Почти полугодовщина...
Прошло ровно пять месяцев с того дня, как я познакомился со своей невестой. Встретились мы в крымском пансионате "Геолог", и с тех пор я испытываю большое расположение к представителям этой профессии...
В нижнем холле этого благословенного пансионата стояло старое драное коричневое пианино неизвестной породы и спорного назначения. Выглядело оно так отвратно, что даже те, кто мог что-нибудь сыграть, в том числе и я, даже не пытались этого сделать в полной уверенности, что оно напрочь расстроено. Однако, в тот день, то бишь 27 июля, идя, как сейчас помню, то ли море, то ли, наоборот, с него, я услышал незнакомую, но очень приятную песню под вполне мелодичный аккомпанимент - даже не сразу поверил, что это не радио...
В общем,подхожу к инструменту поближе и вижу, что наяривает и поет девушка в белом сарафане на тоненьких бретельках, а на длинном хвосте светлых волос у нее в такт потряхиванью головы болтаются красные шарики на цепочках, свисающие с заколки. Нет, это все я запомнил не от влюбленности,а, скорее, потому, что эту заколку она не снимала все последующие дни наших встреч, да и сейчас частенько носит, а такой же сарафан есть у моей сестры...
Ну, это все мелочи. Некоторое время она громко играла, я тихо слушал, а потом пришел повод для знакомства в лице злой как черт обслуживающей персоналки пансионата послебальзаковского возраста. Она начала лаять, что на пианино играть не фига, потому что оно мешает отдыхающим вкушать послеобеденный отдых, и не слезла бы моя будущая невеста с него вместе со своим блямцаньем. Я, понятно, вступился за девушку, мы с бабулей немного поругались, а поскольку ругаться я, если очень надо, умею и люблю, то старушенция отступила ни с чем. Моя будущая невеста наконец повернулась ко мне лицом, и вот ведь ерунда - его я почему-то сразу не запомнил, хотя показалось красивым. Выяснилось, что песня, которую она играла, это ее сочинение, я его совершенно искренне похвалил, слово за слово, разговорились и т. д.
Но, вообще-то, не все было так гладко. Меня в то время ожидала в Москве вялотекущая, но проверенная и запатентованная любовь, у нее тоже был какой-то там парень, которой так и остался навеки в моем воображении расплывчатой тенью, потому что я его никогда не видел. Короче, в этом смысле все было сложно и противно. Нас обоих ела совесть, приходилось как-то разговаривать с бывшими возлюбленными, которые названивали нам обоим на мобильники. Ее, кроме совести, ели еще и родители, с которыми она прибыла на отдых - они меня, кстати, и сейчас не любят. Однако же, по примеру всех настоящих влюбленных, мы чихали на это с высокой вышки без передышки. Крым, солнышко, моречко, кафешечки, ресторанчики, любовь-морковь...
Ну, и вот результат. Свадьба будет в январе. Чтоб не сглазить, конечно.
В нижнем холле этого благословенного пансионата стояло старое драное коричневое пианино неизвестной породы и спорного назначения. Выглядело оно так отвратно, что даже те, кто мог что-нибудь сыграть, в том числе и я, даже не пытались этого сделать в полной уверенности, что оно напрочь расстроено. Однако, в тот день, то бишь 27 июля, идя, как сейчас помню, то ли море, то ли, наоборот, с него, я услышал незнакомую, но очень приятную песню под вполне мелодичный аккомпанимент - даже не сразу поверил, что это не радио...
В общем,подхожу к инструменту поближе и вижу, что наяривает и поет девушка в белом сарафане на тоненьких бретельках, а на длинном хвосте светлых волос у нее в такт потряхиванью головы болтаются красные шарики на цепочках, свисающие с заколки. Нет, это все я запомнил не от влюбленности,а, скорее, потому, что эту заколку она не снимала все последующие дни наших встреч, да и сейчас частенько носит, а такой же сарафан есть у моей сестры...
Ну, это все мелочи. Некоторое время она громко играла, я тихо слушал, а потом пришел повод для знакомства в лице злой как черт обслуживающей персоналки пансионата послебальзаковского возраста. Она начала лаять, что на пианино играть не фига, потому что оно мешает отдыхающим вкушать послеобеденный отдых, и не слезла бы моя будущая невеста с него вместе со своим блямцаньем. Я, понятно, вступился за девушку, мы с бабулей немного поругались, а поскольку ругаться я, если очень надо, умею и люблю, то старушенция отступила ни с чем. Моя будущая невеста наконец повернулась ко мне лицом, и вот ведь ерунда - его я почему-то сразу не запомнил, хотя показалось красивым. Выяснилось, что песня, которую она играла, это ее сочинение, я его совершенно искренне похвалил, слово за слово, разговорились и т. д.
Но, вообще-то, не все было так гладко. Меня в то время ожидала в Москве вялотекущая, но проверенная и запатентованная любовь, у нее тоже был какой-то там парень, которой так и остался навеки в моем воображении расплывчатой тенью, потому что я его никогда не видел. Короче, в этом смысле все было сложно и противно. Нас обоих ела совесть, приходилось как-то разговаривать с бывшими возлюбленными, которые названивали нам обоим на мобильники. Ее, кроме совести, ели еще и родители, с которыми она прибыла на отдых - они меня, кстати, и сейчас не любят. Однако же, по примеру всех настоящих влюбленных, мы чихали на это с высокой вышки без передышки. Крым, солнышко, моречко, кафешечки, ресторанчики, любовь-морковь...
Ну, и вот результат. Свадьба будет в январе. Чтоб не сглазить, конечно.