Глеб Иванович Бокий
Глеб Иванович Бокий налаживанием многоплановой и сложной работы спецотдела занялся рьяно и с личным тайным интересом: в возможностях новой структуры при ВЧК, под ее крышей он усматривал в перспективе вероятность организации неких работ и исследований, далеких от криптографии или связанных с ней лишь формально, косвенно, с использованием и материальных, и технических возможностей, предоставленных государством в его распоряжение. По прошествии полутора лет спецотдел уже функционировал на полную мощность. И вот какую производственную характеристику (с вторжением в морально-этическую сферу деятельности) можно дать «учреждению» Бокия, забегая несколько вперед, в начало тридцатых годов.
Размещался отдел не только в доме на Малой Лубянке, но и на Кузнецком Мосту, в помпезном здании под номером 21, вотчине Народного комиссариата иностранных дел: два верхних этажа по распоряжению малого Совнаркома (несмотря на сопротивление народного комиссара Чичерина) были переданы криптографам с очень вольной трактовкой этой профессии.
Главными, а точнее, официальными функциями спецотдела являлись масштабная радио- и радиотехническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация и выявление вражеских шпионских передатчиков на территории страны. Пеленгаторская сеть камуфлировалась под безобидные надстройки на крышах многих государственных учреждений, и таким образом осуществлялась слежка за радиоэфиром Москвы. В сфере внимания спецотдела находились не только частные автономные передатчики, но и передающие устройства посольств и иностранных миссий. В них устанавливалась подслушивающая аппаратура, и отслеживались телефонные разговоры. Отделу подчинялись все шифро-отделы посольств и представительств России за рубежом.
В начале двадцатых годов спецотдел включал в себя шесть, а позднее семь отделений, и перед каждым из них стояли персональные задачи.
Первое отделение - наблюдение за всеми государственными учреждениями, партийными и общественными организациями по сохранению государственной тайны.
Второе, третье и четвертое отделения решали собственно криптографические задачи.
Сотрудники второго отделения занимались теоретической разработкой вопросов криптографии, созданием шрифтов и кодов (для ВЧК-ОГПУ - прежде всего, но также и для других учреждений страны). Начальником второго отделения был Федор Гаврилович Тихомиров, из «бывших», - молчаливый, незаметный, интеллигентный человек; исчез он в середине тридцатых годов, словно канул в никуда.
Перед третьим отделением стояла задача ведения шифро-работы и руководства этой работой в ВЧК. Отсюда организовывалась связь с заграничными представительствами страны. На первых порах здесь трудилось всего три человека, а возглавлял отделение Федор Иванович Эйхсманс*, одновременно являвшийся заместителем начальника спецотдела товарища Бокия.
* Эйхсманс Ф.И. - латышский стрелок. Родился в 1895 году в селе Вец-Юдук Гельфингенского уезда Курляндской губернии в семье зажиточного хуторянина, получил среднее образование, уже в советское время закончил Политшколу второй степени, член Коммунистической партии с 1918 года, тогда же начал работать в органах ВЧК-ОГПУ. Арестован 22 июля 1937 года. Расстрелян 3 сентября 1938 года.
В четвертом отделении по штату в первые месяцы числилось восемь человек, и занимались они «взломом» иностранных и антисоветских шифров и дешифровкой документов. Со временем этому отделению было поручено создание технических приспособлений - локаторов, пеленгов, усовершенствованных и передвижных станций, отслеживавших передающие источники. Для их изготовления был создан небольшой заводик в Мертвом переулке... Руководителем четвертого отделения был Александр Григорьевич Гусев, тоже одновременно выполнявший обязанности заместителя начальника спецотдела. Судьба его неизвестна.
Пятое отделение - перехват шифровок иностранных государств; радиоконтроль и выявление нелегальных и шпионских радиоустановок; подготовка радиоразведчиков.
Шестое отделение - изготовление конспиративных (то есть фальшивых) документов.
Седьмое отделение - химические исследования документов и веществ, разработка рецептов; экспертиза почерков, фотографирование документов.
Специфика работы учреждения коренным образом отличалась от всего, чем напрямую занимались «органы», и требовала привлечения в аппарат людей, обладающих уникальными способностями. Это прежде всего относилось к криптографам, чье ремесло - разгадывание шифров и ребусов. Подбор специфических кадров - вот постоянная забота Глеба Ивановича Бокия и в самом начале работы спецотдела, и во все последующие годы, потому что учреждение постоянно и неуклонно расширялось.
Как, например, он подбирал криптографов, работников основной профессии в отделе? Ведь способности людей, работающих в этой специфической области, должны быть уникальными, если угодно, от Бога, главное тут - интуиция, чутье, которые не соответствуют критериям материалистического восприятия. Самые экзотические персоны появлялись сначала в кабинете Глеба Ивановича, а потом и на «производстве», если, конечно, он обнаруживал в этих людях те качества, что были необходимы для криптографии. Это могла быть пожилая дама весьма элегантного вида, в шляпе с вуалью и с китайским веером в руке, манерно говорившая с французским прононсом: «Используйте меня! Используйте меня!» - имея в виду ее действительно уникальные способности разгадывать шифры «этих зазнавшихся буржуа». А иногда над составлением советских ребусов корпел представительный старик в старомодном двубортном пиджаке, бывший сотрудник царской охранки и статский советник, который еще в Петербурге, сидя на Шпалерной, расшифровывал тайную переписку Ленина. Там мог появиться высокий худой мужчина неопределенного возраста, который нервно ходил по длинному коридору, на всех налетая и не замечая этого. С безумными и вдохновенными глазами, он что-то шептал неразборчиво и быстро, останавливался, размахивая руками, поднимал голову к потолку, замирал и вдруг, щелкнув пальцами: «Эврика!» - мчался в комнату, где у него был свой стол для работы. «Гений! - говорил о нем Бокий. - В уме умножает пятизначные цифры за несколько секунд, за такой же срок извлекает корни любой степени из любого числа». Его цифровые шифры в соединении с латинским алфавитом были просты для тех, кому он сообщал ключ и совершенно непостижимы для вражеских дешифровапьщиков, суперпрофессионалов своего дела.
Пожалуй, к разряду гениев, открытых начальником спецотдела, следует отнести руководителя некоего тайного подразделения, выполнявшего особые поручения Глеба Ивановича. В него входили ученые самых разных специальностей, их работа считалась абсолютно секретной. Этого человека звали Евгением Евгеньевичем Гоппиусом*, он был заведующим лабораторией спецотдела и одновременно (хотя больше формально) возглавлял седьмое отделение и числился первым заместителем Бокия по научной работе.
* Гоппиус Е.Е. родился в 1897 году в Москве. Русский. Детство, юность и первые годы взрослой жизни прошли в Арзамасе, у родителей матери. Окончил реальное училище. С 1915 года участвовал в революционных кружках. Член партии большевиков с 1917 года. С 1918-го - секретарь Арзамасского уездного исполкома. Затем работал в Самаре и в Нижнем Новгороде. Последняя гражданская должность - руководитель нижегородского губернского политисполкома. С 1921 года в органах ВЧК-ОГПУ. Заочно окончил первый МГУ, получил диплом химика. Арестован 4 июня 1937 года. Расстрелян 30 декабря 1937 года.
Вот одно уникальное изобретение Евгения Евгеньевича на поприще криптографии. В то время самым трудным в шифровальном деле было быстрое уничтожение книг с шифрами в случае, если возникала экстремальная ситуация. Шифровальные книги представляли собой толстые фолианты в свинцовых переплетах. Представьте ситуацию: за дверью комнаты, где работают криптографы, враг, еще минута - и дверь выломана. Как ликвидировать без следа толстенные книги в сотни страниц? Гоппиус изобрел специальную бумагу: стоило только к книге, к первой ее странице поднести горящую папиросу, и шифровальный справочник в несколько секунд превращался в горстку пепла.
Итак, лаборатория Евгения Евгеньевича Гоппиуса была самым элитным подразделением из всех отечественных спецслужб того времени - здесь были сконцентрированы интеллектуальные силы страны. Круг изучавшихся проблем был чрезвычайно широк: от изобретения всевозможных устройств, связанных с радиошпионажем, до исследования солнечной активности, земного магнетизма, телепатии и проведения различных экспедиций; изучалось все, что имело хотя бы отпечаток таинственности, - от оккультных наук до НЛО и «снежного человека».
отсюда
Размещался отдел не только в доме на Малой Лубянке, но и на Кузнецком Мосту, в помпезном здании под номером 21, вотчине Народного комиссариата иностранных дел: два верхних этажа по распоряжению малого Совнаркома (несмотря на сопротивление народного комиссара Чичерина) были переданы криптографам с очень вольной трактовкой этой профессии.
Главными, а точнее, официальными функциями спецотдела являлись масштабная радио- и радиотехническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация и выявление вражеских шпионских передатчиков на территории страны. Пеленгаторская сеть камуфлировалась под безобидные надстройки на крышах многих государственных учреждений, и таким образом осуществлялась слежка за радиоэфиром Москвы. В сфере внимания спецотдела находились не только частные автономные передатчики, но и передающие устройства посольств и иностранных миссий. В них устанавливалась подслушивающая аппаратура, и отслеживались телефонные разговоры. Отделу подчинялись все шифро-отделы посольств и представительств России за рубежом.
В начале двадцатых годов спецотдел включал в себя шесть, а позднее семь отделений, и перед каждым из них стояли персональные задачи.
Первое отделение - наблюдение за всеми государственными учреждениями, партийными и общественными организациями по сохранению государственной тайны.
Второе, третье и четвертое отделения решали собственно криптографические задачи.
Сотрудники второго отделения занимались теоретической разработкой вопросов криптографии, созданием шрифтов и кодов (для ВЧК-ОГПУ - прежде всего, но также и для других учреждений страны). Начальником второго отделения был Федор Гаврилович Тихомиров, из «бывших», - молчаливый, незаметный, интеллигентный человек; исчез он в середине тридцатых годов, словно канул в никуда.
Перед третьим отделением стояла задача ведения шифро-работы и руководства этой работой в ВЧК. Отсюда организовывалась связь с заграничными представительствами страны. На первых порах здесь трудилось всего три человека, а возглавлял отделение Федор Иванович Эйхсманс*, одновременно являвшийся заместителем начальника спецотдела товарища Бокия.
* Эйхсманс Ф.И. - латышский стрелок. Родился в 1895 году в селе Вец-Юдук Гельфингенского уезда Курляндской губернии в семье зажиточного хуторянина, получил среднее образование, уже в советское время закончил Политшколу второй степени, член Коммунистической партии с 1918 года, тогда же начал работать в органах ВЧК-ОГПУ. Арестован 22 июля 1937 года. Расстрелян 3 сентября 1938 года.
В четвертом отделении по штату в первые месяцы числилось восемь человек, и занимались они «взломом» иностранных и антисоветских шифров и дешифровкой документов. Со временем этому отделению было поручено создание технических приспособлений - локаторов, пеленгов, усовершенствованных и передвижных станций, отслеживавших передающие источники. Для их изготовления был создан небольшой заводик в Мертвом переулке... Руководителем четвертого отделения был Александр Григорьевич Гусев, тоже одновременно выполнявший обязанности заместителя начальника спецотдела. Судьба его неизвестна.
Пятое отделение - перехват шифровок иностранных государств; радиоконтроль и выявление нелегальных и шпионских радиоустановок; подготовка радиоразведчиков.
Шестое отделение - изготовление конспиративных (то есть фальшивых) документов.
Седьмое отделение - химические исследования документов и веществ, разработка рецептов; экспертиза почерков, фотографирование документов.
Специфика работы учреждения коренным образом отличалась от всего, чем напрямую занимались «органы», и требовала привлечения в аппарат людей, обладающих уникальными способностями. Это прежде всего относилось к криптографам, чье ремесло - разгадывание шифров и ребусов. Подбор специфических кадров - вот постоянная забота Глеба Ивановича Бокия и в самом начале работы спецотдела, и во все последующие годы, потому что учреждение постоянно и неуклонно расширялось.
Как, например, он подбирал криптографов, работников основной профессии в отделе? Ведь способности людей, работающих в этой специфической области, должны быть уникальными, если угодно, от Бога, главное тут - интуиция, чутье, которые не соответствуют критериям материалистического восприятия. Самые экзотические персоны появлялись сначала в кабинете Глеба Ивановича, а потом и на «производстве», если, конечно, он обнаруживал в этих людях те качества, что были необходимы для криптографии. Это могла быть пожилая дама весьма элегантного вида, в шляпе с вуалью и с китайским веером в руке, манерно говорившая с французским прононсом: «Используйте меня! Используйте меня!» - имея в виду ее действительно уникальные способности разгадывать шифры «этих зазнавшихся буржуа». А иногда над составлением советских ребусов корпел представительный старик в старомодном двубортном пиджаке, бывший сотрудник царской охранки и статский советник, который еще в Петербурге, сидя на Шпалерной, расшифровывал тайную переписку Ленина. Там мог появиться высокий худой мужчина неопределенного возраста, который нервно ходил по длинному коридору, на всех налетая и не замечая этого. С безумными и вдохновенными глазами, он что-то шептал неразборчиво и быстро, останавливался, размахивая руками, поднимал голову к потолку, замирал и вдруг, щелкнув пальцами: «Эврика!» - мчался в комнату, где у него был свой стол для работы. «Гений! - говорил о нем Бокий. - В уме умножает пятизначные цифры за несколько секунд, за такой же срок извлекает корни любой степени из любого числа». Его цифровые шифры в соединении с латинским алфавитом были просты для тех, кому он сообщал ключ и совершенно непостижимы для вражеских дешифровапьщиков, суперпрофессионалов своего дела.
Пожалуй, к разряду гениев, открытых начальником спецотдела, следует отнести руководителя некоего тайного подразделения, выполнявшего особые поручения Глеба Ивановича. В него входили ученые самых разных специальностей, их работа считалась абсолютно секретной. Этого человека звали Евгением Евгеньевичем Гоппиусом*, он был заведующим лабораторией спецотдела и одновременно (хотя больше формально) возглавлял седьмое отделение и числился первым заместителем Бокия по научной работе.
* Гоппиус Е.Е. родился в 1897 году в Москве. Русский. Детство, юность и первые годы взрослой жизни прошли в Арзамасе, у родителей матери. Окончил реальное училище. С 1915 года участвовал в революционных кружках. Член партии большевиков с 1917 года. С 1918-го - секретарь Арзамасского уездного исполкома. Затем работал в Самаре и в Нижнем Новгороде. Последняя гражданская должность - руководитель нижегородского губернского политисполкома. С 1921 года в органах ВЧК-ОГПУ. Заочно окончил первый МГУ, получил диплом химика. Арестован 4 июня 1937 года. Расстрелян 30 декабря 1937 года.
Вот одно уникальное изобретение Евгения Евгеньевича на поприще криптографии. В то время самым трудным в шифровальном деле было быстрое уничтожение книг с шифрами в случае, если возникала экстремальная ситуация. Шифровальные книги представляли собой толстые фолианты в свинцовых переплетах. Представьте ситуацию: за дверью комнаты, где работают криптографы, враг, еще минута - и дверь выломана. Как ликвидировать без следа толстенные книги в сотни страниц? Гоппиус изобрел специальную бумагу: стоило только к книге, к первой ее странице поднести горящую папиросу, и шифровальный справочник в несколько секунд превращался в горстку пепла.
Итак, лаборатория Евгения Евгеньевича Гоппиуса была самым элитным подразделением из всех отечественных спецслужб того времени - здесь были сконцентрированы интеллектуальные силы страны. Круг изучавшихся проблем был чрезвычайно широк: от изобретения всевозможных устройств, связанных с радиошпионажем, до исследования солнечной активности, земного магнетизма, телепатии и проведения различных экспедиций; изучалось все, что имело хотя бы отпечаток таинственности, - от оккультных наук до НЛО и «снежного человека».
отсюда