МУЖЧИНЫ В ЕЁ ЖИЗНИ
В неё влюбились бесповоротно и навсегда.
Первая королева русского экрана Вера Холодная!
Никаких сомнений, никаких соперниц - все прочие после неё уже номер два, номер три и так далее.
Такой она осталась даже для поклонников вроде Алексея Каплера, которые в кино разбирались отменно и видели всех и вся.
Хотя опытной актрисой она не была, а снималась всего четыре года.
Её немые фильмы и потом - после ранней её смерти - ещё очень долго крутили.
Уже в новой, советской России.
Потому Вера Холодная долго ещё воплощала абсолютный идеал.
Воплощала саму любовь.
Для того невероятно яростного и жестокого времени любовь выглядела именно так: роковая, прекрасная, нежная, жертвенная, небывалая.
Все её фильмы были только про любовь.
Значит, были и мужчины, которых героини Веры Холодной - там, на на мерцающем немом экране - страстно любили?
Были, были!
Красавцы, от которых тоже все были без ума.
Впрочем, красота понятие растяжимое.
Красавцы ли?
Вот они, эти господа - самые первые секс-символы российского кино.
Естественно, вокруг Веры Холодной.
Все сразу:
Пока ещё все вместе, но позже судьбы у всех будут очень разные.
Снимок сделан в 1918 году в Одессе.
Туда кинематографисты выехали из голодной Москвы для съёмок новых фильмов.
Между прочим, по мандату Луначарского.
А тут белые.
Кино «Раба любви» помните? Оно «по мотивам» тех событий.
Так что фильмы снимали при всех властях, какие были.
Вот плохая копия того же снимка, зато с подписями, кто есть кто:
Фотографировались в честь юбилея режиссёра Петра Чардынина.
Юбилей скромный - 10 лет в кино.
Столько же было в 1918 году и самому российскому кино. Совсем юное!
Юное, но шустрое: один Чардынин за эти 10 лет снял более 200 фильмов.
Сам ставил, часто сам играл или сам снимал как оператор.
На все руки мастер.
А в этом самом 1918-м году в Одессе он как раз снял свой самый громкий хит - двухсерийную фильму «Молчи, грусть…молчи».
Успех был бешеный.
Длился он долго, годами.
У кинотеатров выстраивались громадные очереди за билетами.
Пусть сюжет был на редкость невразумительный, но публика в зале рыдала.
Остап Бендер, возможно, не рыдал, но название таки цитировал.
Главное, что все роли в фильме разобрали тогдашние суперзвёзды.
Главная героиня, красавица-циркачка-падший ангел - сама неподражаемая Вера Холодная (то была её последняя роль):
Остальные роли - у тогдашних секс-символов с фотографии.
Мужа-атлета циркачки, после травмы ставшего скрипачом, играл сам режиссёр Чардынин.
Вот он как раз в гриме из этого фильма.
Так ведь и должен выглядеть страдающий муж:
Чардынин это псевдоним. Тогда многие брали псевдонимы.
Непонятно, отчего Пётр Иванович Красавцев (по другим данным Красавчиков;1873 - 1934) забраковал свою симпатичную фамилию и стал Чардыниным.
Но стал.
А ещё стал видным кинорежиссёром.
Ветры времени занесли его в 1920 году в эмиграцию в Латвию, где он начал было энергично ваять латвийское национальное кино.
Однако не прижился.
Вернулся на родину и работал на украинских студиях.
А вот Иван Николаевич Худолеев (1875 - 1932) обходился без псевдонима.
Этот бывалый артист Малого театра играл в основном возрастные роли - благородных отцов, сластолюбивых богачей, матёрых соблазнителей, всяких графов и баронов.
Такая уж была у него фактура:
Худолеев никуда не эмигрировал.
Благополучно снимался потом в советском кино, изображая тех же графов и буржуев, но уже с ноткой сатиры:
Даже царя Николая I сыграл!
И преподавал в киношколе.
То есть всё у него сложилось благополучно.
Меньше повезло красавцу поляку Витольду Полонскому (1879-1919):
Витольд Альфонсович тоже не взял псевдонима - и без того фамилия звучная! - и тоже начинал в Малом театре.
Где звёзд с неба не хватал.
Но стоило Полонскому густо обвести чёрным глаза и появиться перед камерой, как российское кино обрело идеального героя-любовника.
Несмотря на несколько оттопыренные уши:
Однако в профиль и уши были хороши:
Полонский переиграл множество романтических аристократов и имел успех.
Такой успех, что даже засобирался за границу, в Париж, покорять европейский экран.
Но в январе 1919 года он внезапно умер, «отравившись некачественными продуктами».
Всякой дрянью кормили тогда в Одессе!
Так что остались нам от него два десятка немых мелодрам и дочка Вероника.
Та самая Вероника Полонская, последняя и роковая любовь Маяковского.
Отец видел в ней будущую звезду и даже снялся вместе с ней в фильме «Бал господень» по песне Александра Вертинского.
Вот отец и дочка в кадре из этого фильма:
Вероника кинозвездой не стала.
А Вертинский стал кинозвездой только в старости.
Но в Одессе 1918 года он принадлежал к той же киношной компании, отчего Дуня Смирнова в своём сериале уложила его в постель к Вере Холодной.
То-то бы Вертинского покоробило.
Вера точно была «не такая», и о ней Вертинский всегда вспоминал с благоговением.
Хотя по поводу других дам часто иронизировал.
На этом одесском снимке Вертинский, Вера Холодная и ещё некто в галифе:
Но вернёмся к героям-любовникам.
Роковых красавцев с налётом экзотичности обычно играл Осип Рунич:
Откуда и почему Осип Ильич Фрадкин, избравший псевдоним Рунич (1889 - 1947), появился на экране, в открытых источниках сведений нет.
Но новичок быстро завоевал признание.
К тому же он так станцевал с Верой Холодной супермодное танго (фильма «Последнее танго»), что зрители были в полном восторге:
И ещё их танго:
Из сумрачной Одессы, где погибли Полонский и Вера Холодная, Рунич уехал в тёплую Италию.
И начались его киноскитания (он всюду активно снимался!)
Из Италии он перебрался в Германию, потом в Польшу (откуда его выслала дефензива).
Побывл и в Париже.
Где женился на дочке генерала и бывшей фрейлине, а тогда балерине Нине Павлищевой.
Потом была Прибалтика и наконец … Южная Африка.
Вот где Рунич наконец-то реализовал все свои таланты.
Они с женой организовывал театральные труппы (играли на идиш и африкаанс). Рунич и сам играл, и ставил спектакли.
В годы Второй мировой помогал беженцам из Европы и собирал средства для госпиталей и Красной Армии.
В общем, не потерялся в водовороте эпохи.
А вот ещё один кумир публики и пожиратель дамских сердец Владимир Максимов (в чём-то прообраз Максакова из той же «Рабы любви») никуда не уехал.
То был образцовый герой декаданса.
Элегантный, гибкий, с несколько туманным взглядом:
Максимов - тоже псевдоним. Не мог же такой изящный денди носить фамилию Самусь!
Максимов и в лучших театрах (МХТ, Малый, БДТ) играл с серьёзным успехом.
Вот он в сцене из какой-то пьесы с самой великой Ермоловой (каков взгляд!):
Никто лучше Максимова не носил на сцене фрака.
Художник Милашевский - сам ещё тот щёголь - признавал, что в 1920-е годы в театре лишь на Максимове фрак сидел, как полагается. То есть идеально.
Костюм галантного маркиза сидел не хуже:
И костюм гусара тоже.
Вот в фильме «У камина» Максимов и Полонский, похожие в тогдашнем топорном гриме, как родные братья, бьются за сердце Веры Холодной:
Оставить театр и эмигрировать Максимов не пожелал.
Долгие годы был любимцем публики как актёр и чтец.
Вкус, стиль и чутьё ему не изменяли никогда.
Гастролируя в Харькове, Максимов услышал пение молоденькой актрисы местного театра, далеко не красавицы:
Он посоветовал ей бросить драму и идти на эстраду.
Потому что знал: успех это не преодоление твоих недостатков, а блеск твоих достоинств.
Актрису звали Клавдия Шульженко.
Она сделала всё так, как подсказал заезжий кумир. И всегда с благодарностью его вспоминала.
И вот у нас один лишь красавец с той весёлой одесской фотографии остался.
Зато самый главный!
Которого без всякой иронии и по праву называли великим и гениальным:
Его фамилия по-русски звучит непрезентабельно, а на иностранных языках вообще с трудом выговаривается.
Но он был настолько самодостаточной личностью, что и не подумал взять псевдоним.
Иван Ильич Мозжухин (1889-1939) - великий и ужасный, способный сыграть кого угодно, невероятно удачливый - и растерявший всё, что имел.
Его жизнь целый роман.
Но и до Одессы он уже снялся в 70 фильмах, а его демонический взгляд «со слезой» уже свёл с ума толпы женщин:
Он с блеском играл не только романтических любовников.
Был бесподобен в дурашливых комедиях.
«Домик в Коломне» по Пушкину:
«Отец Сергий» по Льву Толстому - уже трагедия и вся жизнь человека, от молодости до старости:
Загадочный и демонический Герман в «Пиковой даме»:
В жизни он был весел и обаятелен, но внешне - очень обыкновенный «человек из толпы».
Зато на экране совершенно преображался:
В парижской эмиграции Мозжухин сделал блестящую международную карьеру.
Ведь кино было ещё немое, языковой барьер никому не мешал - достаточно было переписать титры.
Снятый в Париже фильм «Казанова» (1927) с Мозжухиным имел просто грандиозный мировой успех:
Вот где многоликий Мозжухин, истинная звезда Серебряного века, блистал и в рваной шляпе, и в роскошных нарядах рококо:
Что обычно значит мировой успех для актёра?
Приглашение в Голливуд.
Что и случилось с Мозжухиным.
Он прибыл в США, и за него рьяно взялись тамошние имиджмейкеры.
По их мнению, в своём натуральном виде этот русский (как и прочие актёры-сырьё) никуда не годился.
Пришлось делать пластическую операцию - несколько укоротить нос.
Максимально пригладить бриллиантином причёску.
Подбрить брови в ниточку.
Получилось вот что:
К тому же наступала эра звука, а английский у Мозжухина был никакой.
На что годился такой актёр?
Только играть кого-то из «этих сумасшедших русских»:
Но много ли фильмов про «этих сумасшедших русских» нужно Голливуду?
В общем, Мозжухин несолоно хлебавши вернулся в Париж.
Доживать остатки некогда громадного состояния и громадной славы.
А слава была самая настоящая.
Недаром знаменитый французский писатель Ромен Гари считал себя побочным сыном Мозжухина (мама Гари была большая фантазёрка).
Но Гари таким великолепным гипотетическим отцом гордился.
И кто бы не гордился?