ТЫСЯЧА ЖЕМЧУЖИН
Барон Август фон Гакстгаузен, прусский чиновник, экономист и юрист (сотрудничавший, кстати, некогда с братьями Гримм), в 1843 году три месяца путешествовал по России. Он готовил материалы для своего труда об экономике и внутренней жизни страны.
Будучи в Вологодской губернии, он гостил в одном из имений и как-то летним воскресным утром стал свидетелем зрелища, которое его поразило.
По дороге мимо помещичьего дома спокойно двигалась негустая толпа женщин разного возраста.
Они были одеты с таким великолепием и роскошью - в шитых золотом нарядах и сияющих жемчужных уборах - что прусский гость посчитал их скорее сказочной грёзой, миражом, нежели существами из плоти и крови.
На свои расспросы барон получил изумивший его ответ: оказалось, это местные крестьянки направляются к обедне.
Богатство парадного народного костюма настолько захватило Гакстгаузена, что он стал собирать сведения об этом предмете повсюду, где бывал.
И повсюду простые женщины, в будни босые, в самых непритязательных домотканных одеждах, в праздник доставали из сундуков потрясающей красоты старинные уборы.
Особенно поразило пруссака обилие жемчуга, чего он никогда не встречал в Европе.
Он писал:
"Есть губернии, например, Нижегородская, в которой каждая крестьянка носит на шее, на головном уборе от 200 до 300, а иногда и до тысячи настоящих жемчужин".
Если даже крестьянки ходили в жемчугах, то ещё щедрее наряжались купчихи, тоже носившие традиционный костюм!
"Не говоря уже о головной причёске, где жемчуг находил применение во всевозможных ея украшениях, начиная от обыкновенного русского кокошника и кончая кокетливой, хитросплетённой из его нитей наколкой, им украшали свои платья, надевали вокруг шеи до 12 ниток с нанизанными на них крупными жемчужинами, обшивали им свои туфли и нередко вместо пуговиц и аграфов прикрепляли самые крупные жемчужины... Чисто национальный русский костюм - сарафан, тоже не избегнул жемчужных украшений" (это уже свидетельство русского исследователя Г.Т. Полилова-Северцева).
Наш современник привык видеть традиционный русский костюм в основном на артистках народных хоров, которые носят стилизованные кокошники (аляповатые лепёшки, раскрашенные по трафарету, с бантом сзади и фальшивой косой). Так что и мы можем разделить удивление барона фон Гакстгаузена.
Между тем праздничный облик русской женщины в старину был неотделим от сияния жемчуга и золотого шитья.
Именно жемчуг - национальная русская драгоценность.
Это самый любимый и, как ни странно, очень распространённый материал.
Жемчуг этот был свой, местный. Он добывался в русских реках. Известно 165 рек, где процветал этот промысел - от Волги до Мсты. Славился жемчугом Ярославль, но особенно Онежское озеро и Заонежье, где 36 рек, ручьёв и озер были полны жемчугоносных раковин.
Добыча жемчуга требовала сноровки и своеобразных приёмов: поднятую со дна раковину вскрывали, а ещё мягкую жемчужину, чтоб она затвердела, держали с превеликой осторожностью во рту 2-3 часа - "замаривали". После этого добычу заворачивали во влажную тряпочку и ещё несколько часов носили в тепле, за пазухой. Лишь после этого жемчуг "дозревал" и мог идти в работу.
Работа с жемчугом была женской. Жемчужное шитьё и низание были невероятно разнообразны - в одном головном уборе могла быть и вышивка жемчугом по плотной ткани, сплошная и с прорезью, и прозрачная низаная сетка, и густая обнизь.
А ещё низались жемчужные серьги, подвески, "нарубашники" (сквозные сетки, покрывавшие декольте; сложные узорные вещи низались на прочный конский волос).
Ещё в XVII веке поражали иностранцев русские шпильки в виде жемчужных птичек или бабочек на булавках. Эти шпильки втыкали в жемчужный головной убор. Они в сочетании жемчужными нитями-низанками, которые свободно свисали вдоль щёк и слегка колыхались, придавали женскому лицу сказочную прелесть.
Мастерице важно было придумать красивый узор, подобрать жемчужины по размеру и цвету, учесть тончайшие оттенки перламутра, дополнить его сияние камнями-самоцветами, хрусталём, золотым шитьём. Важна была не дороговизна материала - рядом с турмалином или аметистом могли встретиться стекляшки с донцем, проложенным фольгой, или рубленый перламутр раковин-жемчужниц. Главное - гармония и изящество замысла, тонкое сочетание нежных красок и мерцающих фактур.
До нашего времени всё-таки дошли редкие образцы этих шедевров народного искусства.
Купеческие и мещанские портреты ХIX века тоже дают представление о канувшей в Лету жемчужной красоте.
Часто она радовала не только в праздник - историк М.И. Семевский писал о городе Торопце Псковской губернии в 1864 году:
"В старые годы торопчанки не расставались со своими тяжёлыми жемчужными кокошниками; в них они являлись на гульбище, в церкви, в них занимались дома и на кухне".
А ведь эти уборы были цены необыкновенной: "подобные шапки у некоторых торопчанок стоили в старинные годы от двух до семи тысяч серебром".
Конечно, красоту и роскошь жемчужных уборов допетровских цариц, боярышень и дворянок мы можем только воображать - европейская мода смела даже воспоминания о них. Остался лишь поэтический образ, созданный Пушкиным (он сравнил старинный русский костюм с драгоценными окладами-ризами икон - "Жёны их, как в окладах,/ В драгоценных нарядах").
А вот на Севере в крестьянских семьях сохранились и подлинники "драгоценных нарядов", которые передавались от матери к дочери поколениями, иногда - веками.
Шитые жемчугом.
Часть национального культурного кода.