Приметы времени
Время течет неумолимо. Порой, оглянувшись назад, невольно думаешь, как быстро пролетают десятилетия, которые, ускользая, оставляют на нас отметины добрыми «гусиными лапками» у внешних уголков глаз и зло отскакивающими от общей масти прядями цвета соли или перца. Хотя, конечно, восприятие сих изменений здорово варьируется от человека к человеку. А в человеческой натуре все равнять по себе, хотя жизнь человеческая в разрезе истории - лишь всполох искры, взвивающейся над костром жизни, которым горит наша планета. И время оставляет с таким же успехом свои отметки и на продуктах человеческой деятельности, как сознательно-рукотворных, так и естественно-сопутствующих развитию нашей "разумности":
Не правда ли, удивительно, как изменился общий для нас с вами язык всего-то лишь за век? Это стихотворение Владимира Маяковского было впервые напечатано в 1913 году в альманахе «Требник троих», но тем, кто творчеством поэта интересовался, наверняка был привычен уже другой его текст, не только измененный согласно новым правилам орфографии русского языка после реформы 1917-1918 годов, но и с уже другим фигурирующим в заголовке названием города, которому предстояло еще не одно переименование до наших дней:
КОЕ-ЧТО ПРО ПЕТЕРБУРГ
Слезают слёзы с крыши в трубы,
к руке реки чертя полоски;
а в неба свисшиеся губы
воткнули каменные соски.
И небу - стихши - ясно стало:
туда, где моря блещет блюдо,
сырой погонщик гнал устало
Невы двугорбого верблюда.
Так что может и хорошо, что черепица покрывается плесенью и паутиной трещин. Хоть здесь можно не лить слезы собственной причастности к разрушению, пусть и являющемуся следствием жажды жизни и прогресса. Ведь и в созерцании последствий деструкции есть особое, пусть слегка мазохистское, но наслаждение. Оно напоминает нам о том, что мир, увы, никак не вечен, что обостряет все чувства здесь и сейчас, пробуждая в нас пусть первобытные, но базовые инстинкты, слегка уже расшатанные достижениями цивилизации, которая создавая все условия для массового выживания в то же время на уровне индивидуальном заставляет нас сомневаться в самоценности отдельно взятой человеческой жизни, трястись и цепляться за которую мы начинаем лишь сознавая собственную смертность…