ЮКИ
Юки это дети.
Когда ещё не придумали пионеров, были юки - то есть юные коммунисты.
В самом начале 1920-х. Такие активные ребята школьного возраста.
Почему-то юковское дело курировал Наркомздрав, потом поддержал и Всеобуч.
Надо же детей чем-то полезным занять.
Собственно, это было старое скаутское движение, только в новой обстановке, отчего синие галстуки сменили на красные. Позже такие галстуки будут носить пионеры.
И старую песню московских скаутов про картошку-тошку-тошку сначала пели юки - и лишь потом она по наследству досталась пионерам.
Только они немного слова переделали.
Правильно сделали и вовремя.
Потому что у скаутов было: «Ах, картошка объеденье-денье-денье, лагерников идеал».
А пароль и отзыв у юков остались скаутские - «Будь готов!» - «Всегда готов!»
Несмотря на грозное политическое название, юков нацеливали на вполне скаутские дела: спорт, походы на природу - когда надо жить в палатках, устраивать бивуак, готовить кашу в котелке, учиться плавать, завязывать узлы, оказывать первую помощь.
Прямо как в «Королевстве полной луны».
В законах юков никакой политики не было - кроме декларации того, что они дети трудового народа.
Ничего про партию или коммунизм, как ни странно. Что вполне разумно. Дети же!
Эти законы были выдержаны даже в какой-то старинной стилистике:
«Юк вежлив и услужлив, особенно со старыми и малыми.
Юк сострадателен к животным»
И т.д.
Были и обязательные правила быта, вреди которых такие :
«Юк моется тщательно, не забывая шею и уши» (тут видны уши Наркомздрава).
«Юк не курит ни явно, ни тайно. Юк не употребляет вина».
И всячески поощрялась выработанная волевыми усилиями стойкость, от которой приходят в ужас современные психологи, но которая во времена испытаний очень выручает:
«Юк старается улыбаться, когда ему больно, и насвистывает, когда ему тяжело».
Начиналось всё вроде бы замечательно, но эпоха брала своё.
И школьники быстро политизировались.
Когда все кругом борются и жёстко дискутируют, детям тоже так хочется.
Бороться! Хотя бы с пережитками прошлого.
Где гнездилось проклятое прошлое? Конечно же, дома, где сидели несознательные или недостаточно передовые родители и бабки с дедами.
Бывший юк, художник В.И Костин, вспоминал:
«Семья, дом были всегда на третьем плане и воспринимались нами как что-то скучное, назойливое, но, к сожалению, необходимое. Но уж в своей школьной жизни мы начисто разделывались с семейными устоями и интересами».
Стоило юку не прийти или опоздать на какое-то мероприятие из-за семейных забот - всё, заклюют. «Это рассматривалось прежде всего как трусость».
Тургеневский сюжет «отцы и дети» снова и снова разыгрывался в семьях - но в совершенно новых тонах.
Продвинутые и самоуверенные дети решительно держали родителей в ежовых рукавицах:
«Надо сказать, что родители обычно прислушивались в то время, что говорили и требовали дети, потому что в жизни всё было новым, и это новое касалось самых существенных сторон быта и поведения всех людей».
А дети лучше это новое знали и понимали. Или думали, что знали и понимали.
Они не просто не соглашались с «отсталыми» предками:
«Попробуй родитель плохо отозваться о каком-либо нововведении, сын или дочь не только яростно спорили дома, но и, не стесняясь, выносили поступок старших на общее обсуждение в классе или отряде».
Какие милые детки.
Ведь эти обсуждения родителям выходили боком:
«Оттуда уже каким-то образом уже не от школьников, а от солидных товарищей по службе или по соседству, приходило строгое осуждение родителей.
Всё это случалось в порядке вещей, и многие отцы и матери дома помалкивали и только горестно качали головой и вздыхали».
Хотя и учителям - шкрабам - приходилось не слаще.
Но раз дети борцы, шкрабы пусть терпят.
«Отважными застрельщиками выступает большой отряд неизвестных дотоле революционных юношей, девушек и подростков. Они напористы и умны. Путём полного высказывания мнений, полного разоблачения и… критики и широких дискуссий они провели решительное наступление на открытых и скрытых представителей буржуазии».
Нет, «это другое».
Это товарищ Мао о хунвейбинах.
Тоже весёлые были ребята.