Ватиканское столпотворение
Не видеть не могу за тем, что зримо,
Отныне без тоски твой вечный свет.
Микеланджело
Сегодня площадь и собор святого Петра - одни из самых значимых мест для католиков и кажется, что они всегда были именно такими - дивно гармоничным и концептуально цельным на удивление твореньем ряда великих архитекторов и скульпторов эпохи Возрождения. Особенно величавый, стремящийся с невероятной легкостью ввысь в ночном свете купол собора да и его общий вид - большая заслуга творческого гения и организаторских способностей крупнейшего итальянского живописца, скульптора и архитектора Микеланджело Буонорроти, который возглавил строительство в 1546 году, после смерти Антонио да Сагалло-младшего. Эта работа стала для Микеланджело в значительной степени подвижничеством верующего человека, ведь занимался он ей до конца своих дней (почти два десятилетия!) и безвозмездно, вкладывая не только свой гений, но и более чем неблагодарный и наверняка неинтересный человеку творческому труд по организации деловых в общем-то процессов и объединению усилий разных мастеров во имя общего дела, что особо трудная задача с людьми искусства. Именно Микеланджело настоял на возвращении к изначальной концепции возведения центрического храма с мощным куполом, каким Сан-Пьетро видел стоявший у его истоков Браманте, отказавшись от базиликальной композиции, на которую ориентировались Сангалло и его предшественники, руководившие возведением собора до него. Увы, закончить собора маэстро не успел, возведя его лишь до барабана купола, который был закончен уже позже по проекту великого флорентийца Джакомо делла Порта:
«Божественный Микеланьоло» как звали его современники, у которых он пользовался непререкаемым авторитетом, такого же пиетета к своим предшественникам однако вовсе не питал. Свой взгляд на возведение собора, которое ему было предложено продолжить после смерти Антонио да Сангалло и свойственную ему ироничность можно найти в переписке выдающегося архитектора, открывшей для меня автора с новой, более человеческой стороны, что порой бывает трудно при знакомстве с наследием великих мастеров прошлого - представить, что они тоже были людьми, пишущими письма, порой злословящими и утрирующими ситуацию, представляемую собеседнику в выгодном для себя свете, что вовсе не умалает величия их гения, лишь делает немного ближе к нашему грешному миру...
[Рим, конец 1546 - начало 1547]
Мессер Бартоломео, дорогой друг. Нельзя отрицать, что Браманте был силен в архитектуре, как никто другой со времени древних и до наших дней. Он составил первый план Санто Пьетро, не запутанный, а ясный и простой, светлый и со всех сторон обособленный, так, что он ничему во дворце не мешал. Почитался он вещью прекрасной, как это и сейчас всем очевидно. Поэтому всякий, кто отклонился от названного решения Браманте, как это сделал Сангалло, отклонился и от истины. А если это так, то всякий смотрящий беспристрастными глазами может это увидеть на его модели. Он [то есть Сангалло], благодаря тому закруглению, которое делает снаружи, прежде всего лишает план Браманте всех источников света. И не только это. Он и сам по себе не предусматривает никакого источника света. У него между верхом и низом столько темных закоулков, представляющих великие удобства для бесконечного количества всяких бесчинств, как то: для укрывательства людей, преследуемых законом, для производства фальшивых монет, для оплодотворения монахинь и других бесчинств, - что по вечерам, когда названная церковь запиралась бы, потребовалось бы двадцать пять человек для разыскивания спрятавшихся в ней злоумышленников, да и найти их можно было бы только с трудом; так обстояло бы дело. Кроме того, возникло бы и другое затруднение, а именно: если увеличивать названную композицию Браманте при помощи того наружного закругления, которое имеется в модели, пришлось бы волей-неволей снести капеллу Павла, станцы дель Пьомбо, Руота и многие другие; думаю, что и капелла Сикста не уцелела бы. Что касается уже построенной части внешнего закругления, про которую говорят, что она стоила сто тысяч скуди, то это неверно, так как ее можно построить и за тысячу шестьсот, да и снос ее был бы небольшой потерей, так как камни, положенные в ее фундамент, лучше и не могли быть использованы, и постройка выгадала бы двести тысяч скуди и триста лет времени. Таково мое мнение, и беспристрастное, так как победа принесла бы мне величайший убыток. Если вы сможете объяснить это Папе, вы мне окажите одолжение, ибо я чувствую себя неважно.
Ваш Микеланьоло.
Если соблюдать модель Сангалло, то из этого к тому же вытекает, что пришлось бы сравнять с землей все, что было сделано в мое время, а это составило бы величайший урон.
Отныне без тоски твой вечный свет.
Микеланджело
Сегодня площадь и собор святого Петра - одни из самых значимых мест для католиков и кажется, что они всегда были именно такими - дивно гармоничным и концептуально цельным на удивление твореньем ряда великих архитекторов и скульпторов эпохи Возрождения. Особенно величавый, стремящийся с невероятной легкостью ввысь в ночном свете купол собора да и его общий вид - большая заслуга творческого гения и организаторских способностей крупнейшего итальянского живописца, скульптора и архитектора Микеланджело Буонорроти, который возглавил строительство в 1546 году, после смерти Антонио да Сагалло-младшего. Эта работа стала для Микеланджело в значительной степени подвижничеством верующего человека, ведь занимался он ей до конца своих дней (почти два десятилетия!) и безвозмездно, вкладывая не только свой гений, но и более чем неблагодарный и наверняка неинтересный человеку творческому труд по организации деловых в общем-то процессов и объединению усилий разных мастеров во имя общего дела, что особо трудная задача с людьми искусства. Именно Микеланджело настоял на возвращении к изначальной концепции возведения центрического храма с мощным куполом, каким Сан-Пьетро видел стоявший у его истоков Браманте, отказавшись от базиликальной композиции, на которую ориентировались Сангалло и его предшественники, руководившие возведением собора до него. Увы, закончить собора маэстро не успел, возведя его лишь до барабана купола, который был закончен уже позже по проекту великого флорентийца Джакомо делла Порта:
«Божественный Микеланьоло» как звали его современники, у которых он пользовался непререкаемым авторитетом, такого же пиетета к своим предшественникам однако вовсе не питал. Свой взгляд на возведение собора, которое ему было предложено продолжить после смерти Антонио да Сангалло и свойственную ему ироничность можно найти в переписке выдающегося архитектора, открывшей для меня автора с новой, более человеческой стороны, что порой бывает трудно при знакомстве с наследием великих мастеров прошлого - представить, что они тоже были людьми, пишущими письма, порой злословящими и утрирующими ситуацию, представляемую собеседнику в выгодном для себя свете, что вовсе не умалает величия их гения, лишь делает немного ближе к нашему грешному миру...
[Рим, конец 1546 - начало 1547]
Мессер Бартоломео, дорогой друг. Нельзя отрицать, что Браманте был силен в архитектуре, как никто другой со времени древних и до наших дней. Он составил первый план Санто Пьетро, не запутанный, а ясный и простой, светлый и со всех сторон обособленный, так, что он ничему во дворце не мешал. Почитался он вещью прекрасной, как это и сейчас всем очевидно. Поэтому всякий, кто отклонился от названного решения Браманте, как это сделал Сангалло, отклонился и от истины. А если это так, то всякий смотрящий беспристрастными глазами может это увидеть на его модели. Он [то есть Сангалло], благодаря тому закруглению, которое делает снаружи, прежде всего лишает план Браманте всех источников света. И не только это. Он и сам по себе не предусматривает никакого источника света. У него между верхом и низом столько темных закоулков, представляющих великие удобства для бесконечного количества всяких бесчинств, как то: для укрывательства людей, преследуемых законом, для производства фальшивых монет, для оплодотворения монахинь и других бесчинств, - что по вечерам, когда названная церковь запиралась бы, потребовалось бы двадцать пять человек для разыскивания спрятавшихся в ней злоумышленников, да и найти их можно было бы только с трудом; так обстояло бы дело. Кроме того, возникло бы и другое затруднение, а именно: если увеличивать названную композицию Браманте при помощи того наружного закругления, которое имеется в модели, пришлось бы волей-неволей снести капеллу Павла, станцы дель Пьомбо, Руота и многие другие; думаю, что и капелла Сикста не уцелела бы. Что касается уже построенной части внешнего закругления, про которую говорят, что она стоила сто тысяч скуди, то это неверно, так как ее можно построить и за тысячу шестьсот, да и снос ее был бы небольшой потерей, так как камни, положенные в ее фундамент, лучше и не могли быть использованы, и постройка выгадала бы двести тысяч скуди и триста лет времени. Таково мое мнение, и беспристрастное, так как победа принесла бы мне величайший убыток. Если вы сможете объяснить это Папе, вы мне окажите одолжение, ибо я чувствую себя неважно.
Ваш Микеланьоло.
Если соблюдать модель Сангалло, то из этого к тому же вытекает, что пришлось бы сравнять с землей все, что было сделано в мое время, а это составило бы величайший урон.