Ударим энтропией по безбожью и разгильдяйству!
Вспомнился мне один мой небольшой спор с философом (не домощенным, нет, самым что ни на есть настоящим - кандидатом философских наук) о факте антропогенной энтропии. Была я тогда гораздо младше и оптимистичней, зеленые мотивы в моей голове надолго не задерживались, хотя и ярко выраженного эксплуататорского по отношению к окружающей среде не наблюдалось. Сейчас, я, увы, с ним не могу не согласиться, человек, конечно, по отношению к нашей планете скорее паразит, чем сапрофит, кроме той субъективно лишь нами самим себе доказуемой пользы от существования человеческой цивилизации, как то наука и культура, от которых не только экосистеме нашей пользы нет никакой, но и в первом случае вреда даже больше. Хотя я и немного не о том сегодня. Природа даже находясь в процессе какого разрушения выглядит чаще всего внушительно и прекрасно - те же извержения вулкана, гниющие поваленные деревья и даже эрозия почвы - что-то во всем этом есть живописное, хоть и в стиле ванитос. Почему же человек в процессе разрушения выглядит чаще всего жалко? А еще хуже, он тому собственноручным рассуждением способствует, ускоряя процессы протекания или обостряя кризисы. Это меня вчера моя добрая-подруга мигрень посетила. Добрая - потому как не забывает меня, навещает систематично. Но и зловредная все-таки в своих проявлениях. И вот они то и делают нас, царей природы, жалкими тварями дрожащими, пусть и временно. Причем как физически, так и морально зачастую. Если с нарушением координации и слабостью ничего не поделаешь, то упадок духа, столь частый спутник мигрени, что, наверное, можно его считать и одним из проявлений, это уже скорее некая депрессивная психосоматика. Еще бы, кажется, я не знаю других случаев в собственном опыте, когда бы я порой видела облегченье в финальном жизненном аккорде. Ну скажите мне мои друзья-мигренозники, кто из вас хотя бы раз патетически не вопрошал небеса с риторичным «Да когда же я уже сдохну?». Впрочем, лексика и интонационные акценты могут меняться от кризиса к кризису. А еще многие начинают вспоминать так наглухо забываемых в относительно здоровом бытие Бога и здоровый образ жизни. Я отношусь ко вторым, тем, что попомнив все свои дурные привычки нехорошими словами и посокрушавшись о практическом отсутствии хороших, обещает сам себе клятвенно «с понедельника начать новую жизнь», которая конечно потом никогда не начинается. Ведь когда ты опять почти здоров, то начинаешь сам себя уговаривать, что у тебя все еще э-ге-гей, не так все запущено как у Светы из 4-го подъезда. Вот потому и природа мудрее нас, своих выродков-выскочек. Она даже на наши попытки прилезать ее под собственные представления о прекрасном сдается лишь номинально, при первой же возможности возвращая все на свои места. Вот, например, стул, забытый на балконе и хорошенько подвергшийся воздействию всех возможных осенних непогод, вновь проявил свой природный характер. Может, как стулу ему теперь уже служить и не к лицу, но как арт-объекту, почему бы и нет, только посмотрите, какая фактура:
И еще, в разных ракурсах и с разной интенсивностью изношенности поверхности, усугубленной силами природы:
Ну разве не красота? Кое-где наскальныестульные рисунки практически! А мы тут со своими шкурками, красками да лаками пытаемся все обезличить да сделать нейтральным. Видимо, чтоб самим на неповторимом в своей простой красоте фоне не потеряться…