ТОТ САМЫЙ КОРОЛЬ
Как мне всегда нравилась вот эта картинка Артура Рэкема:
Из книги Дж. Бэрри "Питер Пэн в Кенсингтонском парке", где сказано:
"Кенсингтонский парк находится в Лондоне, где живёт король".
На картинке тот самый король и есть - в белом цилиндре и лаковых штиблетах с гамашами.
Эдуард VII (1841 - 1910).
Таких людей сейчас совсем нет, ни одного - тех, кто не будучи ни дизайнерами, ни продавцами одежды, задаёт тон в моде.
Знаменитый у нас и очень талантливый "красный граф", писатель А.Н. Толстой, в молодости имел вкус к богемно-светскому образу жизни, даже носил причёску типа "собачьи уши", как Оскар Уайлд (которую принимали за старорусскую скобку). Вообще разбирался в стиле и визуальных образах.
О короле Эдуарде писал так:
"Вы, например, помните, как Эдуард подвернул брюки во время дождя, и после этого весь мир стал носить брюки с подвёрнутыми концами...
А галстуки короля Эдуарда!
А знаменитая расстёгнутая пуговица внизу жилета" ...
Когда Эдуард стал страдать ревматизмом, он начал прижимать локоть к боку во время рукопожатия - и все принялись жать друг другу руки точно так же!
А уж когда он прибывал на отдых в Мариенбад, все денди съезжались посмотреть, во что и как он одет. Это было событие в мире моды.
Одежд у него всегда было множество.
Переодеваться он мог 12 раз на дню, так что к гардеробу монарха было приставлено четверо опытных камердинеров.
Одних головных уборов этот гардероб включал более 150.
В общем, образцовый денди.
А ведь наружность Эдуарда модельной не назовёшь: от матери, королевы Виктории, он унаследовал склонность к полноте и пучеглазость.
Рисунок Рэкема один мне такой попался, где король в самом деле похож на денди, а не запечатлён в каком-нибудь парадном мундире, со множеством орденов и лентой на толстом брюхе.
Собственно, королём Эдуардом наш денди стал в почтенном возрасте 59 лет.
Он считался самым долго ждавшим трона наследником, пока его не "пересидел" теперешний принц Чарлз.
До того он носил своё первое крестильное имя Альберт. Родители, Виктория и Альберт, так обожали друг друга, что старших сына и дочку назвали своими именами.
А вот король Альберт для Британии не годился - требовалось привычное королевское имя. Так что пришлось стать Эдуардом.
Зато все 59 лет до коронации этот монарх был известен - если без церемоний - как Берти.
Что очень ему шло.
Сначала непослушное дитя, потом дерзкий юноша и отчаянный светский шалопай.
Прямая противоположность чопорному и эмоционально скудному идеалу викторианского "истинного джентльмена".
Буйные развлечения и отчаянная весёлость Берти доставляли немало огорчений родителям: он получил университетское образование, но терпеть не мог читать.
Зато безумно увлекался скачками, игрой в бридж, вкусной едой и охотой (однажды умертвил 9 тыс фазанов за сезон).
Ещё усерднее он предавался сексуальным утехам.
Постоянный и неудержимый посетитель парижских борделей (где он практиковал купание в шампанском вместе с куртизанками), Берти ещё и пылко увлекался актрисами.
Ради богинь сцены он шёл на любые фокусы. Однажды в спектакле своей фаворитки Сары Бернар прямо на сцене он изображал хладный труп, и Сара трогательно его оплакивала.
Обожал Берти и поплясать, несмотря на тучность. Довольно ловко исполнял даже канкан.
Прочие развлечения наследного принца были в том же духе. Например, он мог спуститься, как на санках, на серебряном подносе с лестницы.
Или устроить с приятелями шуточную дуэль на сифонах с содовой.
В общем, Берти так куролесил, что родители решили хоть немного укротить его нрав женитьбой.
Чтобы затея имела успех, была выбрана самая красивая принцесса тогдашней Европы, Александра Датская (старшая сестра нашей Марии Фёдоровны).
Это была прелестная девушка с таким милым и уживчивым нравом, что её спокойно можно было выдать не то что за Берти, но за самого чёрта - и она бы только понимающе улыбнулась.
Берти полюбил прекрасную Александру, появились детишки - но прежних замашек Берти не оставил.
Любовницы не переводились, хотя с годами он стал постояннее, а Александра умела подружиться с дамами сердца мужа (это были теперь блестящие светские леди).
Должно быть, столь долгое "сидение" в наследниках позволило Берти, что называется, перебеситься.
Потому как, сделавшись королём, он не ударил в грязь лицом.
Оказалось, он не только очаровательный светский человек, но и тактичный дипломат. Сумел наладить прекрасные отношения с Францией и стал первым английским монархом, посетившим Россию (1908).
Привечал финансистов и промышленников, понимая, в чём сила Англии.
Манеры его были безупречны: пунктуальность и тонкую светскость он сочетал с добродушием и демократизмом.
Немудрено, что он стал любимцем нации.
Его эпоха длилась недолго (правил в 1901-1910), но оказалась во многих смыслах блестящей (в чём, разумеется, не только его заслуга).
Почему?
Мы говорим об этом времени - Серебряный век, французы - Belle Epoque (Прекрасная эпоха), англичане - эдвардианство.
Так что тучный шалопай в белых гетрах Берти оказался редкостным счастливцем: он получил от жизни всё, чего желал.
И не дожил до страшных времён.
Он даже умер со словами: "Очень рад" (ему как раз сообщили, что принадлежащая ему лошадь пришла на скачках первой).
Ну, а нижнюю пуговицу мужского пиджака до сих пор застёгивать не полагается.
Так решил Берти (и его объёмистый живот).
Из книги Дж. Бэрри "Питер Пэн в Кенсингтонском парке", где сказано:
"Кенсингтонский парк находится в Лондоне, где живёт король".
На картинке тот самый король и есть - в белом цилиндре и лаковых штиблетах с гамашами.
Эдуард VII (1841 - 1910).
Таких людей сейчас совсем нет, ни одного - тех, кто не будучи ни дизайнерами, ни продавцами одежды, задаёт тон в моде.
Знаменитый у нас и очень талантливый "красный граф", писатель А.Н. Толстой, в молодости имел вкус к богемно-светскому образу жизни, даже носил причёску типа "собачьи уши", как Оскар Уайлд (которую принимали за старорусскую скобку). Вообще разбирался в стиле и визуальных образах.
О короле Эдуарде писал так:
"Вы, например, помните, как Эдуард подвернул брюки во время дождя, и после этого весь мир стал носить брюки с подвёрнутыми концами...
А галстуки короля Эдуарда!
А знаменитая расстёгнутая пуговица внизу жилета" ...
Когда Эдуард стал страдать ревматизмом, он начал прижимать локоть к боку во время рукопожатия - и все принялись жать друг другу руки точно так же!
А уж когда он прибывал на отдых в Мариенбад, все денди съезжались посмотреть, во что и как он одет. Это было событие в мире моды.
Одежд у него всегда было множество.
Переодеваться он мог 12 раз на дню, так что к гардеробу монарха было приставлено четверо опытных камердинеров.
Одних головных уборов этот гардероб включал более 150.
В общем, образцовый денди.
А ведь наружность Эдуарда модельной не назовёшь: от матери, королевы Виктории, он унаследовал склонность к полноте и пучеглазость.
Рисунок Рэкема один мне такой попался, где король в самом деле похож на денди, а не запечатлён в каком-нибудь парадном мундире, со множеством орденов и лентой на толстом брюхе.
Собственно, королём Эдуардом наш денди стал в почтенном возрасте 59 лет.
Он считался самым долго ждавшим трона наследником, пока его не "пересидел" теперешний принц Чарлз.
До того он носил своё первое крестильное имя Альберт. Родители, Виктория и Альберт, так обожали друг друга, что старших сына и дочку назвали своими именами.
А вот король Альберт для Британии не годился - требовалось привычное королевское имя. Так что пришлось стать Эдуардом.
Зато все 59 лет до коронации этот монарх был известен - если без церемоний - как Берти.
Что очень ему шло.
Сначала непослушное дитя, потом дерзкий юноша и отчаянный светский шалопай.
Прямая противоположность чопорному и эмоционально скудному идеалу викторианского "истинного джентльмена".
Буйные развлечения и отчаянная весёлость Берти доставляли немало огорчений родителям: он получил университетское образование, но терпеть не мог читать.
Зато безумно увлекался скачками, игрой в бридж, вкусной едой и охотой (однажды умертвил 9 тыс фазанов за сезон).
Ещё усерднее он предавался сексуальным утехам.
Постоянный и неудержимый посетитель парижских борделей (где он практиковал купание в шампанском вместе с куртизанками), Берти ещё и пылко увлекался актрисами.
Ради богинь сцены он шёл на любые фокусы. Однажды в спектакле своей фаворитки Сары Бернар прямо на сцене он изображал хладный труп, и Сара трогательно его оплакивала.
Обожал Берти и поплясать, несмотря на тучность. Довольно ловко исполнял даже канкан.
Прочие развлечения наследного принца были в том же духе. Например, он мог спуститься, как на санках, на серебряном подносе с лестницы.
Или устроить с приятелями шуточную дуэль на сифонах с содовой.
В общем, Берти так куролесил, что родители решили хоть немного укротить его нрав женитьбой.
Чтобы затея имела успех, была выбрана самая красивая принцесса тогдашней Европы, Александра Датская (старшая сестра нашей Марии Фёдоровны).
Это была прелестная девушка с таким милым и уживчивым нравом, что её спокойно можно было выдать не то что за Берти, но за самого чёрта - и она бы только понимающе улыбнулась.
Берти полюбил прекрасную Александру, появились детишки - но прежних замашек Берти не оставил.
Любовницы не переводились, хотя с годами он стал постояннее, а Александра умела подружиться с дамами сердца мужа (это были теперь блестящие светские леди).
Должно быть, столь долгое "сидение" в наследниках позволило Берти, что называется, перебеситься.
Потому как, сделавшись королём, он не ударил в грязь лицом.
Оказалось, он не только очаровательный светский человек, но и тактичный дипломат. Сумел наладить прекрасные отношения с Францией и стал первым английским монархом, посетившим Россию (1908).
Привечал финансистов и промышленников, понимая, в чём сила Англии.
Манеры его были безупречны: пунктуальность и тонкую светскость он сочетал с добродушием и демократизмом.
Немудрено, что он стал любимцем нации.
Его эпоха длилась недолго (правил в 1901-1910), но оказалась во многих смыслах блестящей (в чём, разумеется, не только его заслуга).
Почему?
Мы говорим об этом времени - Серебряный век, французы - Belle Epoque (Прекрасная эпоха), англичане - эдвардианство.
Так что тучный шалопай в белых гетрах Берти оказался редкостным счастливцем: он получил от жизни всё, чего желал.
И не дожил до страшных времён.
Он даже умер со словами: "Очень рад" (ему как раз сообщили, что принадлежащая ему лошадь пришла на скачках первой).
Ну, а нижнюю пуговицу мужского пиджака до сих пор застёгивать не полагается.
Так решил Берти (и его объёмистый живот).