(no subject)
Иногда, как-то вдруг задумываюсь. А что станет, если я вдруг вот так вот резко возьму и помру. Как-то нечаянно, внезапно, никого не предупредив. Не разошлю открыток, не пошлю писем, даже не позвоню, просто исчезну.
Знакомых-то очень много. Тех, кто вспомнит через неделю - очень мало. Кто опомнится на третий день - практически нет. Кого-то обзвонит плачущая жена. Скажет, вот, как-то так, случайно. Сколько их придет, взглянуть пусть уже и не на меня, но в последний раз? Да сколько бы не пришло, не важно. Главное - что они скажут?
Ведь никто же не скажет: - “Знаете, а ведь он так писал, так писал что я просто замирал. Чаще смеялся, но всегда видел что-то, от чего задумывался, и даже иногда грустил. Вы читали? Правда ведь, а?”
Ведь никто же не скажет: - “Этот чертов псих был одержим гонками. Он просто жил ими. Каждый его вздох, каждая секунда жизни, пропитывалась мыслью о них. Не было и дня, чтобы он не говорил, писал или думал о гонках. Вы помните, как светились его глаза каждый раз?” А даже если кто и скажет, всегда найдется человек, кто удивленно спросит:- “А он разве гонялся где-то?”
Этого всего не будет. Ведь это я. На земле может умереть любой человек. И кто-то вдруг напишет о нем, о его увлечении. И сотни людей на форумах в интернетах напишут R.I.P. даже не зная кому. Они будут в сердцах считать его гонщиком, писателем, музыкантом, мореплавателем, романтиком, космонавтом или кем угодно, по одному только этому публичному посланию. Любого, только не меня. Ибо я - свой. Меня не стоит слушать, мне не может быть плохо, я не могу переживать, и все проблемы обходят меня стороной. Если я рассказываю что-то личное - я ною. Если вдруг делюсь радостью - выебываюсь. И вообще, я слишком большого мнения о себе и мало кто его разделит-то. Потому что всем можно, а мне нельзя. Потому что...что? Да черт его знает почему, может они и правы все. Просто возомнил чего-то. Так что сдох и сдох, делов-то, передайте оливье, пожалуйста.
Знакомых-то очень много. Тех, кто вспомнит через неделю - очень мало. Кто опомнится на третий день - практически нет. Кого-то обзвонит плачущая жена. Скажет, вот, как-то так, случайно. Сколько их придет, взглянуть пусть уже и не на меня, но в последний раз? Да сколько бы не пришло, не важно. Главное - что они скажут?
Ведь никто же не скажет: - “Знаете, а ведь он так писал, так писал что я просто замирал. Чаще смеялся, но всегда видел что-то, от чего задумывался, и даже иногда грустил. Вы читали? Правда ведь, а?”
Ведь никто же не скажет: - “Этот чертов псих был одержим гонками. Он просто жил ими. Каждый его вздох, каждая секунда жизни, пропитывалась мыслью о них. Не было и дня, чтобы он не говорил, писал или думал о гонках. Вы помните, как светились его глаза каждый раз?” А даже если кто и скажет, всегда найдется человек, кто удивленно спросит:- “А он разве гонялся где-то?”
Этого всего не будет. Ведь это я. На земле может умереть любой человек. И кто-то вдруг напишет о нем, о его увлечении. И сотни людей на форумах в интернетах напишут R.I.P. даже не зная кому. Они будут в сердцах считать его гонщиком, писателем, музыкантом, мореплавателем, романтиком, космонавтом или кем угодно, по одному только этому публичному посланию. Любого, только не меня. Ибо я - свой. Меня не стоит слушать, мне не может быть плохо, я не могу переживать, и все проблемы обходят меня стороной. Если я рассказываю что-то личное - я ною. Если вдруг делюсь радостью - выебываюсь. И вообще, я слишком большого мнения о себе и мало кто его разделит-то. Потому что всем можно, а мне нельзя. Потому что...что? Да черт его знает почему, может они и правы все. Просто возомнил чего-то. Так что сдох и сдох, делов-то, передайте оливье, пожалуйста.