Всё? Всё
Всё? Всё...
Мама привезла из Египта запах песка и подгнивших фруктов, густую, темную воду Нила, чужие праздники, бесконечные сигналы автомобилей, истеричные крики безумных дервишей... Нищета, жадность, непрерывное ожидание другой жизни, безысходность...
Великая история, поглощаемая пустыней, и маленькие островки чего-то чужого, поверхностного, не настоящего...
Всё? Всё.
Я не могу так. Мне надо поставить точку. Мне надо за пять минут успеть рассказать всё, что я хочу. Про трещины в асфальте, про стены домов, про людей, которые идут навстречу, и про тех, кто едет на автомобилях. Про звук воды, когда моешь руки, про книги, которые никто не открывал уже больше полувека. Про нейроны и про галактику. Ведь самое маленькое и самое большое связано! Звук в вакууме не распространяется, а свет... Если очень хорошо смотреть можно много увидеть, сквозь то, где ничего нет. Кроме света... и ещё каких-нибудь волн, про которые я не знаю.
Всё? Все!
...матожидание скачков равно нулю, потому что иначе - это тренд, а тренд весь уходит в гамму.
Мама привезла из Египта запах песка и подгнивших фруктов, густую, темную воду Нила, чужие праздники, бесконечные сигналы автомобилей, истеричные крики безумных дервишей... Нищета, жадность, непрерывное ожидание другой жизни, безысходность...
Великая история, поглощаемая пустыней, и маленькие островки чего-то чужого, поверхностного, не настоящего...
Всё? Всё.
Я не могу так. Мне надо поставить точку. Мне надо за пять минут успеть рассказать всё, что я хочу. Про трещины в асфальте, про стены домов, про людей, которые идут навстречу, и про тех, кто едет на автомобилях. Про звук воды, когда моешь руки, про книги, которые никто не открывал уже больше полувека. Про нейроны и про галактику. Ведь самое маленькое и самое большое связано! Звук в вакууме не распространяется, а свет... Если очень хорошо смотреть можно много увидеть, сквозь то, где ничего нет. Кроме света... и ещё каких-нибудь волн, про которые я не знаю.
Всё? Все!
...матожидание скачков равно нулю, потому что иначе - это тренд, а тренд весь уходит в гамму.