(no subject)
- Ах, милый барин, добрый барин..
Уж скоро год, как я ля-ля ))
А точнее - сегодня. Ровно год назад, 1-го марта мы приземлились в душном Бомбее.
- Ну, вот. Рубинштейн перейдён! Это маленький шаг для одного человека, но огромный шаг для всех нас. Нас с тобой, в смысле.
- Через Рубинштейна?
- Точно!
Три последних месяца засыпаем и просыпаемся под шум моря. Кришна спрашивает принести завтрак в комнату или накрыть стол на веранде? На веранде, если там никого нет: достал этот бесконечный туристический пиздёж об одном и том же - где комнаты на 30 рупий дешевле, чем афганский чарас лучше химачальского, сколько давать полисам, если возьмут за жопу, и кто больше пьёт - финики или русские. Надменные шведские селёдки в отпусках, кропающие в хемингуэевские «мулескины» нетленку типа «Моя Индия», и торчки за 40, с одним и тем же сверхценным откровением, что сейчас-вот-чё-то-стало-не-то, а-зато-вот-раньше-было-ого-го.
«Друзей нам тут не хватает, вот что» - подумал он, стряхивая с рукава огромную, красную сколопендру. «Однако, 3-е лицо с деепричастным оборотом выглядит как-то естественней» - успела подумать сколопендра перед смертью.
Если войти сейчас в воду и поплыть под прямым углом от берега, то через 3052 км можно выбраться на пустынный сомалийский берег в 446 км северо-восточнее Могадишо. Далековато. От Могадишо, в смысле. Пожалуй, не поплыву. К тому же, окажись я сейчас на том берегу, я бы думал не «что заказать на завтрак?», а что-то вроде: «Сначала обыщут, а потом пристрелят, или наоборот?». Нах Сомали. И Google Earth туда же. Суета сует. И не высовывает.
В Пуне на днях рвануло в туристическом рестике. 8 убитых, около 40 раненых. Шведские селёдки за обедом раскудахтались: «It’s all because of that movie!». Что за муви, хотелось бы знать?
Русские жгут «масленницу» на пляже. Это во время Шиваратри-то)) Ну так, за компанию.. Шива, Парвати и соломенное чучело. «Зима - уходи!» кричат. А здесь в феврале +30. А через месяц будет уже +45. Зима, не слушай этих идиотов.
Я падаю на дно, переворачиваюсь там лицом вверх и медленно всплываю к свету, в кружеве мелких пузырей, как андроид из «Ghost in the shell». Невесомость, движение вверх при полном моём неучастии, а главное, осознание, что другого пути нет, делают эту забаву ненадоедаемой.
Наш индийский рывок в целом похож на этот медленный подъём, с той лишь разницей, что приложить усилия всё же пришлось. В основном к тому, что бы преодолеть искусно наведённый морок, что «выхино» - это конечная.
Теперь мы смотрим без печали или радости, как эта сеть трепещет вдалеке разноцветной чешуёй, бренчит мелочишкой, как мелькают в ней лодыжки и запястья, не понимающие, откуда такая усталость. Видим спину рыбака и надпись на борту баркаса: «Recht oder Unrecht - Mein Faterland». Рыбак шепчет что-то над сетью: «.. алтуфьево», «..выхино», «подняться с колен..» На нас он не смотрит.
Бледный призрак Рубинштейна со следами наших шлёпанцев на лапсердаке машет прозрачной рукой: «а я интересуюсь спросить: мине опять ложиться?». Мы лыбимся друг другу и закрываем свои ноутбуки, чтоб обняться, и смешаться с толпой чумазых добытчиков радуги.
Дальше, дальше.. - как пела когда-то Инна.
Уж скоро год, как я ля-ля ))
А точнее - сегодня. Ровно год назад, 1-го марта мы приземлились в душном Бомбее.
- Ну, вот. Рубинштейн перейдён! Это маленький шаг для одного человека, но огромный шаг для всех нас. Нас с тобой, в смысле.
- Через Рубинштейна?
- Точно!
Три последних месяца засыпаем и просыпаемся под шум моря. Кришна спрашивает принести завтрак в комнату или накрыть стол на веранде? На веранде, если там никого нет: достал этот бесконечный туристический пиздёж об одном и том же - где комнаты на 30 рупий дешевле, чем афганский чарас лучше химачальского, сколько давать полисам, если возьмут за жопу, и кто больше пьёт - финики или русские. Надменные шведские селёдки в отпусках, кропающие в хемингуэевские «мулескины» нетленку типа «Моя Индия», и торчки за 40, с одним и тем же сверхценным откровением, что сейчас-вот-чё-то-стало-не-то, а-зато-вот-раньше-было-ого-го.
«Друзей нам тут не хватает, вот что» - подумал он, стряхивая с рукава огромную, красную сколопендру. «Однако, 3-е лицо с деепричастным оборотом выглядит как-то естественней» - успела подумать сколопендра перед смертью.
Если войти сейчас в воду и поплыть под прямым углом от берега, то через 3052 км можно выбраться на пустынный сомалийский берег в 446 км северо-восточнее Могадишо. Далековато. От Могадишо, в смысле. Пожалуй, не поплыву. К тому же, окажись я сейчас на том берегу, я бы думал не «что заказать на завтрак?», а что-то вроде: «Сначала обыщут, а потом пристрелят, или наоборот?». Нах Сомали. И Google Earth туда же. Суета сует. И не высовывает.
В Пуне на днях рвануло в туристическом рестике. 8 убитых, около 40 раненых. Шведские селёдки за обедом раскудахтались: «It’s all because of that movie!». Что за муви, хотелось бы знать?
Русские жгут «масленницу» на пляже. Это во время Шиваратри-то)) Ну так, за компанию.. Шива, Парвати и соломенное чучело. «Зима - уходи!» кричат. А здесь в феврале +30. А через месяц будет уже +45. Зима, не слушай этих идиотов.
Я падаю на дно, переворачиваюсь там лицом вверх и медленно всплываю к свету, в кружеве мелких пузырей, как андроид из «Ghost in the shell». Невесомость, движение вверх при полном моём неучастии, а главное, осознание, что другого пути нет, делают эту забаву ненадоедаемой.
Наш индийский рывок в целом похож на этот медленный подъём, с той лишь разницей, что приложить усилия всё же пришлось. В основном к тому, что бы преодолеть искусно наведённый морок, что «выхино» - это конечная.
Теперь мы смотрим без печали или радости, как эта сеть трепещет вдалеке разноцветной чешуёй, бренчит мелочишкой, как мелькают в ней лодыжки и запястья, не понимающие, откуда такая усталость. Видим спину рыбака и надпись на борту баркаса: «Recht oder Unrecht - Mein Faterland». Рыбак шепчет что-то над сетью: «.. алтуфьево», «..выхино», «подняться с колен..» На нас он не смотрит.
Бледный призрак Рубинштейна со следами наших шлёпанцев на лапсердаке машет прозрачной рукой: «а я интересуюсь спросить: мине опять ложиться?». Мы лыбимся друг другу и закрываем свои ноутбуки, чтоб обняться, и смешаться с толпой чумазых добытчиков радуги.
Дальше, дальше.. - как пела когда-то Инна.