ИЗ ДОСТОЕВСКОГО
Вот ещё одна картинка, которая мне всегда нравилась.
Неизвестно, почему.
Натюрморт работы Волкова, художника середины 19 века.
Об этом Волкове никаких сведений нет. Эта его картина - единственная из известных нам.
Казалось бы, что тут особенного?
Выпивка и закуска. В таком именно порядке. Всё аккуратно расставлено.
Живопись старательная, точная, хотя и бутылки, и графинчик хромают слегка в смысле симметричности.
Но есть во всём этом какая-то драма, какая-то упорная тоскливая нота.
Неизъяснимое что-то.
Достоевщинка.
Достоевский начинал как последователь гоголевской "натуральной" школы.
Да и с первой его рукописью Некрасов бегал по Петербургу и всем знакомым сообщал:"Новый Гоголь явился!"
Не Гоголь, нет.
Ни головокружительных метафор, ни изощрённой живописи словом у Достоевского не было никогда.
И что едят герои, ему тоже не особо важно.
Никаких блистательных описаний яств.
Просто возьмёт и сухо перечислит меню:
"Кроме чаю, кофею, сыру, мёду, масла, особых оладий, излюбленных самою генеральшею, котлет и прочего, подавался даже крепкий бульон".
Или того скупее (трактирное):
"...стояли крошёные огурцы, чёрные сухари и резаная кусочками рыба; всё это очень дурно пахло".
Только-то.
Без применения ярких красок обошёлся Достоевский и в описании богатого угощения, приготовленного герою "Униженных и оскорблённых" его однокашником Филиппом Филиппычем Маслобоевым (зато фамилия у персонажа "масляная").
Собственно, это не обед, а чаепитие, потому подан самовар, а несколько столиков заняты снедью.
На одном столике - том, что с самоваром - "стояли на тарелках конфеты, очень хорошие, варенья киевские, жидкие и сухие, мармелад, пастила, желе, французские варенья, апельсины, яблоки и трёх или четырёх сортов орехи - одним словом, целая фруктовая лавка".
Из реально устаревшего (чего теперь не попробовать) тут только варенья - знаменитые киевские.
Сухое киевское варенье было популярно вплоть до революции 1917 года.
Это практически цукаты - то есть ягоды и фрукты, сваренные в сиропе, вынутые из него, подвяленные, подсушенные и обсыпанные сахаром.
Жидкое киевское варенье, надо думать, было таким же, как теперь.
А французские варенья что такое?
Поскольку по-французски варенье это confiture - конфитюр - то оно было гуще жидкого киевского, желеистее, но с сохранившими цвет и упругость ягодками или кусочками фруктов.
Ещё один столик Маслобоева. К нему ещё до чая нужно было подойти.
На нём "разнообразнейшие закуски: икра, сыр, пастет, колбасы, копчёный окорок, рыба и строй превосходных хрустальных графинов с водками многочисленных сортов и прелестнейших цветов - зелёных, рубиновых, коричневых, золотых".
Это всё отечественный продукт.
Кое-что подобное видим на картине Волкова. Но у Волкова всё попроще. "Бедные люди"!
Был у Маслобоева и импортный алкоголь - "две вазы с шампанским" и "три бутылки: сотерн, лафит и коньяк - бутылки елисеевские и предорогие".
Что такое коньяк, понятно.
Сотерн - белое сладкое вино. Его особо яркий изюмный вкус и аромат появляется оттого, что в долинах Гаронны и Сирона часты туманы, отчего на виноградинах появляется особая благородная плесень ботритис.
Французы вообще большие любители благородных плесеней.
Лафит - красное вино (бордо) высокого качества.
Его пили подогретым из лафитных стаканов (например, про Онегина соседи сплетничали "он фармазон; он пьёт одно стаканом красное вино").
Кстати, старинный лафитный стакан - несколько снизу подгранённый - вон он у Волкова!
Бывали стаканы-лафитники и на толстой крепенькой ножке, а лафитные гранёные рюмки (что сужаются к ножке) дожили до наших дней. "Стаканчики гранёные" разного рода тоже потомки лафитной посуды.
В общем, этот Маслобоев в алкоголе разбирался и был не дурак выпить. И напивался основательно.
Сам Достоевский алкоголя не жаловал - совершенно справедливо считал, что пьянство "скотинит и зверит" человека.
Зато чай любил, а к чаю сладости.
А.Г Достоевская вспоминала:
"Любил тульские пряники. Любил пастилу белую, мёд непременно покупал в посту, киевское варенье, шоколад (для детей), синий изюм, виноград, пастилу белую и красную палочками, мармелад, а также желе из фруктов".
Держал сладости и в кабинете в коробке, таскал оттуда то финики, то пастилу во время работы (писал ночами).
Насчёт чаю был так привередлив, что и горячо любимая жена никак не могла ему угодить (а чай по традиции разливали всегда дамы).
Готовил чай только сам (сам же и покупал "у Орловского, против Гостиного двора").
Анна Григорьевна навсегда запомнила ритуал заварки:
"Сначала споласкивал чайник горячею водою, клал три ложечки чаю... наливал лишь 1/3 чайника и закрывал салфеточкой; затем минуты через три дополнял чайник и тоже накрывал. Наливал чай, лишь когда самовар переставал кипеть".
Напомню, что заварочный чайник возвышался на верхушке самовара.
Главным признаком удачной заварки чая Достоевский считал его цвет.
Нужная густота и красота получалась не сразу. Потому писатель то добавлял заварки, то отливал чай в полоскательную чашку и доливал кипятка.
Наконец цвет идеальный, и Достоевский со стаканом чаю (куда клал два куска сахару) отправляется в кабинет работать.
И вдруг возвращается!
"Уверял: "Нальёшь чай, кажется, хорош цветом, а принесёшь в кабинет, цвет не тот".
И снова принимался доливать-отливать.
Пока не достигал совершенства.
Неизвестно, почему.
Натюрморт работы Волкова, художника середины 19 века.
Об этом Волкове никаких сведений нет. Эта его картина - единственная из известных нам.
Казалось бы, что тут особенного?
Выпивка и закуска. В таком именно порядке. Всё аккуратно расставлено.
Живопись старательная, точная, хотя и бутылки, и графинчик хромают слегка в смысле симметричности.
Но есть во всём этом какая-то драма, какая-то упорная тоскливая нота.
Неизъяснимое что-то.
Достоевщинка.
Достоевский начинал как последователь гоголевской "натуральной" школы.
Да и с первой его рукописью Некрасов бегал по Петербургу и всем знакомым сообщал:"Новый Гоголь явился!"
Не Гоголь, нет.
Ни головокружительных метафор, ни изощрённой живописи словом у Достоевского не было никогда.
И что едят герои, ему тоже не особо важно.
Никаких блистательных описаний яств.
Просто возьмёт и сухо перечислит меню:
"Кроме чаю, кофею, сыру, мёду, масла, особых оладий, излюбленных самою генеральшею, котлет и прочего, подавался даже крепкий бульон".
Или того скупее (трактирное):
"...стояли крошёные огурцы, чёрные сухари и резаная кусочками рыба; всё это очень дурно пахло".
Только-то.
Без применения ярких красок обошёлся Достоевский и в описании богатого угощения, приготовленного герою "Униженных и оскорблённых" его однокашником Филиппом Филиппычем Маслобоевым (зато фамилия у персонажа "масляная").
Собственно, это не обед, а чаепитие, потому подан самовар, а несколько столиков заняты снедью.
На одном столике - том, что с самоваром - "стояли на тарелках конфеты, очень хорошие, варенья киевские, жидкие и сухие, мармелад, пастила, желе, французские варенья, апельсины, яблоки и трёх или четырёх сортов орехи - одним словом, целая фруктовая лавка".
Из реально устаревшего (чего теперь не попробовать) тут только варенья - знаменитые киевские.
Сухое киевское варенье было популярно вплоть до революции 1917 года.
Это практически цукаты - то есть ягоды и фрукты, сваренные в сиропе, вынутые из него, подвяленные, подсушенные и обсыпанные сахаром.
Жидкое киевское варенье, надо думать, было таким же, как теперь.
А французские варенья что такое?
Поскольку по-французски варенье это confiture - конфитюр - то оно было гуще жидкого киевского, желеистее, но с сохранившими цвет и упругость ягодками или кусочками фруктов.
Ещё один столик Маслобоева. К нему ещё до чая нужно было подойти.
На нём "разнообразнейшие закуски: икра, сыр, пастет, колбасы, копчёный окорок, рыба и строй превосходных хрустальных графинов с водками многочисленных сортов и прелестнейших цветов - зелёных, рубиновых, коричневых, золотых".
Это всё отечественный продукт.
Кое-что подобное видим на картине Волкова. Но у Волкова всё попроще. "Бедные люди"!
Был у Маслобоева и импортный алкоголь - "две вазы с шампанским" и "три бутылки: сотерн, лафит и коньяк - бутылки елисеевские и предорогие".
Что такое коньяк, понятно.
Сотерн - белое сладкое вино. Его особо яркий изюмный вкус и аромат появляется оттого, что в долинах Гаронны и Сирона часты туманы, отчего на виноградинах появляется особая благородная плесень ботритис.
Французы вообще большие любители благородных плесеней.
Лафит - красное вино (бордо) высокого качества.
Его пили подогретым из лафитных стаканов (например, про Онегина соседи сплетничали "он фармазон; он пьёт одно стаканом красное вино").
Кстати, старинный лафитный стакан - несколько снизу подгранённый - вон он у Волкова!
Бывали стаканы-лафитники и на толстой крепенькой ножке, а лафитные гранёные рюмки (что сужаются к ножке) дожили до наших дней. "Стаканчики гранёные" разного рода тоже потомки лафитной посуды.
В общем, этот Маслобоев в алкоголе разбирался и был не дурак выпить. И напивался основательно.
Сам Достоевский алкоголя не жаловал - совершенно справедливо считал, что пьянство "скотинит и зверит" человека.
Зато чай любил, а к чаю сладости.
А.Г Достоевская вспоминала:
"Любил тульские пряники. Любил пастилу белую, мёд непременно покупал в посту, киевское варенье, шоколад (для детей), синий изюм, виноград, пастилу белую и красную палочками, мармелад, а также желе из фруктов".
Держал сладости и в кабинете в коробке, таскал оттуда то финики, то пастилу во время работы (писал ночами).
Насчёт чаю был так привередлив, что и горячо любимая жена никак не могла ему угодить (а чай по традиции разливали всегда дамы).
Готовил чай только сам (сам же и покупал "у Орловского, против Гостиного двора").
Анна Григорьевна навсегда запомнила ритуал заварки:
"Сначала споласкивал чайник горячею водою, клал три ложечки чаю... наливал лишь 1/3 чайника и закрывал салфеточкой; затем минуты через три дополнял чайник и тоже накрывал. Наливал чай, лишь когда самовар переставал кипеть".
Напомню, что заварочный чайник возвышался на верхушке самовара.
Главным признаком удачной заварки чая Достоевский считал его цвет.
Нужная густота и красота получалась не сразу. Потому писатель то добавлял заварки, то отливал чай в полоскательную чашку и доливал кипятка.
Наконец цвет идеальный, и Достоевский со стаканом чаю (куда клал два куска сахару) отправляется в кабинет работать.
И вдруг возвращается!
"Уверял: "Нальёшь чай, кажется, хорош цветом, а принесёшь в кабинет, цвет не тот".
И снова принимался доливать-отливать.
Пока не достигал совершенства.