных крестьян, которые свои трудом (а также наймом свободной рабочей силы) сумели обеспечить себе относительное благополучие. Именно они, вслед за крупными хозяйствами баев и феодалов, подверглись национализации. Здесь необходимо уточнить, что партийные инструкции не давали четкого понятия, кого считать кулаком, и в результате этого "раскулачиванию" подвергались как средняцкие хозяйства, так и бедняцкие. Списки составлялись финансовыми органами при подсказке партийных органов, и естественно, круг изъятия расширялся. Так, в Ташкентском округе планировалось раскулачить 137 хозяйств, но после проверки списков ликвидации подверглись 75. Всего в Узбекистане только в год Великого перелома было ликвидировано около 3 тыс. байских хозяйств.
К середине 1930 года в целом по СССР было раскулачено свыше 320 тыс. кулацких хозяйств, а их имущество стоимостью 115 млн. рублей передано в неделимые фонды колхозов, что составило более 34% всей стоимости колхозного имущества. Норма раскулачивания составляла 5-7% от общего числа крестьянских дворов. Раскулачивание привело к тому, что узбекские крестьягне стали забивать скот, продавали имущество и бежали за пределы республики и даже за границу. Поголовье крупного рогатого скота только в том году уменьшилось на 65 тыс. Нарастало недовольство, начались отдельные выступления. 25 февраля 1930 года в Ферганском округе начались массовые выступления. Крестьян поддержали жители сел Андижанского, Бухарского, Хорезмского, Самаркандского и Ташкентского округов. Такие выступления происходили и в России, и на Кавказе. Против сопротивляющихся крестьян были направлены отряды Красной Армии, которые газами и снарядами подавляли "бунты". Около миллиона крестьянских семей были сослано в сибирские лагеря. Много узбеков попало на Украину, Беларусь, Кавказ и Дальний Восток.
Основной формой сельскохозяйственного предприятия в Узбекистане стали колхозы, которые в процессе "социалистических реформ" потеряли самостоятельность и превратились в государственные предприятия, выполняющих директивные указания партии. Более того, в последующем компартия сформулировала догму, которая в течение семидесяти лет давлела в аграрном секторе: "Государственная собственность выражает более высокую степень обобществления средств производства и обуславливает непосредственно общественную форму труда и продукта; колхозно-кооперативная собственность является менее зрелой и без воздействия общенародной собственности не обеспечивает подчинения производства общественным интересам и общенародное регулирование воспроизводственного процесса" .
Введение в 1933 году системы обязательной сдачи продукции государству и выполнения плановых заданий окончательно лишило колхозы кооперативного начала, в итоге рентабельность колхозов была на 30% и боле ниже, чем у крестьян-одиночек, в 40% - чем работающих в ТОЗе. Посевная 1930 годов оказалось под угрозой полного срыва. Большевистской диктатуре пришлось временно отступить. В газете "Правда" была опубликована статья Сталина "Головокруженье от успехов", в которых критиковались "перегибы" и разрешался выход из колхозов тех, кого туда загнали насильно. В центрально-Черноземных областях России процент коллективизированных предприятий снизился с 82% до 18%. В Узбекистане этот процесс также имел место: если в марте 1930 года процент коллективных хозяйств составлял более 47%, то к маю он снизился до 29%.
Конечно, большевики не могли признаться в неудачах и не готовы были менять стратегию. Была изменена лишь тактика реформ. Партия с лобового наскока на крестьянство перешло к политики перманентного террора, но проводимого беднейшими слоями на селе. С осени 1930 года начался новый этап наступления коллективизации. К лету 1931 года было объединено около 57% дехканских хозяйств. При этом цены на продукцию, заготовленных в них, устанавливались не рыночными методами, а по решению правительства. Разница между закупочной и продажной ценой, например, на зерно составляла в 13 раз, а бюджет изымал в форме налога с оборота более 85,5% от продажной цены. Все эти средства шли на финансирование гигантских строек века. Таким образом, совершенно бедное село превращалось в придаток экономического механизма по обеспечению индустриализации. Необходимо добавить, что почти четверть века - с 1929 по 1953 годы - закупочные цены на основную сельскохозяйственную продукцию не менялись, что еще больше способствовало деградации сельхозпредприятий.
С начала 30-х годов на этапе организации колхозов большую роль стали играть машинно-тракторные станции (МТС), которые забирали примерно 20-30% урожая у тех хозяйств, чьи поля обрабатывали. С реализацией постановления ЦК ВКП (б) от 15 июня 1933 года "О работе политотделов МТС, о колхозной ячейке и взаимоотношениях политотделов и райкомов" МТС (которых в Узбекистане насчитывалось тогда 75) под руководством НКВД стали осуществлять и политический контроль за крестьянством, выявляя так называемых "вредителей". За 1930-33 годы число раскулаченных достигло 5,5 тыс., большинство из них насильно были переселены в другие регионы Советской империи.
В целом по Союзу ССР в результате проведенных мероприятий валовой сбор зерна снизился почти на 8%, при том что объем государственных заготовок вырос в 3 раза. С того момента Узбекистану была отведена роль хлопкового поставщика: с 1932 года республика давало 60% хлопковой продукции СССР, таким образом обеспечив хлопковую независимость империи. Здесь стоит добавить, что по сравнению с 1913 годом посевы хлопчатника увеличились в 2 раза - с 432,5 тыс. га до 876,4 тыс. га в 1937 году, а валовой сбор увеличился в 3 раза - до 1,5 млн. тонн .
Хотя официально коллективизация аграрного сектора в Узбекистане была завершена к 1932 году , однако еще существовали крестьяне-единоличники, не желающие обобществляться. На их долю приходилось менее 9% посевных площадей и никакой техники, зато они производили 50% общего объема картофеля, 68% - овощей, почти 90% фруктов и ягод. Более того, фермеры содержали около 40% крупного рогатого скота, который давал 70% всего потребляемого мяса в республике, 80% молока и 94% яиц. Естественно, такой расклад дела никак не устраивал большевистских экономистов, ведь это было наглядным примером, что социалистические предприятия самые неэффективные и нежизнеспособны. Поэтому ставка сельхозналога на единоличные хозяйства были повышены, а обязательные поставки государству увеличены на 50% по сравнению с нормами колхозов.
В результате этих действий число единоличников стало резко уменьшаться, что в статистике они составляли 0,0%, зато число коллективизированных хозяйств увеличился к концу первой пятилетки до 92%, к 1939 году они составляли практически 100% всех хозяйств. Байские хозяйства также сопротивлялись государственному давлению: только в Кассансайском районе Кашкадарьинского округа вместо 183,5 тыс. запланированного налога байские хозяйства внесли 5,5 тыс., план хлебозаготовок 1930 года ими был выполнен только на 3,5%, поставок клевера - на 10%, заготовок шерсти - 59,8%. С дальнейшим огосударствлением аграрного сектора уменьшалась доля колхозных предприятий: так, если в 1940 году в УзССР их было в 9 раз больше, чем совхозов, то в 1955 году они сократились с 7,4 тыс. до 2,0 тыс., то есть практически в 3,5 раза. Зато процесс концентрации шел в совхозах: с 1940 по 1975 годы число госпредприятий в сельском хозяйстве возросло с 85 до 570 единиц.
В связи с этим советское правительство требовало от местного руководства ускорения процессов коллективизации, концентрации производства и труда. Поэтому в первом бюджете Узбекистана на 1994-1925 годы предусматриваемое превышение расходов над доходами на 30% покрывалось за счет союзных средств, до 1928 года эти ассигнования возросли в трое, а во второй пятилетке доля этих средств в капитальных вложениях республики составила 73%, третьей - свыше 62%.
В итоге крупное обобществленное производство стало практически единственной формой организации сельского хозяйства. С введением в 1932 году паспортной системы колхозники еще больше потеряли самостоятельность, поскольку были лишены таких документов. Они насильно прикреплялись к земле (в чем ярко проявилась форма азиатского способа производства), работали как на барщине, получая при этом крайне небольшую плату, высчитанную по трудодням. В некоторых колхозах люди вообще ничего не получали. Чтобы предотвратить массового побега сельских жителей из колхозов в города или иные страны, была введена строгая отчетность по прописке, без разрешения партии колхозники не имели права покидать кишлаки. В ином случае НВКД жестко пресекала все подобные попытки. Спустя несколько лет после издания советским правительством "Декрета о земле", крепостное право в Узбекистане, как и во всей стране, было восстановлено в самой архаичной форме - перераспределения живого труда.
СКОЛЬЗКИЕ РЕЛЬСЫ ВОСТОЧНОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
К середине 20-х годов у правящей партийной номенклатуры встал вопрос о дальнейшем экономическом развитии страны. Здесь имелось два направления:
Первый предполагал развитие отраслей сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности. Для этого было необходимо прекратить политику массовой коллективизации на селе, расширить сферу частного предпринимательства, снизить степень государственного вмешательства, открыть рынок для иностранного капитала, допустить наем частного труда. То есть продолжить в новой фазе Новую экономическую политику. Первый путь обеспечивал быстрое накопление капитала, расширение фронта занятости и заполнения потребительского рынка. Однако это вело к ослаблению военной сферы (Красная Армия держала под ружье почти 5 млн. человек, а все промышленность работала на оборонные заказы), делала невозможным экспорт революции, а значит завоеванию Европы и Азии. Более того, позиции пролетариев (то есть одной из части рабочего класса) и партийной номенклатуры в управлении экономикой значительно слабели, а новой буржуазии - наоборот, укреплялись. Стоит сказать, что в период НЭПа наибольшее недовольство высказывали революционеры и большевики, чьи методы управления были серьезным тормозов в восстановлении народного хозяйства, а сами они никчемными специалистами.
Второй путь основывался на необходимости милитаризации экономики, что было бы возможным благодаря развитию тяжелой индустрии. Источником финансирования такого пути стали бы перераспределение ресурсов с сельского хозяйства, а также отраслей, производящих потребительские товары. Это позволяло, с одной стороны, усилить госаппарата, а с другой -развивать военную мощь, чтобы начать уже мировую революцию.
Союзный план индустриализации предусматривал немыслимые темпы роста промышленности - до 22-25% годовых. Это означало усиление азиатского способа производства, то есть государство вело масштабное строительство путем эксплуатации населения, цели которых были неясны многим жителям страны. Ведь необходимо было резко увеличить численность заводов и рабочих при отсутствии необходимых материальных, финансовых и природных ресурсов. Государство осуществляло перераспределение средств в пользу отраслей тяжелой промышленности. Заводы строились прямо на полях, рабочие жили в бараках. К прогульщикам применялись силовые методы, вплоть до ссылки в лагеря и даже смертной казни.
Нечеловеческим трудом удалось добиться высоких показателей в производстве стали, чугуна, машин и оборудования. Высокие темпы были как у добывающей, так и перерабатывающей промышленности. Между тем, достичь намечаемых результатов не удалось. К руководителям предприятий, не обеспечившим план, применялись строгие меры. Поэтому с этого времени стала расцветать система приписок и очковтирательства. Стали завышаться валовые показатели по отношению к реальным, при этом использовались методы "естественных" потерь. С другой стороны, НКВД вело поиск вредителей, которые обеспечивают эти потери. Начиналась новая волна репрессий.
В Узбекистане все эти мероприятий привели к серьезным диспропорциям между отраслями производства, понижению жизненного уровня, разрушением морали и нравственности, физическим истреблением специалистов, ученых, интеллигентов, дехкан и рабочих.
Постановлением ЦК ВКП (Б) "О работе Главхлопкома" в июле 1929 года Узбекистан определялся как база хлопкового комплекса страны. Это предопределило промышленную специализацию республики.
В период третьей пятилетки в Узбекистане было построено 134 промышленных предприятия, а к 1941 году в республике функционировало свыше 1,4 тыс. крупных и средних предприятий. Узбекистан осуществлял поставки Союзному центру значительную часть сырья, в том числе вольфрама, молибдена, золота, серы, щелка и хлопка. И все же говоря об индустриализации, невозможно не заметить, что она носила однобокий характер, то есть превращала Узбекистан в сырьевой придаток других республик. При больших объемах добывающих отраслей, доля перерабатывающих в структуре народного хозяйства была ниже в 2-2,5 раза. Более того, ускоренные темпы индустриализации привели к социальным диспропорциям и остаточному принципу финансирования остальных отраслей.
ОТ "ЛАГЕРНОЙ ЭКОНОМИКИ" ДО "ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ШИЗОФРЕНИИ"
Несомненно, к концу 30-х годов прошлого века страна превратилась в огромный концентрационный лагерь с тюремной экономикой и соответствующей ей социальному делению населения. Республики, входившие Союз, естественно, представляли собой части этой совокупной коммунистической "зоны", имеющие общие черты, но при этом сохранившие свои специфические особенности. Для Узбекистана это было слияние социализма с азиатским способом производства, которые не только не противоречили, но и взаимодополняли друг друга.
Какими же чертами располагала узбекское хозяйство того времени? Прежде всего, это:
- исключительно экстенсивный путь развития всех отраслей и сфер республики, хищническое потребление природных ресурсов и настоящая эксплуатация труда государством при идеологическом камуфлировании проводимой политики под социальное равенство;
- опора на естественные производственные силы и слабая механизация, электрофикация, автоматизация производственных процессов, высокая доля ручного и физически изматывающего труда;
- подчинение национальной экономики интересам союзного Центра, высокая доля в структуре народного хозяйства предприятий союзного подчинения;
- чрезмерная централизация и концентрация экономической власти, ведущей к социалистической монополии и созданию условий для перегрева экономики;
- управление республикой исключительно административно-командными методами, отказ от рыночных механизмов;
- доминирование коллективных видов собственности, так называемых "общенародными", "государственными", а на самом деле общей собственности особого социального слоя - партийнономенклатурной олигархии;
- существование внеэкономических способов принуждения к труду на основе лишения всех членов общества гражданских прав;
- создание продовольственного и товарного вакуума, усиление теневой экономики и подсаживание населения на голодный паек;
- превращение республики в автаркичное полунатуральное хозяйство с наивысшим развитием сырьевых отраслей в системе общесоюзного разделения труда и специализации.
Таким образом, с 30-х годов в СССР, в том числе и Узбекистане сложились несколько этапов развития экономики:
Первый этап - это построение Лагерной экономики (1930-1953 годы), которая сопровождалась усилением репрессий, концентрацией ресурсов и формированием тоталитарной системы, при котором подавлялась частная инициатива, многоукладный характер труда и хозяйства. Происходило строительство грандиозных строек, не имевших экономического смысла и не приносивших стране серьезных результатов. Подобные сооружения возводились еще в древних временах, например, возведении пирамид в Египте и Месопотамии.
Второй этап - это эпоха, как ее назвали многие западные эксперты, вялотекущей экономической шизофрении (1954-85 годы), которая отличалась различными преобразованиями, не затрагивающих фундаментальные основы экономической доктрины, а производившие лишь косметический ремонт фасада. Данный период классифицировался в несколько периодов:
- реформы Никиты Хрущева (1954-1964 годы),
- реформы Андрея Косыгина (70-е годы),
- период застоя (конец 70 - начало 80-х), охвативший время правления Леонида Брежнева, Юрия Андропова и Константина Черненко.
Третий этап - период решительных перемен, когда экономика уже не могла функционировать экстенсивными методами, паразитируя на природных ресурсах и играя на мировых ценах, а население все больше испытывала нужду в товарах народного потребления, жилье, продуктах питания. С 1995 года пришедший к власти Михаил Горбачев предпринял шаги по реформированию социалистической системы (1985-1990 годы) путем внедрения в экономику рыночных элементов. Фактически шло возрождение НЭПа 20-х годов, только в модернизированном варианте. Появились законы "Об аренде", "О кооперации", "Об индивидуальной трудовой деятельности", "О госпредприятии" и многие другие, которые способствовали возрождению народного хозяйства, появлению многоукладного сектора, расцвету частной инициативы. С другой стороны, шла острая борьба между директивной системой распределения, управления и планирования и формированием рынка, концепция которого была несовместима с социалистическими принципами управления. В результате реализации доктрины регионального хозрасчета усилились противоречия между республиками и Союзным центром. В итоге это привело к острому экономическому и политическому кризису и распаду Советской империи.
С провозглашением независимости Узбекистан отказался от изжившей социалистической экономики и стал решительно проводить курс на формирование рыночных отношений. Руководство республики считало, что хватит экспериментировать над людьми и пора вернуться к естественным законам развития. К этому времени экономика республики была настоль гипертрофирована, что пришлось приложить немало усилий для избежания острых социальных потрясений.
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1050497640
Примечание: размежевание среднеазиатских республик произошло в 1924-25 гг
Введенная весной 1917 года Временным правительством хлебная монополия позитивного результата не далa, более того, уже летом из продажи исчезли кофе, папиросы, мыло, чай, гвозди, проволока, обувь, ткани. Количество денег в обращении возросло в 10-12 раз по сравнению с 1913 годом, а покупательная способность сократилась в 15-20 раз.
В 1920 году в западной части России произошла серьезная засуха, из-за голода, бандитизма и каннибализма большая часть населения стала срочно перебираться в южные окраины, в частности, в Узбекистан прибыло не менее 200 тыс. человек. Но здесь также не все благополучно в экономическом смысле. Дело в том, что до революции местное население также бедствовало. Во многих областях Туркестана (например, Сырдарьинской, Самаркандской, Ферганской) посевные площади сократились на 1/3, урожайность упала на 40% и более. Основная сфера местной экономики- хлопководство перестало давать отдачу: посевная площадь под хлопчатник в 1921 году сократилась в 7,1 раза, а валовой сбор - 55,4 раза по сравнению с 1915 годом. Сокращение имело место и в производстве других сельскохозяйственной продукции (шерсти, коконов, фруктов, бахчевых). Начались разрушаться ирригационные сети и транспортные коммуникации.
Тягловый скот конфисковался для нужд Красной армии, торговля была запрещена, остановились практически все заводы. Большевики вводят прямое государственное распределение товаров, начинают более жесткое изъятие сельхозпродуктов у крестьян. Продовольственная разверстка переходит в откровенный террор. Мирное население, не согласное с действиями новой власти, сгоняется в концентрационные лагеря. Устанавливается всеобщая трудовая повинность. К концу 1919 года экономика полностью натурализуется. Советское правительство реализует политику "военного коммунизма", которое по сути больше похоже на примитивные экономические отношения первобытного общества, чем в теориях К.Маркса и Ф.Энгельса о прогрессивном строе. Уравнительная система снижает производительность труда, усиливает спекуляцию, хищения и бандитизм. По некоторым оценкам, более 80% товаров и продуктов, распределяемых по механизму "военного коммунизма" уходит на черный рынок или за границу. По оценкам современных демографов, голод 20-х годов приводит к смерти более 5 млн. человек, а гражданская война - еще к 10 млн. смертям. В Ферганской долине от голода погибло около 70 тыс. человек.
На территории современного Узбекистана кризис усилил социальные противоречия. Начали бастовать рабочие, жившие в железнодорожных вагонах. Крестьяне, были недовольны продразверсткой, поскольку промышленные товары менялись на продукты по более завышенным ценам. Увеличивался спрос на ремесленную продукцию, которая также изымалась в пользу армии и города, что не устраивало сельчан. По всей стране разворачивается волна протестов, даже армии Тухачевского не удается стабилизировать ситуации с помощью отравляющего газа и расстрелов.
К 1920 году деньги обесценились, вместо них вводятся учетные трудовые и энергетические единицы. Кроме того, в то время в обращении находилось более 2,0 тыс. разновидностей денежных знаков (это "керенки", чеки, марки, облигации казначейства, боны, иностранная валюта, а также советские банкноты и знаки, печатавшиеся каждой губернией для внутреннего пользования). Кстати, по мнению большевиков, это даже должно было способствовать быстрейшей победе коммунизма, теория которой отвергала товарно-денежные отношения.
К 1921 году стало ясно, что дальше так продолжаться не может, страна вот-вот вообще исчезнет с карт мира, большевикам некем будет править. Транспорт и заводы не функционировали, торговли не было, по губерниям рыкали бандиты разных мастей, изымая у населения последние остатки продовольствия. Хотя гражданская война окончилась, однако продолжалась политика "военного коммунизма". Восстание в Кронштадте и Тамбове продемонстрировало, что большевики могут лишиться власти, если не изменят политику продразверстки и массовых репрессий.
В этой ситуации Ленин вводит новую экономическую политику, предусматривавшую рыночные отношения. Хотя большевики утверждали, что это "всерьез и надолго", однако уже тогда в партийной и советской среде циркулировали документы о временной мере НЭПа. В последствии это подтвердилось. А уже тогда безразмерная продразверстка была заменена фиксированным продовольственным налогом в размере 30-40% от урожая, а для беднейших слоев - до 10%. Допускалась частная торговля, а также мелкий бизнес. По всей стране в частные руки перешли десятки тысяч предприятий на срок от 2-х до 5-ти лет. Появились кооперативные магазины и рестораны, для западных компаний было предоставлено право концессий. Началось активное печатание советских денег. Кстати, в 1922 году в обращение были выпущены совзнаки, достоинством 10 тыс. старых соврублей, но уже в следующем году еще более новые совзнаки обменивались по курсу 1:100 знакам образца 1992 года и 1:1 млн. - старых.
Создатель советской денежной реформы Григорий Сокольников (известный еще как "палач Бухары") сумел обуздать инфляцию и укрепить финансовую систему страны. В конце 1922 года параллельно с совзнаками были введены советские червонцы (золотые банкноты, приравненные к царской десятирублевой монете), которые на ? были обеспечены золотом, а на ? - краткосрочными обязательствами и высоколиквидными товарами. После стабилизации национальной валюты курс золотого рубля вырос с 2,2 ло 0,9 за доллар. С этого момента началось формирование советской банковско-кредитной системы.
НЭП позволил провести и налоговую реформу, по которой основная тяжесть налогообложения была перенесена с подоходного налога на промышленные предприятия, которые только в России стали перечислять 70% от прибыли в бюджет. В течение нескольких лет бюджет был профицитен. Но после смещения Сокольникова с должности наркомфина начнется массовая эмиссия денег, которая в 1926 году возрастет в 1,5 раза. В итоге возрастет инфляция, возникнет дефицит, НЭП начнет захлебываться.
В Туркестане также было объявлено о переходе к НЭПу уже на VI съезде компартии 11 августа 1921 года, а через неделю местное правительство приняло соответствующую резолюцию. Эта доктрина большевиков имела определенный успех: теперь дехканин мог распоряжаться значительной частью урожая. Продукты свободно обменивались на промтовары, производившиеся на частных предприятиях и ремесленных мастерских, или продавались на туркестанские боны. В итоге частный сектор производил до 90% обуви, 80% одежды, 75% кожаных изделий, 60% посуды.
В крупных городах создавались акционерные общества и промысловая кооперация, где основой были хозрасчет и самоокупаемость. Около 10-15% ремесленников были охвачены кооперацией в сфере промышленного производства. Только за полтора года НЭПа в аренду было сдано около 100 предприятий и более 2,3 тыс. торговых помещений в Ташкенте, 30 оросительных станций. Вновь создавалась многоукладная экономика. Туркестанская республика смогла начать формировать бюджет, регулировать налогообложение.
Между тем, до 1923 года сохранялась госмонополия на хлопок, а в ирригации - водная повинность, которые не способствовали развитию хлопководства в регионе. Более того, план по продналогу не был выполнен, так как крестьяне стремились выращивать зерновые злаки, овощи и бахчевые культуры, а не убыточный хлопок. Лишь с решением хлебного вопроса (его стала поставлять европейская часть уже формировавшейся Советской империи) и отменой монополии государства на хлопок, повышением закупочных цен на эту продукцию хлопководство получило динамичное развитие. Для кредитования сельскохозяйственного сектора формировались товарищества: если в 1923 году действовало более 400 таких объединений, то к началу 1925 года их уже было более 700 с 270 тыс. членами. Эти объединения затем трансформировались в хлопковые кооперативы, которые выращивали до 70-80% хлопка Туркестана.
Новая экономическая политика, несомненно, имела огромный успех. Удалось восстановить промышленное и сельскохозяйственное производство. Валовая продукция промышленности увеличилась в 2 раза, а к середине 20-х годов снизились цены на промышленные товары, которые стали доступны большинству населения края.
К сожалению, дальнейшая политика ВКП (б) "массовой насильственной коллективизации" и "штыковой индустриализации" не способствовало равномерному развитию республики, вела к дисбалансу отраслей, а в итоге уже через несколько десятков лет превратила Узбекистан в сырьевой придаток Союзного центра.
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ РЕФОРМЫ 20-Х ГОДОВ XX ВЕКА
Аграрные преобразования в Узбекистане, как, впрочем, и во всей Средней Азии, начались сразу с проникновением большевизма в регион и захватом им политической и экономической власти. Существующая здесь ситуация никак не устраивала диктатуру пролетариата, поскольку в те времена крупные феодально-байские хозяйства, составляющие всего 5,3% от общего числа хозяйств, между тем владели 36,7% земли. Практически более 1/3 сельскохозяйственных угодий находилось в распоряжении феодалов, которые формировали значительную часть валового продукта отрасли. Такое положение, естественно, шло в разрез с существующими тогда концептуальными мнениями. Более того, за период осуществления коммунистами Новой экономической политики эти хозяйства окрепли: так, по данным статистики, количество байских хозяйств увеличилось на 1,8%, а земель в их собственности - на 5% .
Таким образом, сельское хозяйство практически базировалось на феодальных отношениях и не могло удовлетворять растущий спрос российской промышленности и Красной Армии, которые все это время работали на фронт. От Узбекистана требовалось проведение срочных экономических реформ, направленных на ликвидацию докапиталистических отношений и переустройство аграрного производства. Поэтому в Средней Азии и Казахстане в два этапа была проведена земельно-водная реформа.
Однако использование перманентного террора в отношении как зажиточных крестьян и крупных феодалов, так и зачастую мелких дехкан также способствовало усилению басмаческого народно-освободительного движения против засилья большевизма в Узбекистане. Последовавшая за земельно-водной реформой коммунистическая форма коллективизации не дала возможности развития капиталистическим элементам, хотя реформы 20-х годов носили самый прогрессивный характер и, по оценкам экспертов, могли в короткие сроки создать здесь развитую систему рыночных хозяйств, способных удовлетворять спрос населения на продукты питания, а промышленность - на сырье. С другой стороны, земельная реформа была направлена на ограничение зажиточных хозяйств и развязывание классовой борьбы в кишлаке. В результате реформ 1925-28 годов в Узбекистане было ликвидировано 1,8 тыс. помещичьих и нетрудовых хозяйств, изъяты "излишки" земли у 9,4 тыс. хозяйств. Более 94,5 тыс. батрацких хозяйств получили 231,9 тыс. га поливных земель, большое количество инвентаря . В результате такой реформы резко изменилась социальная структура села: стало меньше хозяйств, которые раньше относились к бедняцким, зато за счет "приватизации" стало больше середняков - к концу реформ их доля составляла 61% сельского населения. Доля байских хозяйств не превышала 1,5%.
Но к 1930 году ситуация в узбекских кишлаках резко изменилась. Дело в том, что большевистская политика привела к уничтожению средних слоев сельского населения, в значительной степени ориентированной на рынок, а также к перегибам на местах, например, игнорирование особенностей вакуфных земель, принадлежавших религиозным учреждениям. При их национализации не были учтены специфические черты религиозного сознания местного населения, играющего не последнюю роль в системе ценностей, быта, традиций и экономики дехканства.
Добавим, что в период реформы было сформировано свыше 500 колхозов, в которых главными стимулами обобществления стали не экономические интересы участников, а административно-командное давление извне. Это также было обусловлено тем, что большевистская политика была направлена на ограничение мелкотоварного уклада. Стоит добавить, что с окончание второго этапа земельно-водной реформы в Узбекистане началась массовая коллективизация.
ПУТИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ
Говоря о такой социально-экономической реформе 20-х годов, которая проводилась по Советской империи, в том числе и Узбекистане, как коллективизация в сельском хозяйстве, то нужно сразу и откровенно сказать, ее основной целью было уничтожение многоукладной экономики на селе, реального аграрного производителя и вообще крестьянства как социального слоя. Причем это дело прикрывались различными программами, которые внешне носили справедливый и "исторический" характер, например, искоренение пережитков феодальной эпохи, социализация жизни и быта на селе в первые годы социалистического строительства, а в последующие периоды это доктрина КПСС "сближения города и деревни", Продовольственная программа и пр. С одновременным решением классовой проблемы, большевики ставили задачу бесперебойного снабжения продовольствия Красной Армии, как карающей и репрессивной организации новой власти и города, где проживала основная часть партийной бюрократии.
Как известно, еще на съезде ВКП (б) был принят курс на массовую коллективизацию сельского хозяйства уже в 1927 году. Поначалу ее осуществляли на добровольной основе, даже для этого организовали приезд 30 тыс. рабочих, которые учили крестьян, как правильно нужно сеять, убирать хлеб. Какой урон был нанесен этим сельскому хозяйству - факт неоспоримый, однако по всей стране к концу 19929 года было объединено всего 3,4 млн. крестьянских дворов, или менее 15% от их общего числа. Тогда Сталин, недовольный первыми результатами "массовой коллективизации", уже в декабре этого года объявил о политике "ликвидации кулачества как класса".
Для Узбекистана реализация этих политических коллизий имело печальный результат. Накануне сплошной коллективизации Второе Среднеазиатское партийное совещание ВКП (б) приняло резолюцию, что все республики региона имеют предпосылки для достижения позитивного эффекта от коллективизации. Одновременно декларировалось, что пора отказаться от НЭПа. В последующем ЦК компартии Узбекистана 17 февраля 1930 года (после объявление Сталиным начала "Великого перелома") провозгласило основной политикой в сельском хозяйстве - проведение массовой коллективизации в 17 районах республики.
Постановление партии носило директивный характер, и на местах руководители прибегали с жесткому насаждению устоев "новой" организации труда в сельском хозяйстве. Как свидетельствуют очевидцы, в тот период инструкторы райкомов прибегали к угрозам, в частности, лишить крестьян-одиночек воды, земли, обложить большими налогами и даже выселить за пределы Узбекистана как кулацких элементов. Спецификой Узбекистана стало и то, что в условиях азиатской экономики, где основу сельского общества составляли общины (махалля), коллективизацию предполагалось осуществить в форме артельных объединений. Однако в этом отношении имелись существенные нормативно-правовые и организационные недостатки, которые привели к еще большим перегибам и отчуждения населения от социалистических методов ведения экономики. Дело в том, что Примерный устав сельхозартели, принятый 6 февраля 1930 года, не давал понятия о характере обобществления имущества, неделимых фондах колхозов, в результате чего, были обобществлены жилые постройки, мелкий скот.
Одновременно ЦК компартии Узбекистана вело кампанию раскулачивания, то есть изъятию подвергались имущество, постройки, скот и инвентарь зажиточных крестьян, которые свои трудом (а также наймом свободной рабочей силы) сумели обеспечить себе относительное благополучие. Именно они, вслед за крупными хозяйствами баев и феодалов, подверглись национализации. Здесь необходимо уточнить, что партийные инструкции не давали четкого понятия, кого считать кулаком, и в результате этого "раскулачиванию" подвергались как средняцкие хозяйства, так и бедняцкие. Списки составлялись финансовыми органами при подсказке партийных органов, и естественно, круг изъятия расширялся. Так, в Ташкентском округе планировалось раскулачить 137 хозяйств, но после проверки списков ликвидации подверглись 75. Всего в Узбекистане только в год Великого перелома было ликвидировано около 3 тыс. байских хозяйств.
К середине 1930 года в целом по СССР было раскулачено свыше 320 тыс. кулацких хозяйств, а их имущество стоимостью 115 млн. рублей передано в неделимые фонды колхозов, что составило более 34% всей стоимости колхозного имущества. Норма раскулачивания составляла 5-7% от общего числа крестьянских дворов. Раскулачивание привело к тому, что узбекские крестьягне стали забивать скот, продавали имущество и бежали за пределы республики и даже за границу. Поголовье крупного рогатого скота только в том году уменьшилось на 65 тыс. Нарастало недовольство, начались отдельные выступления. 25 февраля 1930 года в Ферганском округе начались массовые выступления. Крестьян поддержали жители сел Андижанского, Бухарского, Хорезмского, Самаркандского и Ташкентского округов. Такие выступления происходили и в России, и на Кавказе. Против сопротивляющихся крестьян были направлены отряды Красной Армии, которые газами и снарядами подавляли "бунты". Около миллиона крестьянских семей были сослано в сибирские лагеря. Много узбеков попало на Украину, Беларусь, Кавказ и Дальний Восток.
Основной формой сельскохозяйственного предприятия в Узбекистане стали колхозы, которые в процессе "социалистических реформ" потеряли самостоятельность и превратились в государственные предприятия, выполняющих директивные указания партии. Более того, в последующем компартия сформулировала догму, которая в течение семидесяти лет давлела в аграрном секторе: "Государственная собственность выражает более высокую степень обобществления средств производства и обуславливает непосредственно общественную форму труда и продукта; колхозно-кооперативная собственность является менее зрелой и без воздействия общенародной собственности не обеспечивает подчинения производства общественным интересам и общенародное регулирование воспроизводственного процесса" .
Введение в 1933 году системы обязательной сдачи продукции государству и выполнения плановых заданий окончательно лишило колхозы кооперативного начала, в итоге рентабельность колхозов была на 30% и боле ниже, чем у крестьян-одиночек, в 40% - чем работающих в ТОЗе. Посевная 1930 годов оказалось под угрозой полного срыва. Большевистской диктатуре пришлось временно отступить. В газете "Правда" была опубликована статья Сталина "Головокруженье от успехов", в которых критиковались "перегибы" и разрешался выход из колхозов тех, кого туда загнали насильно. В центрально-Черноземных областях России процент коллективизированных предприятий снизился с 82% до 18%. В Узбекистане этот процесс также имел место: если в марте 1930 года процент коллективных хозяйств составлял более 47%, то к маю он снизился до 29%.
Конечно, большевики не могли признаться в неудачах и не готовы были менять стратегию. Была изменена лишь тактика реформ. Партия с лобового наскока на крестьянство перешло к политики перманентного террора, но проводимого беднейшими слоями на селе. С осени 1930 года начался новый этап наступления коллективизации. К лету 1931 года было объединено около 57% дехканских хозяйств. При этом цены на продукцию, заготовленных в них, устанавливались не рыночными методами, а по решению правительства. Разница между закупочной и продажной ценой, например, на зерно составляла в 13 раз, а бюджет изымал в форме налога с оборота более 85,5% от продажной цены. Все эти средства шли на финансирование гигантских строек века. Таким образом, совершенно бедное село превращалось в придаток экономического механизма по обеспечению индустриализации. Необходимо добавить, что почти четверть века - с 1929 по 1953 годы - закупочные цены на основную сельскохозяйственную продукцию не менялись, что еще больше способствовало деградации сельхозпредприятий.
С начала 30-х годов на этапе организации колхозов большую роль стали играть машинно-тракторные станции (МТС), которые забирали примерно 20-30% урожая у тех хозяйств, чьи поля обрабатывали. С реализацией постановления ЦК ВКП (б) от 15 июня 1933 года "О работе политотделов МТС, о колхозной ячейке и взаимоотношениях политотделов и райкомов" МТС (которых в Узбекистане насчитывалось тогда 75) под руководством НКВД стали осуществлять и политический контроль за крестьянством, выявляя так называемых "вредителей". За 1930-33 годы число раскулаченных достигло 5,5 тыс., большинство из них насильно были переселены в другие регионы Советской империи.
В целом по Союзу ССР в результате проведенных мероприятий валовой сбор зерна снизился почти на 8%, при том что объем государственных заготовок вырос в 3 раза. С того момента Узбекистану была отведена роль хлопкового поставщика: с 1932 года республика давало 60% хлопковой продукции СССР, таким образом обеспечив хлопковую независимость империи. Здесь стоит добавить, что по сравнению с 1913 годом посевы хлопчатника увеличились в 2 раза - с 432,5 тыс. га до 876,4 тыс. га в 1937 году, а валовой сбор увеличился в 3 раза - до 1,5 млн. тонн .
Хотя официально коллективизация аграрного сектора в Узбекистане была завершена к 1932 году , однако еще существовали крестьяне-единоличники, не желающие обобществляться. На их долю приходилось менее 9% посевных площадей и никакой техники, зато они производили 50% общего объема картофеля, 68% - овощей, почти 90% фруктов и ягод. Более того, фермеры содержали около 40% крупного рогатого скота, который давал 70% всего потребляемого мяса в республике, 80% молока и 94% яиц. Естественно, такой расклад дела никак не устраивал большевистских экономистов, ведь это было наглядным примером, что социалистические предприятия самые неэффективные и нежизнеспособны. Поэтому ставка сельхозналога на единоличные хозяйства были повышены, а обязательные поставки государству увеличены на 50% по сравнению с нормами колхозов.
В результате этих действий число единоличников стало резко уменьшаться, что в статистике они составляли 0,0%, зато число коллективизированных хозяйств увеличился к концу первой пятилетки до 92%, к 1939 году они составляли практически 100% всех хозяйств. Байские хозяйства также сопротивлялись государственному давлению: только в Кассансайском районе Кашкадарьинского округа вместо 183,5 тыс. запланированного налога байские хозяйства внесли 5,5 тыс., план хлебозаготовок 1930 года ими был выполнен только на 3,5%, поставок клевера - на 10%, заготовок шерсти - 59,8%. С дальнейшим огосударствлением аграрного сектора уменьшалась доля колхозных предприятий: так, если в 1940 году в УзССР их было в 9 раз больше, чем совхозов, то в 1955 году они сократились с 7,4 тыс. до 2,0 тыс., то есть практически в 3,5 раза. Зато процесс концентрации шел в совхозах: с 1940 по 1975 годы число госпредприятий в сельском хозяйстве возросло с 85 до 570 единиц.
В связи с этим советское правительство требовало от местного руководства ускорения процессов коллективизации, концентрации производства и труда. Поэтому в первом бюджете Узбекистана на 1994-1925 годы предусматриваемое превышение расходов над доходами на 30% покрывалось за счет союзных средств, до 1928 года эти ассигнования возросли в трое, а во второй пятилетке доля этих средств в капитальных вложениях республики составила 73%, третьей - свыше 62%.
В итоге крупное обобществленное производство стало практически единственной формой организации сельского хозяйства. С введением в 1932 году паспортной системы колхозники еще больше потеряли самостоятельность, поскольку были лишены таких документов. Они насильно прикреплялись к земле (в чем ярко проявилась форма азиатского способа производства), работали как на барщине, получая при этом крайне небольшую плату, высчитанную по трудодням. В некоторых колхозах люди вообще ничего не получали. Чтобы предотвратить массового побега сельских жителей из колхозов в города или иные страны, была введена строгая отчетность по прописке, без разрешения партии колхозники не имели права покидать кишлаки. В ином случае НВКД жестко пресекала все подобные попытки. Спустя несколько лет после издания советским правительством "Декрета о земле", крепостное право в Узбекистане, как и во всей стране, было восстановлено в самой архаичной форме - перераспределения живого труда.
СКОЛЬЗКИЕ РЕЛЬСЫ ВОСТОЧНОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
К середине 20-х годов у правящей партийной номенклатуры встал вопрос о дальнейшем экономическом развитии страны. Здесь имелось два направления:
Первый предполагал развитие отраслей сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности. Для этого было необходимо прекратить политику массовой коллективизации на селе, расширить сферу частного предпринимательства, снизить степень государственного вмешательства, открыть рынок для иностранного капитала, допустить наем частного труда. То есть продолжить в новой фазе Новую экономическую политику. Первый путь обеспечивал быстрое накопление капитала, расширение фронта занятости и заполнения потребительского рынка. Однако это вело к ослаблению военной сферы (Красная Армия держала под ружье почти 5 млн. человек, а все промышленность работала на оборонные заказы), делала невозможным экспорт революции, а значит завоеванию Европы и Азии. Более того, позиции пролетариев (то есть одной из части рабочего класса) и партийной номенклатуры в управлении экономикой значительно слабели, а новой буржуазии - наоборот, укреплялись. Стоит сказать, что в период НЭПа наибольшее недовольство высказывали революционеры и большевики, чьи методы управления были серьезным тормозов в восстановлении народного хозяйства, а сами они никчемными специалистами.
Второй путь основывался на необходимости милитаризации экономики, что было бы возможным благодаря развитию тяжелой индустрии. Источником финансирования такого пути стали бы перераспределение ресурсов с сельского хозяйства, а также отраслей, производящих потребительские товары. Это позволяло, с одной стороны, усилить госаппарата, а с другой -развивать военную мощь, чтобы начать уже мировую революцию.
Союзный план индустриализации предусматривал немыслимые темпы роста промышленности - до 22-25% годовых. Это означало усиление азиатского способа производства, то есть государство вело масштабное строительство путем эксплуатации населения, цели которых были неясны многим жителям страны. Ведь необходимо было резко увеличить численность заводов и рабочих при отсутствии необходимых материальных, финансовых и природных ресурсов. Государство осуществляло перераспределение средств в пользу отраслей тяжелой промышленности. Заводы строились прямо на полях, рабочие жили в бараках. К прогульщикам применялись силовые методы, вплоть до ссылки в лагеря и даже смертной казни.
Нечеловеческим трудом удалось добиться высоких показателей в производстве стали, чугуна, машин и оборудования. Высокие темпы были как у добывающей, так и перерабатывающей промышленности. Между тем, достичь намечаемых результатов не удалось. К руководителям предприятий, не обеспечившим план, применялись строгие меры. Поэтому с этого времени стала расцветать система приписок и очковтирательства. Стали завышаться валовые показатели по отношению к реальным, при этом использовались методы "естественных" потерь. С другой стороны, НКВД вело поиск вредителей, которые обеспечивают эти потери. Начиналась новая волна репрессий.
В Узбекистане все эти мероприятий привели к серьезным диспропорциям между отраслями производства, понижению жизненного уровня, разрушением морали и нравственности, физическим истреблением специалистов, ученых, интеллигентов, дехкан и рабочих.
Постановлением ЦК ВКП (Б) "О работе Главхлопкома" в июле 1929 года Узбекистан определялся как база хлопкового комплекса страны. Это предопределило промышленную специализацию республики.
В период третьей пятилетки в Узбекистане было построено 134 промышленных предприятия, а к 1941 году в республике функционировало свыше 1,4 тыс. крупных и средних предприятий. Узбекистан осуществлял поставки Союзному центру значительную часть сырья, в том числе вольфрама, молибдена, золота, серы, щелка и хлопка. И все же говоря об индустриализации, невозможно не заметить, что она носила однобокий характер, то есть превращала Узбекистан в сырьевой придаток других республик. При больших объемах добывающих отраслей, доля перерабатывающих в структуре народного хозяйства была ниже в 2-2,5 раза. Более того, ускоренные темпы индустриализации привели к социальным диспропорциям и остаточному принципу финансирования остальных отраслей.
ОТ "ЛАГЕРНОЙ ЭКОНОМИКИ" ДО "ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ШИЗОФРЕНИИ"
Несомненно, к концу 30-х годов прошлого века страна превратилась в огромный концентрационный лагерь с тюремной экономикой и соответствующей ей социальному делению населения. Республики, входившие Союз, естественно, представляли собой части этой совокупной коммунистической "зоны", имеющие общие черты, но при этом сохранившие свои специфические особенности. Для Узбекистана это было слияние социализма с азиатским способом производства, которые не только не противоречили, но и взаимодополняли друг друга.
Какими же чертами располагала узбекское хозяйство того времени? Прежде всего, это:
- исключительно экстенсивный путь развития всех отраслей и сфер республики, хищническое потребление природных ресурсов и настоящая эксплуатация труда государством при идеологическом камуфлировании проводимой политики под социальное равенство;
- опора на естественные производственные силы и слабая механизация, электрофикация, автоматизация производственных процессов, высокая доля ручного и физически изматывающего труда;
- подчинение национальной экономики интересам союзного Центра, высокая доля в структуре народного хозяйства предприятий союзного подчинения;
- чрезмерная централизация и концентрация экономической власти, ведущей к социалистической монополии и созданию условий для перегрева экономики;
- управление республикой исключительно административно-командными методами, отказ от рыночных механизмов;
- доминирование коллективных видов собственности, так называемых "общенародными", "государственными", а на самом деле общей собственности особого социального слоя - партийнономенклатурной олигархии;
- существование внеэкономических способов принуждения к труду на основе лишения всех членов общества гражданских прав;
- создание продовольственного и товарного вакуума, усиление теневой экономики и подсаживание населения на голодный паек;
- превращение республики в автаркичное полунатуральное хозяйство с наивысшим развитием сырьевых отраслей в системе общесоюзного разделения труда и специализации.
Таким образом, с 30-х годов в СССР, в том числе и Узбекистане сложились несколько этапов развития экономики:
Первый этап - это построение Лагерной экономики (1930-1953 годы), которая сопровождалась усилением репрессий, концентрацией ресурсов и формированием тоталитарной системы, при котором подавлялась частная инициатива, многоукладный характер труда и хозяйства. Происходило строительство грандиозных строек, не имевших экономического смысла и не приносивших стране серьезных результатов. Подобные сооружения возводились еще в древних временах, например, возведении пирамид в Египте и Месопотамии.
Второй этап - это эпоха, как ее назвали многие западные эксперты, вялотекущей экономической шизофрении (1954-85 годы), которая отличалась различными преобразованиями, не затрагивающих фундаментальные основы экономической доктрины, а производившие лишь косметический ремонт фасада. Данный период классифицировался в несколько периодов:
- реформы Никиты Хрущева (1954-1964 годы),
- реформы Андрея Косыгина (70-е годы),
- период застоя (конец 70 - начало 80-х), охвативший время правления Леонида Брежнева, Юрия Андропова и Константина Черненко.
Третий этап - период решительных перемен, когда экономика уже не могла функционировать экстенсивными методами, паразитируя на природных ресурсах и играя на мировых ценах, а население все больше испытывала нужду в товарах народного потребления, жилье, продуктах питания. С 1995 года пришедший к власти Михаил Горбачев предпринял шаги по реформированию социалистической системы (1985-1990 годы) путем внедрения в экономику рыночных элементов. Фактически шло возрождение НЭПа 20-х годов, только в модернизированном варианте. Появились законы "Об аренде", "О кооперации", "Об индивидуальной трудовой деятельности", "О госпредприятии" и многие другие, которые способствовали возрождению народного хозяйства, появлению многоукладного сектора, расцвету частной инициативы. С другой стороны, шла острая борьба между директивной системой распределения, управления и планирования и формированием рынка, концепция которого была несовместима с социалистическими принципами управления. В результате реализации доктрины регионального хозрасчета усилились противоречия между республиками и Союзным центром. В итоге это привело к острому экономическому и политическому кризису и распаду Советской империи.
С провозглашением независимости Узбекистан отказался от изжившей социалистической экономики и стал решительно проводить курс на формирование рыночных отношений. Руководство республики считало, что хватит экспериментировать над людьми и пора вернуться к естественным законам развития. К этому времени экономика республики была настоль гипертрофирована, что пришлось приложить немало усилий для избежания острых социальных потрясений.
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1050497640
Примечание: размежевание среднеазиатских республик произошло в 1924-25 гг