Дневники серой куропатки
Начала всякие
- Ну и дебил. Других слов нет. Наверное, лучше, как он - народить, уйти, а потом вопить на весь мир, что любит дитёнка и ему не дают его видеть. Показуха. В любой ситуации можно найти выход.
- Согласна. И искать его, а не тупо «страдать» и трепать об этом на весь мир. Ладушки, дорогая, что-то мы начали за здравие, а закончили, как всегда. - Альке вдруг стало грустно.
- Споки, Алич, завтра спишемся как всегда.
Отодвинув ноутбук и выключив телевизор (Алька всегда включила его, когда была одна, чтобы хоть какой-то звук был в квартире), она села в кресло. Квартира, которую сняла Алька, находилась в хорошем далеко не новом районе, в пяти минутах ходьбы от Тонькиной новой гимназии и в десяти минутах ходьбы от станции метро. Зеленые дворы, наличие детских площадок практически в каждом дворе и обилие необходимых заведений, типа магазинов, почты, аптек и прочего, делали проживание в ней достаточно удобным. Только вот сама квартира… Чрезмерная захламленность мебелью, по большей части старой и неуклюжей, исключала всякую надежду на возможность создания в ней уюта. Даже расставленные Алькой мягкие игрушки, которые она так любила, всевозможные открыточки и прочие безделушки не спасали положения.
«Интересно, а что сейчас делает Виталий?» - вдруг подумала Алька. Она давно, с того самого дня, когда столкнулась с ним и потом весь день думала о нем, не вспоминала этого парня. Почему именно сейчас эта мысль возникла? Алька задумалась.
Никто и никогда в жизни не предлагал ей платок, не накидывал ей на плечи пиджак, когда было холодно, и не давал поутру свою рубашку, чтобы она могла пройти в душ… Никто и никогда не дарил ей цветы не потому что, так положено, а всего лишь потому, что она любила их. Единственную мягкую игрушку ей подарил когда-то бывший муж, и то тогда он был еще не мужем. Они познакомились за три дня перед его отходом в Японию. Роман тогда еще работал на добытчике, ходил на промысел краба и креветок. Продукцию они сбывали в Японии. Вот оттуда он и привез ей огромного пушистого игрушечного боб-тейла. У неё до этого никогда не было такой большой и такой красивой мягкой игрушки. И она была здорово обрадована и удивлена такому подарку. Рома сразу стал героем её романа. На целых 7 лет.
А потом все мужчины, с которыми у неё бывали хоть какие-то отношения, только и делали, что брали. А она с радостью абсолютной дурочки, давала, да и еще и сама предлагала, и взваливала на себя По-максимуму возможные проблемы. «Ах, дорогой! У тебя больной желудок/печень/почки? Тебе надо правильно питаться! Я займусь этим! Конечно, котенок, и обед на работу буду готовить!... ой, теюя зовут друзья покуролесить, а зарплату не выдали? Конечно, возьми деньги. Ты же знаешь где… Да, любимый, я дам тебе денег на подарок для папы!... Солнышко, и большая задолженность по коммуналке? А почему? Ах, ну какой ты, право. Забывчивый! Конечно же я оплачу!... Тебе нужны лекарства? Я обязательно найду и закажу их, или сама съезжу и куплю! Не беспокойся, это такая мелочь, всего пару часов». Господи, ну почему она такая!
Однажды, у неё был замечательный друг. Правда недолго был. И ей было тогда всего 17 лет. А ему - 45. Палыч. Юрий Палыч. Так он тогда представился ей. Замечательный, спокойный, отзывчивый. Но она не смогла тогда с ним быть. Он вызывал у неё уважение, признательность, но никакой влюбленности не возникло. А разве можно быть с мужчиной без влюбленности? Глупая. Сейчас-то Алька была уверена, что дай она тогда совсем немного времени Палычу, он смог бы своей заботой и вниманием получить эту самую влюбленность. Судя по величине его бизнеса, он был человеком целеустремленным. Он и Альку то оставил лишь после того, как она сама специально подстроила, чтобы он увидел её в компании молодых людей, которые лапали её за все выпирающие места, обнимающуюся и целующуюся со всеми ними подряд. Этого ему хватило больше, чем просто её слов. Он ведь не знал, что все парни из той компании были её хорошими друзьями-студентами. И вся сцена была разыграна специально для него, крутого дядьки-бизнесмена, который повелся на глупую и маленькую девочку.
Алька прошла на кухню и налила себе в стакан вина.
Свет в кухне какой-то тусклый.
Она вернулась в комнату, подошла к ноутбуку и написала свой ответ на вопрос. Хлопковый носовой платок. Ей не хватает хлопкового носового платка. Enter.
Тили-мили-трямдия
Раз ромашка, два ромашка, тили-мили-трям!
Вдруг в алькиной голове наступило такое уютное спокойствие, как будто она приняла какое-то особенно важное в своей жизни решение, над которым ломала голову не один день.
Отставив недопитое вино, Алька пошла в душ. Ей нереально отчетливо вдруг захотелось оказаться на маленькой лесной полянке, белой от распустившихся ромашек, в легком сарафанчике или простой длинной, почти до колен рубашке. И чтобы пошел дождь, теплый летний ливень. Чтобы тяжелые дождевые капли, падая, сначала оставляли лишь мокрые пятнышки на одежде, а потом насквозь промочили бы, пропитали то немногое, что было бы на ней одето…
В этот вечер она долго стояла под струями воды, практически не шевелясь, оставляя воде право самой выбирать тропинки на её теле. И вода выбирала - её ручейки стекали по волосам, по плечам, меняя свое направление, бежали по груди к животу, ниже… Кожа, покрытая каплями воды, мерцала в тусклом свете светильника… В такие моменты немудрено возникать желаниям. И они возникли. Вернее оно. Одно желание, всего-навсего одно желание… Тело желало, не разум, не рассудок. Опять это тело желало, хотело, чтобы не одни ручейки сбегали по нему, чтобы руки, настоящие мужские руки трепетно, почти некасаясь, двигались вслед за водой по волосам к плечам, с плеч к животу, дальше… Чтобы капли воды, дрожащие на коже, не высохли сами по себе, а … «Таааак, стоп! Ты далеко зашла, милочка! - Алька резко выключила воду и накинула на себя халат, - Больше не нашла о чем думать? Платка захотелось, ромашек! А ну ка, брысь в постель, мокрая курица!»
Спокойствия как ни бывало… Несмотря на то, что она пришла в согласие с собственными мыслями, неожиданно теплая вода разбудила замороженное тело. «Блин, мне еще этой проблемы не хватало! - Алька сердилась сама на себя, - Вот и какого черта было стоять и нежиться в ванной? Занырнула бы быстренько, отмыла дневную грязь и вперед, в люлю, смысл рассусоливать перед сном то, чего конкретно сейчас не имеешь и иметь не можешь?».
Несмотря на усталость как физическую, так и моральную, уснула Алька в эту ночь крайне поздно. Вертелась, впадала в дрему, опять просыпалась, в третьем часу она не выдержала и встала. В ICQ он-лайн в это время никого из контактов не было, в ЖЖ тоже было пусто.
Допив оставшееся с вечера вино, она всё-таки легла и уснула.
Следующий день прошел серо и ровно - утро, день-работа, вечер-дом. Она постаралась и у неё получилось не думать на тему себя, Данила и собственных злоключений жизненных. Посидев немного в интернете, пообщалась с виртуальными собеседниками в ЖЖ, перекинулась парой ничего не значащих фраз с тёзкой. Слава Богу, ни он, ни она не стали концентрировать внимание на их спонтанном реальном знакомстве. Если быть предельно честной хотя бы с самой собой, то ей понравились те вечер и ночь. Но на этом всё должно было ограничиться по ряду причин, как и случилось. Оставалось только немножко сожалеть. И она сожалела. Но еще больше ей не хотелось бы из-за этого знакомства терять тёзку, как друга, виртуального, но всё же друга. Ей даже стало немножко легче общаться с ним после того случая. Обращаясь к нему в айсикью, она как будто беседовала с ним в реальности. Она представляла его, его выражение лица, гримасы, которые он, как и Алька, тоже любил построить. Да и в мыслях она стала уже называть его не только по нику, но и по имени.
Влажное полотенце и открытые нараспашку окна помогли ей сегодня уснуть более- менее вовремя.
Ближе к концу следующего рабочего дня, после разговора с масяней и Тонькой, Альке вдруг подумалось, что она совершенно не хочет идти домой. В офисе тоже как-то не особенно хотелось оставаться. Бывшие когда-то белыми, а теперь серые стены, сухие цифры отчетов и постоянно появляющиеся красные строки новых сообщений-заданий в её ящике корпоративной почты начинали действовать угнетающе. Цифровая рутина банковских будней давила своей безысходностью. Изо дня в день она и её коллеги имели отношения лишь с цифрами, всячески изворачиваясь и ухищряясь сотворить из этих цифр нечто, что выглядело бы привлекательно в глазах руководства, наблюдателей и инвесторов. Эти танцы с бубнами не приносили ничего, кроме зарплаты и утомления. О каком-то моральном удовлетворении от того, что ты делаешь даже и речи не могло быть.
Продолжения
- Ну и дебил. Других слов нет. Наверное, лучше, как он - народить, уйти, а потом вопить на весь мир, что любит дитёнка и ему не дают его видеть. Показуха. В любой ситуации можно найти выход.
- Согласна. И искать его, а не тупо «страдать» и трепать об этом на весь мир. Ладушки, дорогая, что-то мы начали за здравие, а закончили, как всегда. - Альке вдруг стало грустно.
- Споки, Алич, завтра спишемся как всегда.
Отодвинув ноутбук и выключив телевизор (Алька всегда включила его, когда была одна, чтобы хоть какой-то звук был в квартире), она села в кресло. Квартира, которую сняла Алька, находилась в хорошем далеко не новом районе, в пяти минутах ходьбы от Тонькиной новой гимназии и в десяти минутах ходьбы от станции метро. Зеленые дворы, наличие детских площадок практически в каждом дворе и обилие необходимых заведений, типа магазинов, почты, аптек и прочего, делали проживание в ней достаточно удобным. Только вот сама квартира… Чрезмерная захламленность мебелью, по большей части старой и неуклюжей, исключала всякую надежду на возможность создания в ней уюта. Даже расставленные Алькой мягкие игрушки, которые она так любила, всевозможные открыточки и прочие безделушки не спасали положения.
«Интересно, а что сейчас делает Виталий?» - вдруг подумала Алька. Она давно, с того самого дня, когда столкнулась с ним и потом весь день думала о нем, не вспоминала этого парня. Почему именно сейчас эта мысль возникла? Алька задумалась.
Никто и никогда в жизни не предлагал ей платок, не накидывал ей на плечи пиджак, когда было холодно, и не давал поутру свою рубашку, чтобы она могла пройти в душ… Никто и никогда не дарил ей цветы не потому что, так положено, а всего лишь потому, что она любила их. Единственную мягкую игрушку ей подарил когда-то бывший муж, и то тогда он был еще не мужем. Они познакомились за три дня перед его отходом в Японию. Роман тогда еще работал на добытчике, ходил на промысел краба и креветок. Продукцию они сбывали в Японии. Вот оттуда он и привез ей огромного пушистого игрушечного боб-тейла. У неё до этого никогда не было такой большой и такой красивой мягкой игрушки. И она была здорово обрадована и удивлена такому подарку. Рома сразу стал героем её романа. На целых 7 лет.
А потом все мужчины, с которыми у неё бывали хоть какие-то отношения, только и делали, что брали. А она с радостью абсолютной дурочки, давала, да и еще и сама предлагала, и взваливала на себя По-максимуму возможные проблемы. «Ах, дорогой! У тебя больной желудок/печень/почки? Тебе надо правильно питаться! Я займусь этим! Конечно, котенок, и обед на работу буду готовить!... ой, теюя зовут друзья покуролесить, а зарплату не выдали? Конечно, возьми деньги. Ты же знаешь где… Да, любимый, я дам тебе денег на подарок для папы!... Солнышко, и большая задолженность по коммуналке? А почему? Ах, ну какой ты, право. Забывчивый! Конечно же я оплачу!... Тебе нужны лекарства? Я обязательно найду и закажу их, или сама съезжу и куплю! Не беспокойся, это такая мелочь, всего пару часов». Господи, ну почему она такая!
Однажды, у неё был замечательный друг. Правда недолго был. И ей было тогда всего 17 лет. А ему - 45. Палыч. Юрий Палыч. Так он тогда представился ей. Замечательный, спокойный, отзывчивый. Но она не смогла тогда с ним быть. Он вызывал у неё уважение, признательность, но никакой влюбленности не возникло. А разве можно быть с мужчиной без влюбленности? Глупая. Сейчас-то Алька была уверена, что дай она тогда совсем немного времени Палычу, он смог бы своей заботой и вниманием получить эту самую влюбленность. Судя по величине его бизнеса, он был человеком целеустремленным. Он и Альку то оставил лишь после того, как она сама специально подстроила, чтобы он увидел её в компании молодых людей, которые лапали её за все выпирающие места, обнимающуюся и целующуюся со всеми ними подряд. Этого ему хватило больше, чем просто её слов. Он ведь не знал, что все парни из той компании были её хорошими друзьями-студентами. И вся сцена была разыграна специально для него, крутого дядьки-бизнесмена, который повелся на глупую и маленькую девочку.
Алька прошла на кухню и налила себе в стакан вина.
Свет в кухне какой-то тусклый.
Она вернулась в комнату, подошла к ноутбуку и написала свой ответ на вопрос. Хлопковый носовой платок. Ей не хватает хлопкового носового платка. Enter.
Тили-мили-трямдия
Раз ромашка, два ромашка, тили-мили-трям!
Вдруг в алькиной голове наступило такое уютное спокойствие, как будто она приняла какое-то особенно важное в своей жизни решение, над которым ломала голову не один день.
Отставив недопитое вино, Алька пошла в душ. Ей нереально отчетливо вдруг захотелось оказаться на маленькой лесной полянке, белой от распустившихся ромашек, в легком сарафанчике или простой длинной, почти до колен рубашке. И чтобы пошел дождь, теплый летний ливень. Чтобы тяжелые дождевые капли, падая, сначала оставляли лишь мокрые пятнышки на одежде, а потом насквозь промочили бы, пропитали то немногое, что было бы на ней одето…
В этот вечер она долго стояла под струями воды, практически не шевелясь, оставляя воде право самой выбирать тропинки на её теле. И вода выбирала - её ручейки стекали по волосам, по плечам, меняя свое направление, бежали по груди к животу, ниже… Кожа, покрытая каплями воды, мерцала в тусклом свете светильника… В такие моменты немудрено возникать желаниям. И они возникли. Вернее оно. Одно желание, всего-навсего одно желание… Тело желало, не разум, не рассудок. Опять это тело желало, хотело, чтобы не одни ручейки сбегали по нему, чтобы руки, настоящие мужские руки трепетно, почти некасаясь, двигались вслед за водой по волосам к плечам, с плеч к животу, дальше… Чтобы капли воды, дрожащие на коже, не высохли сами по себе, а … «Таааак, стоп! Ты далеко зашла, милочка! - Алька резко выключила воду и накинула на себя халат, - Больше не нашла о чем думать? Платка захотелось, ромашек! А ну ка, брысь в постель, мокрая курица!»
Спокойствия как ни бывало… Несмотря на то, что она пришла в согласие с собственными мыслями, неожиданно теплая вода разбудила замороженное тело. «Блин, мне еще этой проблемы не хватало! - Алька сердилась сама на себя, - Вот и какого черта было стоять и нежиться в ванной? Занырнула бы быстренько, отмыла дневную грязь и вперед, в люлю, смысл рассусоливать перед сном то, чего конкретно сейчас не имеешь и иметь не можешь?».
Несмотря на усталость как физическую, так и моральную, уснула Алька в эту ночь крайне поздно. Вертелась, впадала в дрему, опять просыпалась, в третьем часу она не выдержала и встала. В ICQ он-лайн в это время никого из контактов не было, в ЖЖ тоже было пусто.
Допив оставшееся с вечера вино, она всё-таки легла и уснула.
Следующий день прошел серо и ровно - утро, день-работа, вечер-дом. Она постаралась и у неё получилось не думать на тему себя, Данила и собственных злоключений жизненных. Посидев немного в интернете, пообщалась с виртуальными собеседниками в ЖЖ, перекинулась парой ничего не значащих фраз с тёзкой. Слава Богу, ни он, ни она не стали концентрировать внимание на их спонтанном реальном знакомстве. Если быть предельно честной хотя бы с самой собой, то ей понравились те вечер и ночь. Но на этом всё должно было ограничиться по ряду причин, как и случилось. Оставалось только немножко сожалеть. И она сожалела. Но еще больше ей не хотелось бы из-за этого знакомства терять тёзку, как друга, виртуального, но всё же друга. Ей даже стало немножко легче общаться с ним после того случая. Обращаясь к нему в айсикью, она как будто беседовала с ним в реальности. Она представляла его, его выражение лица, гримасы, которые он, как и Алька, тоже любил построить. Да и в мыслях она стала уже называть его не только по нику, но и по имени.
Влажное полотенце и открытые нараспашку окна помогли ей сегодня уснуть более- менее вовремя.
Ближе к концу следующего рабочего дня, после разговора с масяней и Тонькой, Альке вдруг подумалось, что она совершенно не хочет идти домой. В офисе тоже как-то не особенно хотелось оставаться. Бывшие когда-то белыми, а теперь серые стены, сухие цифры отчетов и постоянно появляющиеся красные строки новых сообщений-заданий в её ящике корпоративной почты начинали действовать угнетающе. Цифровая рутина банковских будней давила своей безысходностью. Изо дня в день она и её коллеги имели отношения лишь с цифрами, всячески изворачиваясь и ухищряясь сотворить из этих цифр нечто, что выглядело бы привлекательно в глазах руководства, наблюдателей и инвесторов. Эти танцы с бубнами не приносили ничего, кроме зарплаты и утомления. О каком-то моральном удовлетворении от того, что ты делаешь даже и речи не могло быть.
Продолжения