Тарковщина.
Глаз медленно-бессистемно скользит по кажущейся многообразности картины, выхватывая из неё нехарактерные формы и пятна. Этот процесс завораживает, усыпляет. Из небытия возвращают накаты штормового прибоя. Они подмывают кадр и пытаются захлестнуть ноги. Приходится отбегать, чтобы не быть замоченным холодным зимним рассолом. В карманах похрустывают собранные в очередной раз средиземноморские артефакты. Они вряд ли когда-либо пригодятся, но что поделать - глаза снова находят, а руки опять собирают.
Море между тем натуженно ревёт, шепелявит ракушками и не отпускает.
