Доброе утро!
В десяти метрах от метро лежит синий скрученный труп. Даже не лежит, а почти сидит, законченевший, как эмбрион в банке: голова задрана, глаза закатились.
Мимо ходят люди, у входа в метро стоят пузатые полиционеры и проверяют документы у мигрантов. Девочка в ярких штанах и шляпке брезгливо косится на лежащего, увидев синие подтеки на лице и руках, хватается за рот и складывается пополам в рвотном порыве. Прохожие не замечают происходящего и змейкой тянутся в метро и обратно. Пытаюсь вклиниться в человеческий поток.
Какая-то бабка уже за спиной голосит: "Умер! Памагите!".
Уже в глубине темного перехода прикидываю сколько осталось денег. Понимаю, что в руках я их держал два дня и отдаю как бы не больше чем получил. Сзади начинается ажиотаж по покойнику. Оставляю мертвым хоронить своих мертвецов и опаздываю на встречу.
В вагоне рядом со мной сидит бомжеватый лысый мужик с лицом похожим на рассыпанный пазл. Он изрядно надушен одеколоном "Три Топора". Он машет рукой и вопрошает толпу о том, кто же самый лучший танцов на свете 1958 года рождения, как и он сам! "Конечно же Майкл Джексон! Слышали о таком? А ведь ен один такой был! Еще был один. Наш! Ток может не такой. Не 58го. Помладше! Короче, все слышали, Богдан Титомир? "Даже за обедом, думаю об этом!"" - рычит мужик и богомерзко пританцовывает...
Мне пора пересаживаться. Но даже на другой ветке меня преследует уверенно и ласково разливающийся по вагону сладкий манящий запах смерти и разложения...