Дани
Разбавлю свои истории про простых юных английских суицидников гораздо более веселой историей про настоящего английского боевого гея.
Дани осознал себя геем около 44 лет. Шок от осознания привел его в психиатрическую клинику. Там он свыкся с этой мыслью, с помощью врачей, медикаментов и моральной дружеской поддержки от юного и оптимистичного бисексуала Билли.
Дани побрился налысо, научился пользоваться тональным кремом, чтобы скрывать отрастающую щетину на лице, и начал, в буквальном смысле, в оптическом, сиять. Чтобы еще более улучшить свою прекрасность, Дани посетил близлежащий маникюрный салон и сделал себе на левой руке роскошные акриловые ногти, длинные, острые, переливающиеся ярко-голубым и нежно-зеленым цветом.
Вскоре Дани обнаружил, что длинный акриловый ноготь на большом пальце левой руки мешает ему пользоваться тачскрином телефона. Он вернулся в салон, но там за коррекцию ногтя запросили почти столько же, сколько за само наращивание. Тогда Дани зашел в супермаркет и купил пилочку для ногтей.
Все это время Дани непрерывно излучал кайф и удовольствие. От своей новой прически, от макияжа, от ногтей. Ему нравилось чесать затылок новыми ногтями и нравилось их подпиливать. Он получал физическое удовольствие и от этого светился еще и изнутри.
Единственное, что омрачало это удовольствие, было глубокое сомнение в том, что его новое реноме будет адекватно и цивилизованно воспринято обычными прохожими нашего патриархального райончика. Дани не любил драться, тем более, что неадекватно и нецивилизованно воспринимающие прохожих обитатели патриархальных районов обычно тусуются вечерами и компаниями. Это была серьезная и непреодолимая перспектива.
Дани нашел решение. Он решил переехать в центр Лондона. Там, в котле цивилизации, скромный но яркий гей будет воспринят вполне как часть пейзажа, вернее, до него никому не будет дела. Соцработник Дани поддержала его решение и помогла ему оперативно найти соответствующее жилье, несмотря на то, что такого рода переезды (из более дешевого района в более центральный, а значит - дорогой) обычно довольно хлопотны и, прямо скажем, в большинстве случаев маловероятны. Случай Дани был исключительным.
Всем отделением маскировали Дани, раздобыв ему худи с карманами, чтобы прятать и лысину, и макияж, и руку с переливающимися ногтями.
Когда Дани выписывался, мы обменялись телефонами. Я отправила ему пару дежурных сообщений. Несколькими днями позже он ответил, что находится в госпитале, в районе, соседнем с нашим. Я не стала уточнять, был ли это психиатрический госпиталь или он попал туда по физическим причинам. Дани написал, что после выписки будет снимать жилье частно, не через государственную программу. Больше я от него не слышала. Вот думаю, может, написать?
Дани осознал себя геем около 44 лет. Шок от осознания привел его в психиатрическую клинику. Там он свыкся с этой мыслью, с помощью врачей, медикаментов и моральной дружеской поддержки от юного и оптимистичного бисексуала Билли.
Дани побрился налысо, научился пользоваться тональным кремом, чтобы скрывать отрастающую щетину на лице, и начал, в буквальном смысле, в оптическом, сиять. Чтобы еще более улучшить свою прекрасность, Дани посетил близлежащий маникюрный салон и сделал себе на левой руке роскошные акриловые ногти, длинные, острые, переливающиеся ярко-голубым и нежно-зеленым цветом.
Вскоре Дани обнаружил, что длинный акриловый ноготь на большом пальце левой руки мешает ему пользоваться тачскрином телефона. Он вернулся в салон, но там за коррекцию ногтя запросили почти столько же, сколько за само наращивание. Тогда Дани зашел в супермаркет и купил пилочку для ногтей.
Все это время Дани непрерывно излучал кайф и удовольствие. От своей новой прически, от макияжа, от ногтей. Ему нравилось чесать затылок новыми ногтями и нравилось их подпиливать. Он получал физическое удовольствие и от этого светился еще и изнутри.
Единственное, что омрачало это удовольствие, было глубокое сомнение в том, что его новое реноме будет адекватно и цивилизованно воспринято обычными прохожими нашего патриархального райончика. Дани не любил драться, тем более, что неадекватно и нецивилизованно воспринимающие прохожих обитатели патриархальных районов обычно тусуются вечерами и компаниями. Это была серьезная и непреодолимая перспектива.
Дани нашел решение. Он решил переехать в центр Лондона. Там, в котле цивилизации, скромный но яркий гей будет воспринят вполне как часть пейзажа, вернее, до него никому не будет дела. Соцработник Дани поддержала его решение и помогла ему оперативно найти соответствующее жилье, несмотря на то, что такого рода переезды (из более дешевого района в более центральный, а значит - дорогой) обычно довольно хлопотны и, прямо скажем, в большинстве случаев маловероятны. Случай Дани был исключительным.
Всем отделением маскировали Дани, раздобыв ему худи с карманами, чтобы прятать и лысину, и макияж, и руку с переливающимися ногтями.
Когда Дани выписывался, мы обменялись телефонами. Я отправила ему пару дежурных сообщений. Несколькими днями позже он ответил, что находится в госпитале, в районе, соседнем с нашим. Я не стала уточнять, был ли это психиатрический госпиталь или он попал туда по физическим причинам. Дани написал, что после выписки будет снимать жилье частно, не через государственную программу. Больше я от него не слышала. Вот думаю, может, написать?