ОТ БАКУ ДО БАТУМА невероятные приключения Агаты Кристи в России
Конечно, в России королева детектива никогда не бывала.
Правда, сама она считала иначе!
В 1931 году заядлые путешественники - Агата Кристи и её второй муж, археолог Макс Маллоун - странствовали по любимому им Востоку.
Там им и пришла в голову мысль - почему бы из Персии в Турцию (таковы был их планы) не добраться особым путём.
Они решили совершить бросок через Кавказ от Каспийского моря к Чёрному.
Маршрут Решт - Баку- Батум - Стамбул в представлении Агаты Кристи проходил по России (некогда Российской империи, а в 1931 году - СССР).
Потому писательница была убеждена, что Россию она всё-таки посетила.
Надо сказать, что идея этого путешествия была очень экстравагантной.
Хотя термина "холодная война" тогда ещё не существовало, но обстановка была ещё напряжённее.
В 1927 году дипломатические отношения между ССР и Британией были прерваны, и со дня на день ожидали настоящей горячей войны (причиной было т.н."письмо Зиновьева" - фальшивка; так что подобные сюжеты не новость, и почему-то именно в Британии).
В 1929 году отношения на уровне посольств были восстановлены, но оставались крайне враждебными и натянутыми.
Поэтому британские путешественники отправлялись в путь на свой страх и риск.
Агату и Макса это не остановило.
Они даже отважились плыть от персидского Решта (порт Энзели) до советского Баку на русском пароходе.
Французские туристы, с которыми они познакомились в Реште, пришли в ужас:" Ce bateau russe, c`est infect! ("Этот русский пароход, он заразен!")
Французы так напугали Агату заразностью и грязью русского корабля, что она чуть не отказалась от поездки.
Утешало лишь то, что у неё были большие запасы присыпки от клопов. Необходимая вещь на Востоке!
И вот путешествие началось:
"Когда нас вели на infect русский пароход, мы немного нервничали. Но, взойдя на борт, обнаружили такое отличие от Персии и Ирака, какое трудно себе представить. Во-первых, на пароходе было безупречно чисто, как в больнице, как в настоящей больнице.
Члены корабельной команды напоминали роботов - все под два метра ростом, светловолосые, с безразличным выражением лиц. Они обращались с нами вежливо, но так, словно нас на самом деле не было... С нами никто не разговаривал, никто на нас не смотрел и вообще не обращал ни малейшего внимания".
Не заимевшая ещё названия холодная война - и языковой барьер, который ещё скажется.
К столу англичан никто не пригласил, как они того ожидали, хотя Агата и Макс вышли в салон.
Чтобы пообедать, Максу пришлось прибегнуть к языку жестов - раскрыть рот и пальцем изобразить поглощение пищи. Только после этого официант поставил к столу два стула и принёс еду - "она была вполне приличной, хотя и весьма простой, и стоила неправдоподобно дёшево".
В Баку Агату и Макса встречал представитель Интуриста (это уже было!) - гид был заказан и оплачен ещё в Персии.
Он предложил сходить в оперу на "Фауста", но Агата отказалась - "не затем я ехала в Россию, чтобы слушать "Фауста".
Тогда гид потащил гостей осматривать "разные здания, даже недостроенные ещё многоквартирные дома".
А багаж пары в гостиницу отнесли носильщики.
Агату очень позабавило, что они работали по принципу "одна вещь - один рубль". " Самому незадачливому достался неподъёмный чемодан, набитый книгами Макса, самому везучему - мой зонтик". И каждый получил по рублю.
Баку напомнил Агате Шотландию в воскресный день - никаких уличных развлечений, большинство магазинов закрыты, в оставшихся большие очереди.
Очередь тянулась и в вокзальную билетную кассу.
Однако люди в очереди были приветливы и улыбчивы и даже помогли иностранцам быстро купить билеты.
Когда британцы рассказали об этом гиду, тот не нашёл ничего лучшего, как заявить, что советские люди считают стояние в очереди очень увлекательным занятием и как только приближаются к кассе, тут же снова становятся в хвост, чтобы продлить удовольствие. То же он сказал и о толпе на перроне - мол, народ ходит сюда просто потолкаться и приятно провести время.
Любопытно, он потешался или всерьёз хотел обмануть иностранцев?
Однако именно в поезде для отважной английской пары начались испытания. У них не было чайника!
В те времена проводники ещё не разносили пассажирам чай - за кипятком надо было выходить на станциях к котлу.
Потому каждый брал в дорогу чайник, а у Макса с Агатой были только чашки.
Правда, им помогли сердобольные соседи по вагону - наливали кипятка из своих чайников.
Но трудности на этом не кончились. Пришлось и поголодать!
По совету знающих людей из Персии пара прихватила шесть жареных уток, хлеб, коробку печенья, несколько банок джема и фунт чая "для паровоза" (поскольку про чайники англичане ничего не знали, они предположили, что в России принято угощать чаем машиниста).
Однако эти запасы провизии в пути быстро растаяли - аппетит у путешественников был отменный, к тому же не хотелось, чтобы утки протухли (о холодильниках тогда и речи не было).
От Баку до Батума езды было трое суток, купить по пути хлеба не получалось.
Агата вспоминала: "В последний день мы умирали с голоду, так как у нас оставалось лишь утиное крылышко и две баночки ананасного джема. Есть джем без хлеба очень противно, но голод он утолял".
В Батуме, где, как обычно, ночью шёл проливной дождь, заказанного гида Интуриста на месте не оказалось.
Не оказалось и свободных мест в батумских отелях.
Объехав на извозчике семь или восемь гостиниц, объясняясь жестами и знаками, Агата и Макс пришли было в отчаяние.
Но в одном отеле им вдруг явился спаситель "в облике огромного - под два метра ростом (Россия - страна великанов? - С) мужчины - с устрашающими чёрными усами, в сапогах для верховой езды - я такого видела в русском балете. Мы смотрели на него с восхищением".
Этот экзотический персонаж знаками и кивками пригласил Агату (писательницу, уже знаменитую!) и Макса (археолога) следовать за ним на чердак.
Там он открыл люк, ведущий на крышу, и приставил к нему лестницу. "Макс пролез первым, втащил меня, и мы вышли на крышу. Продолжая кивать и улыбаться, хозяин вывел нас на крышу соседнего дома, где через такой же люк мы спустились в мансарду".
В мансарде обнаружилась мило обставленная комната, куда вскоре принесли багаж путешественников - а те так умаялись, что заснули богатырским сном.
Утром Агата и Макс должны были сесть на французский пароход и отбыть в Стамбул (билеты были уже заказаны).
Они попытались объяснить владельцу мансарды, балетному усачу, что им нужно в порт.
Но тут языковой барьер стал непреодолимым.
Усач не понимал, чего гостям надо!
Выбравшись на улицу, британцы стали обращаться к прохожим на всех известных им языках, пытаясь объяснить, что им срочно нужно в порт.
Но никто не знал ни английского, ни французского, ни немецкого. Звуки вроде "Ту-ту, "Михаил Светлов" тоже поняты не были.
Ситуация сложилась отчаянная. Так ведь можно и опоздать!
Наконец Макс догадался попросить листок бумаги и изобразил на нём кораблик.
Только тогда хозяин мансарды сообразил, в чём дело, и привёл дряхлого старика, который когда-то служил портье и владел французским.
Бывший портье и стал провожатым британцев к багажному отделению, куда из багажного вагона перевезли часть вещей путешественников, и к причалу.
Этого колоритного старика Агата запомнила навсегда.
Он поругивал правительство (чего путешественники очень пугались - всё-таки они в стране, с которой у Британии отношения хуже некуда, и кто их защитит, если что? консульской помощи не дождёшься).
Старик оказался словоохотливым.
"- Теперь всё не так, как прежде, - продолжал ворчать он. - Почему, как вы думаете? Вот посмотрите на моё пальто. Это хорошее пальто, ничего не скажешь, но моё ли оно? Ничего подобного, мне его выдали на службе, оно принадлежит государству. В былые времена у меня было не одно пальто - четыре! Может быть, они были не такими хорошими, как это, но то были мои вещи: зимнее пальто, осеннее, плащ для дождливой погоды и выходное пальто. Четыре!
Наконец он немного понизил голос и произнёс:
- У нас строго запрещено брать чаевые, поэтому, если вы собирались мне что-нибудь заплатить, лучше сделать это сейчас, на тихой улочке".
Агата Кристи никогда не читала Ильфа и Петрова.
Однако этот персонаж как будто сошёл со страниц "Золотого телёнка".
Что значит зоркий писательский глаз!
Правда, сама она считала иначе!
В 1931 году заядлые путешественники - Агата Кристи и её второй муж, археолог Макс Маллоун - странствовали по любимому им Востоку.
Там им и пришла в голову мысль - почему бы из Персии в Турцию (таковы был их планы) не добраться особым путём.
Они решили совершить бросок через Кавказ от Каспийского моря к Чёрному.
Маршрут Решт - Баку- Батум - Стамбул в представлении Агаты Кристи проходил по России (некогда Российской империи, а в 1931 году - СССР).
Потому писательница была убеждена, что Россию она всё-таки посетила.
Надо сказать, что идея этого путешествия была очень экстравагантной.
Хотя термина "холодная война" тогда ещё не существовало, но обстановка была ещё напряжённее.
В 1927 году дипломатические отношения между ССР и Британией были прерваны, и со дня на день ожидали настоящей горячей войны (причиной было т.н."письмо Зиновьева" - фальшивка; так что подобные сюжеты не новость, и почему-то именно в Британии).
В 1929 году отношения на уровне посольств были восстановлены, но оставались крайне враждебными и натянутыми.
Поэтому британские путешественники отправлялись в путь на свой страх и риск.
Агату и Макса это не остановило.
Они даже отважились плыть от персидского Решта (порт Энзели) до советского Баку на русском пароходе.
Французские туристы, с которыми они познакомились в Реште, пришли в ужас:" Ce bateau russe, c`est infect! ("Этот русский пароход, он заразен!")
Французы так напугали Агату заразностью и грязью русского корабля, что она чуть не отказалась от поездки.
Утешало лишь то, что у неё были большие запасы присыпки от клопов. Необходимая вещь на Востоке!
И вот путешествие началось:
"Когда нас вели на infect русский пароход, мы немного нервничали. Но, взойдя на борт, обнаружили такое отличие от Персии и Ирака, какое трудно себе представить. Во-первых, на пароходе было безупречно чисто, как в больнице, как в настоящей больнице.
Члены корабельной команды напоминали роботов - все под два метра ростом, светловолосые, с безразличным выражением лиц. Они обращались с нами вежливо, но так, словно нас на самом деле не было... С нами никто не разговаривал, никто на нас не смотрел и вообще не обращал ни малейшего внимания".
Не заимевшая ещё названия холодная война - и языковой барьер, который ещё скажется.
К столу англичан никто не пригласил, как они того ожидали, хотя Агата и Макс вышли в салон.
Чтобы пообедать, Максу пришлось прибегнуть к языку жестов - раскрыть рот и пальцем изобразить поглощение пищи. Только после этого официант поставил к столу два стула и принёс еду - "она была вполне приличной, хотя и весьма простой, и стоила неправдоподобно дёшево".
В Баку Агату и Макса встречал представитель Интуриста (это уже было!) - гид был заказан и оплачен ещё в Персии.
Он предложил сходить в оперу на "Фауста", но Агата отказалась - "не затем я ехала в Россию, чтобы слушать "Фауста".
Тогда гид потащил гостей осматривать "разные здания, даже недостроенные ещё многоквартирные дома".
А багаж пары в гостиницу отнесли носильщики.
Агату очень позабавило, что они работали по принципу "одна вещь - один рубль". " Самому незадачливому достался неподъёмный чемодан, набитый книгами Макса, самому везучему - мой зонтик". И каждый получил по рублю.
Баку напомнил Агате Шотландию в воскресный день - никаких уличных развлечений, большинство магазинов закрыты, в оставшихся большие очереди.
Очередь тянулась и в вокзальную билетную кассу.
Однако люди в очереди были приветливы и улыбчивы и даже помогли иностранцам быстро купить билеты.
Когда британцы рассказали об этом гиду, тот не нашёл ничего лучшего, как заявить, что советские люди считают стояние в очереди очень увлекательным занятием и как только приближаются к кассе, тут же снова становятся в хвост, чтобы продлить удовольствие. То же он сказал и о толпе на перроне - мол, народ ходит сюда просто потолкаться и приятно провести время.
Любопытно, он потешался или всерьёз хотел обмануть иностранцев?
Однако именно в поезде для отважной английской пары начались испытания. У них не было чайника!
В те времена проводники ещё не разносили пассажирам чай - за кипятком надо было выходить на станциях к котлу.
Потому каждый брал в дорогу чайник, а у Макса с Агатой были только чашки.
Правда, им помогли сердобольные соседи по вагону - наливали кипятка из своих чайников.
Но трудности на этом не кончились. Пришлось и поголодать!
По совету знающих людей из Персии пара прихватила шесть жареных уток, хлеб, коробку печенья, несколько банок джема и фунт чая "для паровоза" (поскольку про чайники англичане ничего не знали, они предположили, что в России принято угощать чаем машиниста).
Однако эти запасы провизии в пути быстро растаяли - аппетит у путешественников был отменный, к тому же не хотелось, чтобы утки протухли (о холодильниках тогда и речи не было).
От Баку до Батума езды было трое суток, купить по пути хлеба не получалось.
Агата вспоминала: "В последний день мы умирали с голоду, так как у нас оставалось лишь утиное крылышко и две баночки ананасного джема. Есть джем без хлеба очень противно, но голод он утолял".
В Батуме, где, как обычно, ночью шёл проливной дождь, заказанного гида Интуриста на месте не оказалось.
Не оказалось и свободных мест в батумских отелях.
Объехав на извозчике семь или восемь гостиниц, объясняясь жестами и знаками, Агата и Макс пришли было в отчаяние.
Но в одном отеле им вдруг явился спаситель "в облике огромного - под два метра ростом (Россия - страна великанов? - С) мужчины - с устрашающими чёрными усами, в сапогах для верховой езды - я такого видела в русском балете. Мы смотрели на него с восхищением".
Этот экзотический персонаж знаками и кивками пригласил Агату (писательницу, уже знаменитую!) и Макса (археолога) следовать за ним на чердак.
Там он открыл люк, ведущий на крышу, и приставил к нему лестницу. "Макс пролез первым, втащил меня, и мы вышли на крышу. Продолжая кивать и улыбаться, хозяин вывел нас на крышу соседнего дома, где через такой же люк мы спустились в мансарду".
В мансарде обнаружилась мило обставленная комната, куда вскоре принесли багаж путешественников - а те так умаялись, что заснули богатырским сном.
Утром Агата и Макс должны были сесть на французский пароход и отбыть в Стамбул (билеты были уже заказаны).
Они попытались объяснить владельцу мансарды, балетному усачу, что им нужно в порт.
Но тут языковой барьер стал непреодолимым.
Усач не понимал, чего гостям надо!
Выбравшись на улицу, британцы стали обращаться к прохожим на всех известных им языках, пытаясь объяснить, что им срочно нужно в порт.
Но никто не знал ни английского, ни французского, ни немецкого. Звуки вроде "Ту-ту, "Михаил Светлов" тоже поняты не были.
Ситуация сложилась отчаянная. Так ведь можно и опоздать!
Наконец Макс догадался попросить листок бумаги и изобразил на нём кораблик.
Только тогда хозяин мансарды сообразил, в чём дело, и привёл дряхлого старика, который когда-то служил портье и владел французским.
Бывший портье и стал провожатым британцев к багажному отделению, куда из багажного вагона перевезли часть вещей путешественников, и к причалу.
Этого колоритного старика Агата запомнила навсегда.
Он поругивал правительство (чего путешественники очень пугались - всё-таки они в стране, с которой у Британии отношения хуже некуда, и кто их защитит, если что? консульской помощи не дождёшься).
Старик оказался словоохотливым.
"- Теперь всё не так, как прежде, - продолжал ворчать он. - Почему, как вы думаете? Вот посмотрите на моё пальто. Это хорошее пальто, ничего не скажешь, но моё ли оно? Ничего подобного, мне его выдали на службе, оно принадлежит государству. В былые времена у меня было не одно пальто - четыре! Может быть, они были не такими хорошими, как это, но то были мои вещи: зимнее пальто, осеннее, плащ для дождливой погоды и выходное пальто. Четыре!
Наконец он немного понизил голос и произнёс:
- У нас строго запрещено брать чаевые, поэтому, если вы собирались мне что-нибудь заплатить, лучше сделать это сейчас, на тихой улочке".
Агата Кристи никогда не читала Ильфа и Петрова.
Однако этот персонаж как будто сошёл со страниц "Золотого телёнка".
Что значит зоркий писательский глаз!