Гомеостатическая трагедия. Часть 6
Предыдущие части:
Предыстория
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
На сцене остается Аппендикс. Он зол, как черт.
Аппендикс. Вы все меня отвергли. Хорошо.
И унижению подвергли. Хорошо!
Никто, никто навстречу не пошел.
Ух, как я зол, как я чертовски зол!
Я объявляю всем войну.
Пусть организм идет ко дну!
Я террорист, авантюрист,
Я даже где-то анархист!
Такой скандал я вам устрою!
В могилу заживо зарою!
Пускай хирурги поломают
Обложки самых умных книг,
Пускай они ни понимают,
Чем это вызван был конфликт.
Пусть будет боль и будет рвота,
Лейкоцитоз и левый сдвиг.
Вы не давали мне работы -
Я успокоюсь? Вот уж фиг!
(Поет на мотив “Из-за острова на стрежень”)
Из-за острого процесса
Вы запляшете сейчас!
Я один отправлю к бесу
Ваш родной Гомеостаз.
Пусть - еретик, но не покаюсь.
Решил - иду и воспаляюсь!
Музыка, игра света. Аппендикс застывает с патетически воздетой рукой. На сцену появляются органы, им плохо. Сердце учащенно сокращается, Легкие беспорядочно дышат, Печень без сил обмахивается веером, Желудок вовсе лежит, поставив на брюхо цилиндр. Кишки представляют живописную композицию: Слепая сидит, протянув ноги вперед, на ней тряпкой висит Прямая.
Легкие. Мы что-то задыхаться стали!
Почки. Мы раньше времени устали!
Желудок. Мне что-то жестко на диване.
Кишки. Нам что-то больно где-то здесь.
Сердце. Мне что-то не поспеть за вами!
Печень. Аппендикса, наверно, месть!
Почки. А если нет?
Печень. А если да?
Слепая кишка. А нам-то делать что тогда?
Прямая кишка. Аппендицит, аппендицит.
Ну вот, меня уже тошнит!
Легкие. Что наши нервы - всё молчат?
Желудок. Нельзя молчать на острие момента!
Тонкая кишка. Сигналят пусть, зовут!
Сердце. Не всех подряд!
Печень. Нам для начала нужно Терапевта!
Входит Терапевт с фонендоскопом и большой таблеткой. Осматривает органы.
Терапевт. И этак так, и так не так...
В работе не допУстим брак.
Есть много методов леченья,
Что нам приносят облегченье
И избавляют от мученья.
Уйдут одни, придут другие,
Но будет вечной ТЕРАПИЯ...
Но здесь, пожалуй, лучше ХИРУРГИЯ.
Эй, организм, подай мне руку,
Я отведу тебя к Хирургу!
Звучит музыка (И.Кальман, ария Мистера Икса), выходит Хирург, поет.
Хирург. Снова туда, где море огней.
Снова туда - с тоскою моей.
Смотрят студенты на игру моих рук
Публика ждет - будь смелее, хирург!
Со смертью играю, смел и дерзок
мой трюк.
Всё замирает, всё смолкает вокруг.
В ужасе липком ассистенты вздохнут,
Скажут с улыбкой: “Храбрый шут! ”
Да, я шут, я хирург, так что же?
Пусть мурашки бегут по коже .
Раньше времени пусть поседеют виски,
Не понять вам моей тоски...
Но вот уж рана толстой ниткою ушита,
Бинтом закрыта, все шито-крыто,
И стол, и пол, и инструмент
уже помыты,
Мой номер кончен, и гаснет свет,
И никого со мною рядом нет.
Цветы роняет мой лавровый венок.
Никто не знает, как мой путь одинок.
За все в ответе мой врачебный халат.
Нигде не светит мне приличный оклад.
Устал я греться, роясь в теле чужом
Под самым сердцем ковыряться ножом.
Живу, как в сказке,
лишь Господь мне судья.
Всегда быть в маске - судьба моя.
(Снимает из-за плеча огромный скальпель.)
Итак, начнем. Несу свой крест...
Большой хирург - большой разрез.
Вот плоть рассек, расслаиваю тупо.
Беру брюшину на зажимы -
но не грубо.
Что это за губерния и волость?
Ну, наконец, она - брюшная полость.
Да, свято место не бывает пусто.
Вот вижу синеватые гаустры -
Стоят одна к одной, как эшелон.
А где же он? Да вот же он!
Какой классический он, право!
Так скажем Терапевту “браво”!
Он, Терапевт, приятель мой веселый,
Хоть утонул в таблетках и уколах,
Но мне помог в критический момент.
Достойный баткинец*
из геллеровской* школы,
Сиротинской* закваски терапевт!
Мы не сеем и не пашем,
Хирургия дело наше.
И я его сейчас своей рукой...
Аппендикс. Ты, дядя, что-то слишком молодой!
Моих братьёв, моих сватьёв
И большей частью кумовьев,
Маманьку, батьку,
Дедушку второго...
Всех удаляли - кто?
К примеру, Кропачёва*
И равные ей силой доктора!
Ты думаешь, что и тебе пора?
[* Баткин, Геллер, Сиротин, Кропачёва - профессора, преподававшие нам терапию и хирургию.]
Хирург. Да я таких, как ты, срезаю ловко.
Хоть молод я, но в этом знаю толк.
Ты для меня сейчас как тренировка.
Ты слишком уж классический, браток.
Аппендикс. О, tuberositas* на темени удачи!
Ну режь меня, на, режь, я не заплачу!
Банальна драма, и сюжет избит:
Аппендикс породил аппендицит,
И центр вниманья стал на время он,
За то рукой Хирурга умерщвлен.
Не верю ни в Христа, ни в Саваофа,
Всё к черту, я взбираюсь на Голгофу.
Пускай умру, коль ничего не остается,
Пусть будет так - но я увижу Солнце!
[*tuberositas (лат.) - бугристость]
Хирург. Увидишь! Солнце, разные картины -
Из банки со свежайшим формалином.
Под музыку вяжет Аппендикса, отсекает и уносит.
Музыка меняется - звучит бодрый марш. Ожившие органы маршируют, пританцовывают (Печень и Сердце - рука об руку).
Желудок. Ну, слава богу, нет его,
Тонкая кишка. Одна культя лишь и осталась.
Слепая кишка. Меня коьлнули, правда, малость,
Но это, право, ничего.
Толстая кишка. Хотел работы только он...
Прямая кишка. Невелика утрата!
Пускай довольствуется славой Герострата!
Так будет с каждым, кто посмеет,
Кто посягнет, кто несмотря!
Желудок. Кто если снова ошалеет,
То отчекрыжат почем зря!
Сердце. Хирурги - это вещь коварная.
Печень. Да нам-то что? Ведь мы непарные!
Нас не отрежут, дорогой.
Сердце. Ну да, конечно, бог с тобой.
Легкие. Ура Хирургу, что он спас
Наш дорогой Гомеостаз!
Почки. И Терапевту, что вручил Хирургу в срок.
Кишки. И Гинеколог исключил
Какой-нибудь другой порок.
Все хором. Ура, ура! Банзай, виват!
Да будет славен Гиппократ!
Да здравствует Абу Али Ибн-Сина!
Да здравствует родная медицина!
Танцуют и поют на мотив “Карамболины”.
Слава, слава организму-победителю,
А смутьян червеобразный удалён.
Так и надо тунеядцу и вредителю,
Все равно был никому не нужен он!
И никто уж не мешает нам
Сохранять Гомеостаз.
Если врем, то мы готовы
провалиться в малый таз -
Мы клянемся сохранить Гомеостаз!
Мы клянемся своим скелетом:
У нас здоровый коллектив.
Днем и ночью, зимой и летом
Живем мы дружно и не ссоримся.
Мы не скрываем, мы заявляем,
Мы повторяем это вслух -
Что в каждом деле, что в каждом теле,
В здоровом теле должен быть здоровый дух!
Поклоны и овации, овации, овации.
(Титры и фотосессия следуют)
Предыстория
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
На сцене остается Аппендикс. Он зол, как черт.
Аппендикс. Вы все меня отвергли. Хорошо.
И унижению подвергли. Хорошо!
Никто, никто навстречу не пошел.
Ух, как я зол, как я чертовски зол!
Я объявляю всем войну.
Пусть организм идет ко дну!
Я террорист, авантюрист,
Я даже где-то анархист!
Такой скандал я вам устрою!
В могилу заживо зарою!
Пускай хирурги поломают
Обложки самых умных книг,
Пускай они ни понимают,
Чем это вызван был конфликт.
Пусть будет боль и будет рвота,
Лейкоцитоз и левый сдвиг.
Вы не давали мне работы -
Я успокоюсь? Вот уж фиг!
(Поет на мотив “Из-за острова на стрежень”)
Из-за острого процесса
Вы запляшете сейчас!
Я один отправлю к бесу
Ваш родной Гомеостаз.
Пусть - еретик, но не покаюсь.
Решил - иду и воспаляюсь!
Музыка, игра света. Аппендикс застывает с патетически воздетой рукой. На сцену появляются органы, им плохо. Сердце учащенно сокращается, Легкие беспорядочно дышат, Печень без сил обмахивается веером, Желудок вовсе лежит, поставив на брюхо цилиндр. Кишки представляют живописную композицию: Слепая сидит, протянув ноги вперед, на ней тряпкой висит Прямая.
Легкие. Мы что-то задыхаться стали!
Почки. Мы раньше времени устали!
Желудок. Мне что-то жестко на диване.
Кишки. Нам что-то больно где-то здесь.
Сердце. Мне что-то не поспеть за вами!
Печень. Аппендикса, наверно, месть!
Почки. А если нет?
Печень. А если да?
Слепая кишка. А нам-то делать что тогда?
Прямая кишка. Аппендицит, аппендицит.
Ну вот, меня уже тошнит!
Легкие. Что наши нервы - всё молчат?
Желудок. Нельзя молчать на острие момента!
Тонкая кишка. Сигналят пусть, зовут!
Сердце. Не всех подряд!
Печень. Нам для начала нужно Терапевта!
Входит Терапевт с фонендоскопом и большой таблеткой. Осматривает органы.
Терапевт. И этак так, и так не так...
В работе не допУстим брак.
Есть много методов леченья,
Что нам приносят облегченье
И избавляют от мученья.
Уйдут одни, придут другие,
Но будет вечной ТЕРАПИЯ...
Но здесь, пожалуй, лучше ХИРУРГИЯ.
Эй, организм, подай мне руку,
Я отведу тебя к Хирургу!
Звучит музыка (И.Кальман, ария Мистера Икса), выходит Хирург, поет.
Хирург. Снова туда, где море огней.
Снова туда - с тоскою моей.
Смотрят студенты на игру моих рук
Публика ждет - будь смелее, хирург!
Со смертью играю, смел и дерзок
мой трюк.
Всё замирает, всё смолкает вокруг.
В ужасе липком ассистенты вздохнут,
Скажут с улыбкой: “Храбрый шут! ”
Да, я шут, я хирург, так что же?
Пусть мурашки бегут по коже .
Раньше времени пусть поседеют виски,
Не понять вам моей тоски...
Но вот уж рана толстой ниткою ушита,
Бинтом закрыта, все шито-крыто,
И стол, и пол, и инструмент
уже помыты,
Мой номер кончен, и гаснет свет,
И никого со мною рядом нет.
Цветы роняет мой лавровый венок.
Никто не знает, как мой путь одинок.
За все в ответе мой врачебный халат.
Нигде не светит мне приличный оклад.
Устал я греться, роясь в теле чужом
Под самым сердцем ковыряться ножом.
Живу, как в сказке,
лишь Господь мне судья.
Всегда быть в маске - судьба моя.
(Снимает из-за плеча огромный скальпель.)
Итак, начнем. Несу свой крест...
Большой хирург - большой разрез.
Вот плоть рассек, расслаиваю тупо.
Беру брюшину на зажимы -
но не грубо.
Что это за губерния и волость?
Ну, наконец, она - брюшная полость.
Да, свято место не бывает пусто.
Вот вижу синеватые гаустры -
Стоят одна к одной, как эшелон.
А где же он? Да вот же он!
Какой классический он, право!
Так скажем Терапевту “браво”!
Он, Терапевт, приятель мой веселый,
Хоть утонул в таблетках и уколах,
Но мне помог в критический момент.
Достойный баткинец*
из геллеровской* школы,
Сиротинской* закваски терапевт!
Мы не сеем и не пашем,
Хирургия дело наше.
И я его сейчас своей рукой...
Аппендикс. Ты, дядя, что-то слишком молодой!
Моих братьёв, моих сватьёв
И большей частью кумовьев,
Маманьку, батьку,
Дедушку второго...
Всех удаляли - кто?
К примеру, Кропачёва*
И равные ей силой доктора!
Ты думаешь, что и тебе пора?
[* Баткин, Геллер, Сиротин, Кропачёва - профессора, преподававшие нам терапию и хирургию.]
Хирург. Да я таких, как ты, срезаю ловко.
Хоть молод я, но в этом знаю толк.
Ты для меня сейчас как тренировка.
Ты слишком уж классический, браток.
Аппендикс. О, tuberositas* на темени удачи!
Ну режь меня, на, режь, я не заплачу!
Банальна драма, и сюжет избит:
Аппендикс породил аппендицит,
И центр вниманья стал на время он,
За то рукой Хирурга умерщвлен.
Не верю ни в Христа, ни в Саваофа,
Всё к черту, я взбираюсь на Голгофу.
Пускай умру, коль ничего не остается,
Пусть будет так - но я увижу Солнце!
[*tuberositas (лат.) - бугристость]
Хирург. Увидишь! Солнце, разные картины -
Из банки со свежайшим формалином.
Под музыку вяжет Аппендикса, отсекает и уносит.
Музыка меняется - звучит бодрый марш. Ожившие органы маршируют, пританцовывают (Печень и Сердце - рука об руку).
Желудок. Ну, слава богу, нет его,
Тонкая кишка. Одна культя лишь и осталась.
Слепая кишка. Меня коьлнули, правда, малость,
Но это, право, ничего.
Толстая кишка. Хотел работы только он...
Прямая кишка. Невелика утрата!
Пускай довольствуется славой Герострата!
Так будет с каждым, кто посмеет,
Кто посягнет, кто несмотря!
Желудок. Кто если снова ошалеет,
То отчекрыжат почем зря!
Сердце. Хирурги - это вещь коварная.
Печень. Да нам-то что? Ведь мы непарные!
Нас не отрежут, дорогой.
Сердце. Ну да, конечно, бог с тобой.
Легкие. Ура Хирургу, что он спас
Наш дорогой Гомеостаз!
Почки. И Терапевту, что вручил Хирургу в срок.
Кишки. И Гинеколог исключил
Какой-нибудь другой порок.
Все хором. Ура, ура! Банзай, виват!
Да будет славен Гиппократ!
Да здравствует Абу Али Ибн-Сина!
Да здравствует родная медицина!
Танцуют и поют на мотив “Карамболины”.
Слава, слава организму-победителю,
А смутьян червеобразный удалён.
Так и надо тунеядцу и вредителю,
Все равно был никому не нужен он!
И никто уж не мешает нам
Сохранять Гомеостаз.
Если врем, то мы готовы
провалиться в малый таз -
Мы клянемся сохранить Гомеостаз!
Мы клянемся своим скелетом:
У нас здоровый коллектив.
Днем и ночью, зимой и летом
Живем мы дружно и не ссоримся.
Мы не скрываем, мы заявляем,
Мы повторяем это вслух -
Что в каждом деле, что в каждом теле,
В здоровом теле должен быть здоровый дух!
Поклоны и овации, овации, овации.
(Титры и фотосессия следуют)