Бои местного значения
Майор Дмитрий Панчук. 1943 г. Сфотографироваться в сорок первом ему не удалось...
На поиски этого человека мы потратили довольно много времени - ведь очень немногим из тех, кто 22 июня 1941 года принимал участие в первых боях на западной границе, удалось выжить. Политрук 15-го танкового полка Дмитрий Панчук - один из них.
Для нашего героя война началась вечером 21 июня на танцплощадке, расположенной в центре Станислава (ныне - Ивано-Франковск). Танцующего с пионервожатой политрука заметил ефрейтор его части, отозвал в сторону и сообщил, что объявлена тревога. Тогда учебные тревоги были повседневным явлением: многие офицеры приходили на них в гражданских костюмах и, отметившись у дежурного, расходились. Зная об этом, Панчук пообещал своей партнерше вернуться через полчаса...
«Прихожу в часть и понимаю, что беда пришла: ангары открыты, моторы танков прогреваются, из складов грузят имущество. И ведь не сказали еще, что началась война... Тогда нашему полку было приказано двигаться к Черновцам. Часа через четыре мы уже были на границе. По дороге сделали остановку в лесу, собрали командиров, и комиссар полка Иваненко объявил нам о начале войны».
Тогда же в дороге Дмитрию Панчуку впервые довелось увидеть смерть боевого товарища: неизвестные открыли по ним пулеметный огонь из двухэтажного дома, расположенного в долине. В результате погиб командир взвода... Судя по всему, в бойцов РККА стреляли боевики Организации украинских националистов (упоминания о стычках с Красной Армией присутствуют в мемуарах одного из лидеров буковинских оуновцев Петра Войновского). Тогда ловить их не стали - уже через несколько часов 15-й танковый полк вел «бои местного значения» на советско-румынской границе.
Судьба уберегла Дмитрия Панчука от «танковой мясорубки» в районе Дубно-Броды. Впрочем, ему выпало не менее серьезное испытание. На легком танке БТ-7 Панчуку было приказано в одиночку... защищать областной центр!
«На границе активных боев мы не вели. Тогда вспыхивали лишь отдельные огневые перепалки - румыны и немцы не пытались организовать крупномасштабное наступление. А в начале июля нас перебросили под Винницу. И так получилось, что 18 июля я проходил мимо села Кориченцы, в котором родился... В общем, отпустил меня полковник Никитин на пару часов родных повидать. Догнать свою часть мне было приказано уже в Виннице. Приехал на танке в родное село, отца повидал, маму... И тут механик-водитель говорит: «Товарищ политрук, горючего мало, до Винницы не дотянем». Я - бегом на конюшню. Дали мне коня, и поехал я на склад горюче-смазочных материалов. Приезжаю, а там нет ничего. Еле достал бензин у какого-то деда. Заправили мы танк и поехали в Винницу. Прибыли даже чуть раньше времени - наша часть еще была в пути, как я посчитал. А в воздухе - только немецкие самолеты... Поставили мы свою машину под шелковицу, замаскировали, и пошел я выяснять обстановку. Смотрю, впереди какой-то полковник идет в танкистском шлеме. Подбегаю, докладываю - «идем со мной», говорит. Пришли мы в школу, а в учительской генерал сидит - 1 Мая он у нас в Станиславе парад принимал. И полковник ему говорит: «Товарищ командующий, вот политрук из хозяйства Никитина отстал».
В общем, приказали мне занять позицию на западном берегу Южного Буга, своих через мост пропускать на восток и сдерживать наступавших немцев. Подъехал я к какой-то хатке, поставил танк в огороде. Перед хозяйкой извинился: «Вибачайте тьотю, вiйна!» - «То робiть, що треба!».
Снаряды рвутся, через мост мирные люди бегут. И вдруг кончилось все, тишина наступила. Прошло минут десять, вдруг слышу: «Товарищ политрук! Танки!» Наши или немецкие, не ясно. Вижу, огни карманного фонаря блеснули, значит, гитлеровцы: нам было строжайше запрещено подавать световые сигналы на фронте. Выпустил я в их сторону несколько снарядов - на третьем выстреле головной танк вспыхнул... Фрицы попытались развернуться, так я вслед им еще несколько раз выстрелил и еще одну машину подбил. Кстати, о том, что идут немцы, мне следовало бы догадаться раньше: двигатели немецких танков, работавшие на дизельном топливе, издавали характерный звук, заметно отличающийся от шума наших моторов, использовавших авиатопливо...».
Позднее об этом бое написала «Красная Звезда» - правда, тогда топография войны была государственной тайной. В результате, в статье Винница была обозначена буквой «В».
«В шесть часов утра солдатик прибегает: «Товарищ командир, я - сапер и должен взорвать мост»... А я такого задания не получал. Сбегали мои ребята в школу-штаб - а там только ветер бумажки носит... Что делать?! Перебрались мы на восточный берег. Встретили тетку какую-то: «Тьотю, нiмцi є?» - «На тому березi є, а на цьому ще нема». Пришлось отходить... Подъезжаем к окраине города, а там наша пехота стоит. Подходит какой-то капитан: «Генерал зовет вас к себе». Выяснилось, что приказ отступать мне не передали потому, что считали нас погибшими. А генерал новый приказ отдает: «Винницу захватила горстка фашистов. Позор! Пойдешь на своем танке в город, выгонишь оттуда немцев!». И тут я подумал, что хоть он и генерал, а человек неграмотный в военном деле: такую задачу можно танковому батальону ставить. А если один танк атакует город, то в него достаточно бутылку с зажигательной смесью из окна бросить, и он наверняка выйдет из строя. Тем более что у меня легкий танк был, БТ-7, тогда в нашей части еще не было новых, КВ и Т-34. Что я мог ему сказать? Пришел к моим хлопцам, объяснил задачу... «Ну что ж, - говорят они. - Давайте попрощаемся со всеми». Тогда мы отделались сравнительно дешево: немцы бронебойным снарядом башню нашего танка насквозь пробили. Погиб мой заряжающий, механика-водителя контузило, меня осколком брони зацепило, и к тому же орудие заклинило. Еле выбрались... После перевязки нам было приказано уничтожить подземное военное бензохранилище. Приезжаем: никого. Бросили в бак спичку - не загорается. Потом тряпку горящую - все равно тухнет. Так я приказ и не выполнил»...
Виктора Суворова Дмитрий Андреевич, мягко говоря, недолюбливает: так или иначе, но его часть действительно была не готова к войне. Более того, ему до сих пор памятна статья, опубликованная 13 июня 1941 года в одной из центральных газет: по мнению автора, рассматривать концентрацию немецких войск на западной границе как подготовку к войне с СССР не было никаких оснований - мол, у них там летние лагеря! Тогда в это верили...
О расстрелах заключенных в советских тюрьмах Дмитрий Андреевич тогда не слышал. Впрочем, «должен правду сказать - когда мы отступали от Черновцов к Збручу, мы встретили на шоссе большую колонну человек в сто. Заключенные. Впереди и по бокам - конные энкавэдисты и пехота с карабинами. Я посмотрел, и у меня душа заболела».
Верховного Главнокомандующего бывший политрук считает палачом. Вместе с тем, по мнению Дмитрия Андреевича, победить нам удалось именно благодаря советской системе управления. Что ж, спорить с ним мы не вправе...
Сергей Вейгман