(no subject)
Была осень, а мне то ли пять, то ли шесть лет.
Мама ездила тогда на курсы повышения квалификации учителей.
Страшно далеко - в центр города.
И брала меня с собой.
Мы ехали на автобусе, а потом на трамвае.
Было холодно, и на мне были пальто и шарф.
Я сидела возле мамы на лекциях. И американец, который читал одну из них - первый настоящий американец, которого я видела в жизни - сказал мне "О, какая маленькая учительница!".
С ним была тоненькая смущенная студентка иняза. Она переводила его лекцию, потому что учителя тогда не знали английского.
В конце лекции он подарил мне жвачку. В блестящей упаковке. Настоящую американскую жвачку.
Я уже решила отдать ее 11-летней сестре, когда приду и буду рассказывать про это приключение.
Домой мы ехали, как мне казалось, очень поздно.
Звенели и поскрипывали трамваи, проваливаясь в черные неосвещенные улицы Днепропетровска.
Был ветер, и мы перепрыгивали через лужи.
Мы ехали домой очень долго. Я до сих пор помню этот теплый трамвай с ярким светом после холодной мокрой улицы.
Мы проезжали мимо домов в центре, куда многие люди уже вернулись с работ. И окна кое-где горели, и были видны занавески и абажуры ламп на потолке. Они все были дома. А я - нет. Мой дом был где-то там, вне времени и пространства ведь я не знала ни где он, ни как скоро мы туда приедем.
Я запомнила только ощущение пути.
Каждый день после работы я чувствую это.
Вязкое чувство подступающей осени, которая простирается на бесконечные километры вокруг, а я всё ещё не дома.
Я по-прежнему девочка в пальто, которая дождливой осенью села в старый трамвай и едет домой.
Мама ездила тогда на курсы повышения квалификации учителей.
Страшно далеко - в центр города.
И брала меня с собой.
Мы ехали на автобусе, а потом на трамвае.
Было холодно, и на мне были пальто и шарф.
Я сидела возле мамы на лекциях. И американец, который читал одну из них - первый настоящий американец, которого я видела в жизни - сказал мне "О, какая маленькая учительница!".
С ним была тоненькая смущенная студентка иняза. Она переводила его лекцию, потому что учителя тогда не знали английского.
В конце лекции он подарил мне жвачку. В блестящей упаковке. Настоящую американскую жвачку.
Я уже решила отдать ее 11-летней сестре, когда приду и буду рассказывать про это приключение.
Домой мы ехали, как мне казалось, очень поздно.
Звенели и поскрипывали трамваи, проваливаясь в черные неосвещенные улицы Днепропетровска.
Был ветер, и мы перепрыгивали через лужи.
Мы ехали домой очень долго. Я до сих пор помню этот теплый трамвай с ярким светом после холодной мокрой улицы.
Мы проезжали мимо домов в центре, куда многие люди уже вернулись с работ. И окна кое-где горели, и были видны занавески и абажуры ламп на потолке. Они все были дома. А я - нет. Мой дом был где-то там, вне времени и пространства ведь я не знала ни где он, ни как скоро мы туда приедем.
Я запомнила только ощущение пути.
Каждый день после работы я чувствую это.
Вязкое чувство подступающей осени, которая простирается на бесконечные километры вокруг, а я всё ещё не дома.
Я по-прежнему девочка в пальто, которая дождливой осенью села в старый трамвай и едет домой.