Утюги за сапогами, не по Чуковскому
Я родилась и выросла в городе, который сегодня со своими полутора миллионами кажется особенно большим по сравнению с местом, где сейчас обретаюсь - любимой, не такой уж и маленькой по итальянским меркам Сиеной. Это мне кажется, подумаешь, 70 тысяч вместе со всеми временно тут проживающими студентами (а их число достаточно значимое), а в Италии множество городишек много меньше, тем не менее, имеющих такой гордый статус. Жизнь в маленьком городе кому-то может показаться скучной, мне же - очень комфортна. Но есть одно но.
Дело в том, что Фрунзе (как назывался Бишкек в советское время) был одним из самых зеленых городов Союза; сегодня ситуация несколько ухудшилась из-за в несколько раз увеличившегося населения и количества машин, которые перегружают не проектировавшиеся для такого потока городские дороги, вынуждая мэрию расширять проезжую зону и выискивать места для паркинга, уничтожая при этом зачастую придорожные зеленые насаждения, да и чего греха таить, у современного Кыргызстана проблем очень много и столичным коммунальщикам очевидно не выделяется достаточное количество средств не то что для продолжения озеленения столицы, даже для поддержания в должном виде того, что мы уже имеем. Но не смотря на это, я, человек родившийся и выросший в квартире, никогда не испытывала дефицита живой природы вокруг себя, здесь же это происходит постоянно, увы. С одной стороны понятно, средневековые города защищались от врага стенами, а растущее население было вынуждено тесниться на ограниченной ими когда-то территории, продолжая отвоевывать у земли метр за метром и сковывая ее свободы камнем и кирпичом. Соответственно и результат - город очень атмосферен и красив для любителей старины и всех оттенков кирпичного цвета, но парковых зон, да и просто зеленых газонов ничтожно мало, а многие еще и закрыты для свободного посещения, находясь в собственности и пользовании резидентов отдельных городских районов (контрад). Наверно именно подсознательный голод по зеленым насаждениям и сбил стрелку моего внутреннего компаса, который во избежание лишней головной боли всегда указывал на квартиру как место самого комфортного обитания. Последнее же время я уже мечтаю о пусть маленьком, но доме, с прилагающимся к нему кусочком земли. Нет, садовод-огородник из меня наверняка получился бы катастрофический, я к тому и не тянусь. Но как наверное прекрасно иметь небольшую террасу, где можно дышать влажностью дождя, грея руки о кружку какого-нибудь травяного чая и слушать шепот ветра, путающегося в кронах деревьев. А еще мне нравится чувство юмора в облагораживании и придании каких-то общих с владельцем черт этим малюсеньким клочкам непорабощенной дорожным покрытием почвы, примеры которого способны поднимать настроение мне бессчетное, наверное, количество раз при лицезрении.
Так как пока стать землевладелицей мне в ближайшем будущем светит вряд ли, наблюдаемые вокруг идейки, легкие в реализации и способные заставить меня саму улыбаться, складываются в ящик памяти, маркированный как «Дом моей мечты». Ну и раз уж зашла речь о том самом кусочке земли, на котором он будет стоять, при всей своей небольшой любви к возне с землей, цветочки мне лицезреть хочется, но не на клумбе наверное, это было бы слишком скучно и недостаточно для меня ненормально, а в далеких от классических для выращивания цветов емкостях. Ну, думаю что вполне симпатичную мне идею с резиновыми сапогами, используемыми в этих целях, видели уже почти все:
фото с сайта dsospb.ru, где есть подробный рецептик, как это сделать и другие забавные идейки
Однако идея самого почему-то нежно лелеемого желания цветочного произвола была мной подсмотрена в саду у тетушки нашего зятя, не знаю, может она и не нова, но с моей обострившейся на фоне доступности блошиных рынков любви к ретро-объектам, мне очень тяжело не удержаться от преждевременного приобретения столь тяжелых ценностей как угольные утюги:
Получается прям по Остеру, помните:
Чтобы самовозгоранья
В доме не произошло,
Выходя из помещенья
Уноси с собой утюг…
Так что утюги благодаря фантазии могут превращаться не только в пароходы, бороздящие просторы Большого театра,но и в дивно-ржавые оранжереи, лишь подчеркивающие своей фактурой нежность и хрупкость жизни своих цветущих обитателей…