Мышонок и маяк
Мышонок и воробей были лучшими друзьями. Никто и не знает, с чего эта дружба повелась, но в том, что она была самой настоящей никто никогда не сомневался. Все они делили пополам: и зернышки, и червячков. Воробей помогал мышонку делать запасы на зиму, а мышонок подкармливал воробья зимой. А жили они совсем рядом: воробей на чердаке старого заброшенного дома на краю деревни, а мышонок у подножья высокого холма, что закрывал эту деревню от морских ветров.
Но самое удивительное испытание дружбы у них произошло несколько лет назад.
Однажды осенью воробей затосковал. Долго он сидел у моря и смотрел на стаи улетающих птиц, провожал каждую из них печальным взглядом и все думал, думал… Мышонок не выдержал и как-то спросил:
- Чего это ты, друг, приуныл?
Не хотел воробей говорить сначала, но кому еще довериться, если не лучшему другу?
- Эх, мышонок, смотрю я вот на перелетных птиц. Столько стран они повидали, в стольких приключениях побывали, ничего не бояться, все дороги знают, как свои перышки на крыльях… А я никогда дальше своего леса и деревни не летал. А вдруг так я и помру, а жизни другой и не узнаю? Неужели я только для своей полевой жизни и родился?
Мышонок молча слушал и думал. Он-то знал, для чего родился на свет и где его место, и другие страны его не манили нисколько, но тоска друга опечалила и его самого. Ведь уговорить воробья остаться - это значит предать его мечту, а отпустить его - лучшего друга лишиться на полгода, а то и навсегда.
Долго думал мышонок, до самого конца осени. А в самом ее конце, когда последние птичьи стаи потянулись через море на юг, он сказал воробью:
- Скоро пролетит над нами стая лебедей, снег на своих белоснежных хвостах понесет. Лети-ка ты с ними, посмотри их дальние страны. Они хоть и быстро летают, а ты, зато, маленький. Устанешь - попросишься в оперенье спрятаться, никого не стеснишь, а до юга доберешься. Мне стрижи говорили, там и правда красиво, особенно когда цветет лотос. А я … Зиму я как-нибудь переживу, запасов-то мы на двоих наготовили. Только возвращайся. Весной я буду тебя ждать.
Обрадовался воробей, ведь он уже почти решился лететь, да не хотел оставлять друга.
Улетел воробей с последней лебединой стаей, его приютившей, и всю зиму мышонок думал о нем и переживал. Так переживал, что вырыл дюжину новых ходов у себя под землей. Даже кушать хуже стал - к концу зимы большая часть запасов осталась нетронутой.
И вот наконец-то наступила весна и первая лебединая стая пронеслась над деревней. Птицы сделали круг и остановились отдохнуть у только-только оголившегося морского берега. Мышонок ждал весь день, а потом не выдержал и побежал к берегу.
- Гордые птицы, - волнуясь, обратился он к лебедям, - не летел ли с вами маленький воробушек?
- Как не летел? Летел, - отвечали лебеди, - да только летел он с нами в ту сторону, а обратно лететь не захотел - наша стая раньше всех возвращается с юга к родным берегам, а воробей хотел еще немного задержаться, все ждет он, когда расцветет цветок лотоса.
Расстроился мышонок и побежал домой. Все следующие дни бегал мышонок к прибывавшим лебединым стаям с тем же вопросом, да все они твердили одно и то же: захотел воробей задержаться, ждет, когда расцветет лотос.
Вот уже с последними лебедиными стаями стали возвращаться трясогузки. К каждой новой птице бегал мышонок, да слышал все одно и то же: решил задержаться воробей, со следующей стаей, должно быть, прилетит.
Но уже и утки все вернулись, и бекасы и даже жаворонки - а воробья все не было.
Забеспокоился мышонок, совсем приуныл. Вот-вот стрижи прилетят - а они последние возвращаются в родные края.
Когда рано утром загомонили над деревней стрижи, мышонок не выдержал, не стал ждать до вечера: кинулся в деревню, взобрался на самую верхушку крыши старого дома и закричал стрижам:
- Быстрые птицы! Не летел ли с вами домой в наши края воробушек?
- Здравствуй, мышонок! Летел воробей, да не было у него сил за нами поспевать, а мы его на себе не утащили бы. Отстал он, в трех днях пути он еще от дома.
Обрадовался мышонок. Скатился с крыши как с горки и бросился домой стол накрывать. Одно только беспокоило его: хорошо ли воробей помнил дорогу. Один раз ведь всего летал. А вдруг воробей забыл дорогу?
И тогда мышонок побежал на самую верхушку холма. Голая была вершина, только одно деревце торчало на самом его верху да сухие прошлогодние травы торчали вокруг. И из этой сухой травы принялся плести мышонок клетку. Клетка была большая пребольшая, а ячейки в ней были маленькие премаленькие, и плел мышонок эту клетку на самой вершине дерева, и плел он ее до поздней ночи. Сколько раз он сбегал вверх-вниз по стволу дерева, неся в зубах сухую травинку - и не сосчитать! Все лапы намозолил. Но когда клетка была готова, мышонок и не думал отдохнуть - он бросился вниз с холма в лес. И вот он уже бежит обратно, взбирается на дерево и вытаскивает из-за щеки толстого светлячка. Положил мышонок светлячка в клетку и опять в лес побежал… Ему-то и в тумане легко тропку найти - все места свои, хоженые, изнюханные.
Всю ночь мышонок таскал светлячков из леса, полную клетку ими набил. А те ворчат на тесноту, друг по другу лазают, злятся да светятся - не понятно только, от злости или друг перед другом воображают. И так хорошо светятся, далеко-далеко видно их и в темноте. Настоящий маяк получился! Под самое утро только остановился мышонок. Так он устал, что лег тут же в траву под деревом и уснул крепким-крепким сном. А во сне его лапки все еще бежали, все еще плели, и подергивались.
Утром солнце взошло - а воробей не прилетел. Выпустил мышонок светлячков из клетки пастись и поплелся домой подкрепиться, сил-то ведь совсем не осталось. Однако к вечеру опять побежал мышонок за светлячками, чтобы зажечь свой маяк.
Воробей же опять не прилетел. Но и мышонок не сдался. Вздохнул только и опять выпустил светлячков. А вечером упал туман на море, густой-густой, ни зги не видать. Испугался мышонок, и опять в лес понесся, светлячков ловить. Еще больше насобирал светлячков мышонок - полную клетку набил, а оставшихся привязал травинкой за лапку к веточкам дерева. Оглядел он свой маяк и кивнул удовлетворенно:
- Да, такое дерево мимо не пролетишь! - и упал тут же спать. Ведь сил совсем не осталось.
Проснулся мышонок от яркого-яркого солнца. Оно уже перевалило за половину дня и скатывалось к морю. Рядом с мышонком сидел воробей и чистил перышки. Он увидел, что его друг проснулся и протянул ему цветочный бутон:
- Я так и не дождался, пока он зацветет. А светлячков я выпустил, а то им тесно и жарко там было.
Потом воробей помолчал и добавил:
- Утром я уж думал, что совсем пропал. Ничего не было видно из-за тумана. И вдруг вижу - светится что-то в белой пелене. Странный, конечно, свет, но что мне оставалось? Полетел я прямо на него, а тут ты спишь. А туман только к обеду ушел. Я бы без твоего маяка далеко вправо забрал и потерялся бы в заливе. А еще знаешь, я столько разных стран посмотрел, только по дому все равно скучал, как ни крути, а дома-то лучше.
А мышонок что? А мышонок просто понюхал белый цветок и кивнул. А потом наконец-то улыбнулся. Впервые за полгода.