Я люблю усталый шелест...
Последние недели у меня прямо какое-то систематическое самоотравление поэзией, причем доставляющее невероятное удовольствие и заставляющее все увеличивать и увеличивать дозу. Табака и коньяка тоже. А еще - горького шоколада… Хочется носить кружева на темном шелковом бархате, опять остричь и выкрасить впервые в цвет воронова крыла волосы, до болезненной бледности пудрить лицо и красить губы алым. Даже погода подыгрывает в своем мракобесии, вместо когда-то долгожданного мною тоже торжества природы возрождения, она день за днем всячески шепчет шуршащими по мостовой дождями о декадансе, прелестях разрушенья и увяданья, которое уже хочешь, не хочешь, а привычно находишь глазом везде вокруг, получая от того какое-то даже странное удовольствие:
Я люблю усталый шелест
Старых писем, дальних слов...
В них есть запах, в них есть прелесть
Умирающих цветов.
Я люблю узорный почерк -
В нём есть шорох трав сухих.
Быстрых букв знакомый очерк
Тихо шепчет грустный стих.
Мне так близко обаянье
Их усталой красоты...
Это дерева Познанья
Облетевшие цветы.
Максимилиан Волошин, 1904.