СКОРОПИСАТЕЛИ
Отчего умер Бальзак?
Его современник-журналист сострил: от шестидесяти томов своих книг.
Были, конечно, и гипертония, и атеросклероз, и гангрена.
Но было и медленное самоубийство бесконечным и напряжённым трудом.
Были рукописи, испещрённые коричневыми кружочками от донышек кофейных чашек.
Бессонные ночи, работа до обмороков.
Однако не все плодовитые авторы так страдали физически.
И тем не менее понаписали пуды книг.
Светская дама Барбара Картленд сочинила 723 книжки, в основном дамские романы - и благополучно прожила 99 лет.
Тираж сочинений (с учётом переводов) - миллиард экземляров.
Дама-командор ордена Британской империи (именно за книжки!), она была мамой мачехи принцессы Дианы. Диана тоже зачитывалась любовными романами Картленд. Ведь там всегда - счастливый финал.
После смерти Картленд в её архиве обнаружили ещё сотню заготовленных сочинений, которые она не успела выпустить в свет.
Наша Донцова уже издала больше сотни детективов.
Как им это удаётся?
Ладно Филип Паркер, который запатентовал специальную программу - она рыщет в Сети, отлавливает и по определённой схеме группирует информацию.
Тему Паркер берёт любую: угревая сыпь, каламбуры румынского языка, сорта огурцов, рост выпуска сидений для унитазов и т.д..
Через 20 минут книга готова!
Правда, нон-фикшн.
Но совсем настоящая, полезная книжка, которую даже в магазине можно купить. Пакер "настрогал" уже больше 100 тысяч подобных квази-сочинений.
Разумеется, роман так написать нельзя.
Потому сразу на ум приходит эксплуатация "литературных негров".
Это штука старинная и получила название в честь бабушки Дюма-отца, которая была негритянкой-рабыней.
А придумал обидную кличку для безвестных писательских подмастерий враг Дюма журналист Эжен де Мерикур, неустанно поливавший романиста в парижской прессе (злые языки утверждали, что Мерикур сам хотел поступить к Дюма в "негры", но был забраковал по недостатку таланта).
"Негры" у Дюма в самом деле имелись. Он и не скрывал этого.
Иногда до десятка - иначе как бы этот автор (при всей его энергии) смог произвести за жизнь сто тысяч страниц разнообразных сочинений.
И при этом весело вращаться в свете, путешествовать и крутить громкие романы.
Верно и то, что в "негры" бездарей не брали.
"Негр" Огюст Маке, который сотрудничал с Дюма более 10 лет, явно не был обделён дарованием.
Именно в годы его "рабства" появились самые знаменитые и удачные романы Дюма - "Три мушкетёра", "Королева Марго" и "Граф Монте-Кристо".
Исследователи реконструировали способ работы "команды Дюма" так:
1. Обсудив бегло с Дюма тему и сюжет, "негр" пишет синопсис (сценарий), после утверждения которого он же готовит черновик романа.
2. Дюма читает черновик и правит его рукой мастера: добавляет яркие детали, живые диалоги, остроты и пр.
К тому же Дюма был мастером композиции. Его вещи это романы-фельетоны, выходившие частями и главами; для того, чтобы читатель не охладел и жажадал продолжения, конец главы должен прерывать действие на самом интересном месте.
Минус романа-фельетона - его многословие и водянистость ( платили ведь за строчку!); теперь для современного читателя романы Дюма часто "ужимают".
Кстати, о строчке: когда Маке наконец взбунтовался и захотел, чтобы его имя красовалось на титульном листе рядом с именем мэтра, Дюма его прогнал со словами в таком духе: "Строчка Дюма стоит три франка, а целый роман Маке всего 30 су; только дурак не захочет продавать товар под маркой Дюма".
Сейчас произведения, от которых попахивает пОтом литературных рабов, принято считать второсортными.
Но их всё равно полно.
И только в нон-фикшн есть обычай упоминать имена и роль профессиональных помощников и даже рассыпаться перед ними в благодарностях.
А можно обходиться без "негров", но всё равно написать много-много?
Одним из чемпионов по скорописанию в ХХ веке был Жорж Сименон.
Только про Мергэ он сочинил почти сотню историй.
Причём навскидку эти романы не грешат ни торопливостью, ни небрежностью, ни схематизмом.
Всё, что называется, с толком, с расстановкой, фактурно и ароматично.
Разве что Мегре только и делает, что закладывает за воротник (наверное, в это время у пишущего сцену автора была возможность продумать следующую?)
Сам Сименон так изображал типичное интервью с собой, любимым:
- Вы ведь пишете быстро? (это спрашивает журналист, ехидно - С.)
- Очень быстро.
- По роману в месяц, кажется?
- Нет, на роман у меня уходит одиннадцать дней.
Здесь журналист (или литературный обозреватель, или критик) делает круглые глаза и наливается гневом: Сименон гонит халтуру!
Тот в ответ напоминает, что "Бальзак за одну ночь одолевал по сорок страниц... А Стендаль? Он справедливо пользуется уважением учёной публики. Так вот, если не ошибаюсь, Стендаль написал "Пармскую обитель", в которой около тысячи страниц, месяца за полтора. Гюго написал "Марион Делорм" за девять дней, остальные пьесы меньше, чем за месяц, а каждое утро, прежде чем приступить к текущим делам, создавал по доброй сотне стихотворных строк".
Но как можно написать роман за 11 дней?
Сименон утверждал, что он не придумывает заранее сюжета, только персонажей, которые потом сами начинают действовать, а он лишь наблюдает мысленно за ними - как в трансе - и записывает.
Погружается в окружающую героев среду - время года, ветры и солнце, Париж или провинция, запахи, интерьеры квартир и забегаловок, воспоминания детства, мир вещей и обыденных привычек.
Правда, заранее автор помечал на бумажках, как зовут героев нового романа - " у меня плохая память на имена. Возраст, телефон, если есть".
Место действия тоже надо уточнить: "Вешаю на стену карту городка или края. Часто ещё и железнодорожное расписание, потому что героям, как в жизни, приходится ездить по железной дороге, и они должны садиться в реальные поезда".
И всё.
Дальше по двадцать страниц за 2 часа - "я знаю свою норму".
И другую норму - "да-да, в ход пойдёт и то самое винцо, что пьют герои" (и не только винцо; но понятно, почему в одном романе Мегрэ пьёт и пьёт кальвадос, а в другом нажимает на перно).
Все 11 дней.
Прозаично?
Но далее:
"Роман - это не просто искусство, это даже и не профессия.
Это прежде всего всепоглощающая, порабощающая страсть.
Потребность ускользнуть от самого себя, жить по своей воле, по крайней мере какое-то время в мире, выбранном по собственному вкусу".
Его современник-журналист сострил: от шестидесяти томов своих книг.
Были, конечно, и гипертония, и атеросклероз, и гангрена.
Но было и медленное самоубийство бесконечным и напряжённым трудом.
Были рукописи, испещрённые коричневыми кружочками от донышек кофейных чашек.
Бессонные ночи, работа до обмороков.
Однако не все плодовитые авторы так страдали физически.
И тем не менее понаписали пуды книг.
Светская дама Барбара Картленд сочинила 723 книжки, в основном дамские романы - и благополучно прожила 99 лет.
Тираж сочинений (с учётом переводов) - миллиард экземляров.
Дама-командор ордена Британской империи (именно за книжки!), она была мамой мачехи принцессы Дианы. Диана тоже зачитывалась любовными романами Картленд. Ведь там всегда - счастливый финал.
После смерти Картленд в её архиве обнаружили ещё сотню заготовленных сочинений, которые она не успела выпустить в свет.
Наша Донцова уже издала больше сотни детективов.
Как им это удаётся?
Ладно Филип Паркер, который запатентовал специальную программу - она рыщет в Сети, отлавливает и по определённой схеме группирует информацию.
Тему Паркер берёт любую: угревая сыпь, каламбуры румынского языка, сорта огурцов, рост выпуска сидений для унитазов и т.д..
Через 20 минут книга готова!
Правда, нон-фикшн.
Но совсем настоящая, полезная книжка, которую даже в магазине можно купить. Пакер "настрогал" уже больше 100 тысяч подобных квази-сочинений.
Разумеется, роман так написать нельзя.
Потому сразу на ум приходит эксплуатация "литературных негров".
Это штука старинная и получила название в честь бабушки Дюма-отца, которая была негритянкой-рабыней.
А придумал обидную кличку для безвестных писательских подмастерий враг Дюма журналист Эжен де Мерикур, неустанно поливавший романиста в парижской прессе (злые языки утверждали, что Мерикур сам хотел поступить к Дюма в "негры", но был забраковал по недостатку таланта).
"Негры" у Дюма в самом деле имелись. Он и не скрывал этого.
Иногда до десятка - иначе как бы этот автор (при всей его энергии) смог произвести за жизнь сто тысяч страниц разнообразных сочинений.
И при этом весело вращаться в свете, путешествовать и крутить громкие романы.
Верно и то, что в "негры" бездарей не брали.
"Негр" Огюст Маке, который сотрудничал с Дюма более 10 лет, явно не был обделён дарованием.
Именно в годы его "рабства" появились самые знаменитые и удачные романы Дюма - "Три мушкетёра", "Королева Марго" и "Граф Монте-Кристо".
Исследователи реконструировали способ работы "команды Дюма" так:
1. Обсудив бегло с Дюма тему и сюжет, "негр" пишет синопсис (сценарий), после утверждения которого он же готовит черновик романа.
2. Дюма читает черновик и правит его рукой мастера: добавляет яркие детали, живые диалоги, остроты и пр.
К тому же Дюма был мастером композиции. Его вещи это романы-фельетоны, выходившие частями и главами; для того, чтобы читатель не охладел и жажадал продолжения, конец главы должен прерывать действие на самом интересном месте.
Минус романа-фельетона - его многословие и водянистость ( платили ведь за строчку!); теперь для современного читателя романы Дюма часто "ужимают".
Кстати, о строчке: когда Маке наконец взбунтовался и захотел, чтобы его имя красовалось на титульном листе рядом с именем мэтра, Дюма его прогнал со словами в таком духе: "Строчка Дюма стоит три франка, а целый роман Маке всего 30 су; только дурак не захочет продавать товар под маркой Дюма".
Сейчас произведения, от которых попахивает пОтом литературных рабов, принято считать второсортными.
Но их всё равно полно.
И только в нон-фикшн есть обычай упоминать имена и роль профессиональных помощников и даже рассыпаться перед ними в благодарностях.
А можно обходиться без "негров", но всё равно написать много-много?
Одним из чемпионов по скорописанию в ХХ веке был Жорж Сименон.
Только про Мергэ он сочинил почти сотню историй.
Причём навскидку эти романы не грешат ни торопливостью, ни небрежностью, ни схематизмом.
Всё, что называется, с толком, с расстановкой, фактурно и ароматично.
Разве что Мегре только и делает, что закладывает за воротник (наверное, в это время у пишущего сцену автора была возможность продумать следующую?)
Сам Сименон так изображал типичное интервью с собой, любимым:
- Вы ведь пишете быстро? (это спрашивает журналист, ехидно - С.)
- Очень быстро.
- По роману в месяц, кажется?
- Нет, на роман у меня уходит одиннадцать дней.
Здесь журналист (или литературный обозреватель, или критик) делает круглые глаза и наливается гневом: Сименон гонит халтуру!
Тот в ответ напоминает, что "Бальзак за одну ночь одолевал по сорок страниц... А Стендаль? Он справедливо пользуется уважением учёной публики. Так вот, если не ошибаюсь, Стендаль написал "Пармскую обитель", в которой около тысячи страниц, месяца за полтора. Гюго написал "Марион Делорм" за девять дней, остальные пьесы меньше, чем за месяц, а каждое утро, прежде чем приступить к текущим делам, создавал по доброй сотне стихотворных строк".
Но как можно написать роман за 11 дней?
Сименон утверждал, что он не придумывает заранее сюжета, только персонажей, которые потом сами начинают действовать, а он лишь наблюдает мысленно за ними - как в трансе - и записывает.
Погружается в окружающую героев среду - время года, ветры и солнце, Париж или провинция, запахи, интерьеры квартир и забегаловок, воспоминания детства, мир вещей и обыденных привычек.
Правда, заранее автор помечал на бумажках, как зовут героев нового романа - " у меня плохая память на имена. Возраст, телефон, если есть".
Место действия тоже надо уточнить: "Вешаю на стену карту городка или края. Часто ещё и железнодорожное расписание, потому что героям, как в жизни, приходится ездить по железной дороге, и они должны садиться в реальные поезда".
И всё.
Дальше по двадцать страниц за 2 часа - "я знаю свою норму".
И другую норму - "да-да, в ход пойдёт и то самое винцо, что пьют герои" (и не только винцо; но понятно, почему в одном романе Мегрэ пьёт и пьёт кальвадос, а в другом нажимает на перно).
Все 11 дней.
Прозаично?
Но далее:
"Роман - это не просто искусство, это даже и не профессия.
Это прежде всего всепоглощающая, порабощающая страсть.
Потребность ускользнуть от самого себя, жить по своей воле, по крайней мере какое-то время в мире, выбранном по собственному вкусу".