ЦВЕТЫ НА СЕМЕЙНОМ СТОЛЕ
В каждой ладной и счастливой семье (нет, не все они одинаковы!) с годами обязательно появляются домашние привычки и накапливаются "свои" милые мелочи, которые делают семейный быт особенно уютным и притягательным.
Потому что такого больше ни у кого нет!
Вот что придумали супруги Бенуа - известный художник Александр Николаевич и его жена Анна Карловна.
У них в любую пору года, в любые времена, даже в самые суровые революционные, в центре семейного стола стоял букет цветов.
Так было всегда.
Часто бывавший у Бенуа именно в начале трудных 1920-х годов Владимир Милашевский записал:
"Посередине стола, покрытого скатертью, стоит небольшая вазочка с цветами: летом это живые полевые цветы, осенью астры.
Зимой также обязательны цветы, но бумажные, причём без какой-либо имитации "естественности", а те деревенские бумажные цветы, которые можно увидеть засунутыми за оклады икон в крестьянских избах: "розаны" самых ядовитых оттенков - голубые, свирепо-розовые, устрашающе бордовые!
Как умилительно было это сочетание: петербуржец Александр Бенуа с его утончённостью "всех времён и народов" - и русская православная бесхитростная деревенщина этих "пукетов"!
Без этого красочного пятна в центре семейный стол Бенуа трудно себе представить".
Но ничего удивительно в присутствии "пукетов" на столе художника нет: Бенуа ценил красоту в любых её проявлениях и тонко чувствовал прелесть простонародного праздничного восприятия жизни.
Бумажные цветы, ярмарочные балаганы.
Без этого не было бы знаменитого балета "Петрушка", где Бенуа не только сценограф, но и один из авторов либретто.
Анна Карловна Бенуа ("бывают странные сближения" - сегодня о ней, вернее, о её портретах написала и shakko kitsune) вполне разделяла вкусы своего мужа.
То была на редкость гармоничная и дружная пара.
Супруги влюбились друг в друга ещё подростками, рано поженились - и прожили в полном согласии вместе почти 60 лет.
Семья славилась гостеприимством.
В доме Бенуа очень любили бывать художники, люди театра.
Стол с неизменным букетом цветов и самоваром ждал гостей и в Петербурге, и в Париже, куда Бенуа перебрались в 1926 году
Правда, надменная Нина Берберова в своей книге "Курсив мой" отозвалась об Анне Карловне как об одной из парижских клуш, вечно хлопочущих вокруг стола - литературным богиням нового поколения уютный быт казался тривиальным.
Однако именно благодаря этому быту, благодаря домашнему теплу и весёлому милому нраву жены (впрочем, супруги Бенуа оба были жизнерадостны и неконфликтны) Александр Бенуа и прожил столь долгую жизнь (1870-1960 г.г.), до самых поздних лет сохраняя творческую энергию.
А вот Анна Карловна вовсе не была никакой клушей.
Эта приветливая интеллигентнейшая особа держалась правил самого хорошего тона.
Лишь два очень близких друга семьи, Степан Яремич и Борис Попов, решались явиться к ужину у Бенуа, "пропустив за воротник".
Причём оба за столом устраивались как можно дальше от Анны Карловны, которая терпеть не могла нетрезвых.
Даже тех, кто, как эти двое, вёл себя прилично - тише воды, ниже травы.
Потому Милашевский отмечал:"В Анне Карловне было много доброты и ласки, но дом свой она держала "в струне", и явиться перед её очами не в порядке никто бы не посмел.
Не надо забывать, что дом Бенуа был петербургский, и очень высокого, светского, европейского тона, со всеми условностями и традициями".
Какова была Анна Карловна, хорошо видно из такой истории.
В 1902 году Александр Бенуа устроил званый обед в честь Врубеля, который пребывал в зените славы.
Обед прошёл великолепно.
Однако Анна Карловна потом тихонько заметила самым близким друзьям:
- Охотно верю, что Михаил Александрович Врубель - гений... но всё-таки... как можно закурить папиросу между супом и жарким? Это неслыханно!
"
Потому что такого больше ни у кого нет!
Вот что придумали супруги Бенуа - известный художник Александр Николаевич и его жена Анна Карловна.
У них в любую пору года, в любые времена, даже в самые суровые революционные, в центре семейного стола стоял букет цветов.
Так было всегда.
Часто бывавший у Бенуа именно в начале трудных 1920-х годов Владимир Милашевский записал:
"Посередине стола, покрытого скатертью, стоит небольшая вазочка с цветами: летом это живые полевые цветы, осенью астры.
Зимой также обязательны цветы, но бумажные, причём без какой-либо имитации "естественности", а те деревенские бумажные цветы, которые можно увидеть засунутыми за оклады икон в крестьянских избах: "розаны" самых ядовитых оттенков - голубые, свирепо-розовые, устрашающе бордовые!
Как умилительно было это сочетание: петербуржец Александр Бенуа с его утончённостью "всех времён и народов" - и русская православная бесхитростная деревенщина этих "пукетов"!
Без этого красочного пятна в центре семейный стол Бенуа трудно себе представить".
Но ничего удивительно в присутствии "пукетов" на столе художника нет: Бенуа ценил красоту в любых её проявлениях и тонко чувствовал прелесть простонародного праздничного восприятия жизни.
Бумажные цветы, ярмарочные балаганы.
Без этого не было бы знаменитого балета "Петрушка", где Бенуа не только сценограф, но и один из авторов либретто.
Анна Карловна Бенуа ("бывают странные сближения" - сегодня о ней, вернее, о её портретах написала и shakko kitsune) вполне разделяла вкусы своего мужа.
То была на редкость гармоничная и дружная пара.
Супруги влюбились друг в друга ещё подростками, рано поженились - и прожили в полном согласии вместе почти 60 лет.
Семья славилась гостеприимством.
В доме Бенуа очень любили бывать художники, люди театра.
Стол с неизменным букетом цветов и самоваром ждал гостей и в Петербурге, и в Париже, куда Бенуа перебрались в 1926 году
Правда, надменная Нина Берберова в своей книге "Курсив мой" отозвалась об Анне Карловне как об одной из парижских клуш, вечно хлопочущих вокруг стола - литературным богиням нового поколения уютный быт казался тривиальным.
Однако именно благодаря этому быту, благодаря домашнему теплу и весёлому милому нраву жены (впрочем, супруги Бенуа оба были жизнерадостны и неконфликтны) Александр Бенуа и прожил столь долгую жизнь (1870-1960 г.г.), до самых поздних лет сохраняя творческую энергию.
А вот Анна Карловна вовсе не была никакой клушей.
Эта приветливая интеллигентнейшая особа держалась правил самого хорошего тона.
Лишь два очень близких друга семьи, Степан Яремич и Борис Попов, решались явиться к ужину у Бенуа, "пропустив за воротник".
Причём оба за столом устраивались как можно дальше от Анны Карловны, которая терпеть не могла нетрезвых.
Даже тех, кто, как эти двое, вёл себя прилично - тише воды, ниже травы.
Потому Милашевский отмечал:"В Анне Карловне было много доброты и ласки, но дом свой она держала "в струне", и явиться перед её очами не в порядке никто бы не посмел.
Не надо забывать, что дом Бенуа был петербургский, и очень высокого, светского, европейского тона, со всеми условностями и традициями".
Какова была Анна Карловна, хорошо видно из такой истории.
В 1902 году Александр Бенуа устроил званый обед в честь Врубеля, который пребывал в зените славы.
Обед прошёл великолепно.
Однако Анна Карловна потом тихонько заметила самым близким друзьям:
- Охотно верю, что Михаил Александрович Врубель - гений... но всё-таки... как можно закурить папиросу между супом и жарким? Это неслыханно!
"