Помятуя о своей любви к Хайяму
Цель творца и вершина творения - мы. Мудрость, разум, источник прозрения - мы Этот круг мироздания перстню подобен. - В нем граненый алмаз, без сомнения, мы
Поэзия мудрости
Владимир Державин
Белые и розовые лепестки плодовых деревьев падают на могилу Хайяма каждую весну, как и восемь с половиной веков тому назад.
Современник Хайяма пишет: "Однажды в городе Балы, на улице работорговцев, во дворце эмира, на пиру за веселой беседой наш учитель Омар Хайям сказал: "Меня похоронят в таком месте, где всегда в дни весеннего равноденствия свежий ветер будет осыпать цветы плодовых ветвей". Через двадцать четыре года я побывал в Нишапуре, где был похоронен этот великий человек, и попросил указать мне его могилу. Меня привели на кладбище Хайры, и я увидел могилу у подножия садовой стены, осененную грушевыми и абрикосовыми деревьями и осыпанную лепестками цветов так, что она была совершенно скрыта под ними. Я вспомнил слова, сказанные в Балхе, и заплакал. Нигде во всем мире до обитаемых его границ не бывало человека, подобного ему". Так говорят легенды об Омаре Хайяме, о его мудрости .и прозорливости, граничащей с ясновидением. Он предсказывал погоду, солнечные и лунные затмения, и он перевел стрелку мировых часов на дни весеннего равноденствия, перестроив исчисление времени по нуждам земледельцев, ибо он был великим звездочетом и болел сердцем за судьбы простых людей.
"Имам Хорасана; Ученейший муж века; Доказательство Истины, Знаток греческой науки; Царь философов Востока и Запада" - таков далеко не полный почетный титул Омара Хайяма в зените его славы. Мы мало знаем о его жизни, но по многочисленным легендам, свидетельствам современников и сообщениям позднейших историков мы можем представить себе основные черты его биографии.
Сохранился гороскоп Хайяма: "Его счастьем были Близнецы: Солнце и Меркурий находились в степени восхождения в третьем градусе Близнецов Меркурий был в перигелии, и Юпитер, смотря на них обоих, был в утроении".
Известный исследователь творчества Хайяма индийский ученый Свами Говинда Тиртха вычислил по сочетанию светил в гороскопе, что Хайям родился 18 мая 1048 года.
Омар Хайям родился в Хорасане., в древнем городе Нишапуре, в семье зажиточного ремесленника, быть может, старейшины цеха ткачей, изготовлявших ткани для шатров и палаток.
Очевидно, ремесло его предков было почетным, ибо Хайям - псевдоним поэта - происходит от слова "хайма" (шатер, палатка).
Получив первоначальное образование в родном городе, Хайям переезжает учиться в Балх. Для дальнейшего усовершенствования своих познаний в 70-х годах XI века Хайям поселяется в Самарканде - крупнейшем научном центре того времени.
Из всех наук молодого Хайяма сильнее всего увлекала математика. Славу ему принес не дошедший до нас трактат "Трудные вопросы математики" и последовавший за ним - "Объяснения трудного в заключениях Эвклида". Вскоре Хайям переезжает в Бухару по приглашению правителя, принца из рода Караханидов. Там он принят был с большими почестями. Правитель Бухары, беседуя с Хайямом, "сажал его с собой рядом на престол в знак наивысшего уважения".
К этому времени стремительно выросла и утвердилась огромная империя Великих сельджуков-выходцев из кочевого туркменского племени Огузов. В 1055 г. сельджукский султан Тогрул-бек завоевал Багдад и объявил себя духовным главою всех мусульман.
Халиф окончательно утратил всякую власть, что имело большое благотворное влияние на культурное развитие народов, населявших обширные страны Ближнего Востока.
При султане Малик-шахе империя Великих сельджуков простиралась от границ Китая до Средиземного моря, от Индии до Византии. Главою нового государства стал известный Низам-ул-мульк, образованнейший человек своего века, обладавший большим государственным талантом. При нем расцвели промышленность и торговля. Он покровительствовал наукам, учреждал в больших городах учебные заведения-медресе и восстановил Багдадскую академию "Низамийе".
По его приглашению Омар Хайям переселяется в столицу нового государства Исфахан и становится почетным приближенным султана.
Легенда говорит, что Низам-уд-мульк предложил Хайяму управлять городом Нишапуром и всей прилегающей областью. Хайям ответил: "Не хочу управлять людьми, приказывать и запрещать, а хочу весь свой разум посвятить науке на пользу людям!"
К этому времени Хайям известен как величайший астроном своего века. Ему поручено строительство крупнейшей в мире обсерватории. В результате его многолетних наблюдений за звездным небом, им была совершена реформа календаря за пятьсот лет до реформы папы Григория XIII.
Когда создавал Хайям свои четверостишия? Очевидно, в течение всей жизни, до глубокой старости. Он никогда не писал хвалебных од правителям, никогда не был придворным льстецом, ожидающим милостей и подачек. Мы представляем себе его человеком гордым и независимым, исполненным достоинства.
Его четверостишия - рубай - пробились, как родники, из глубин народного творчества. Каждое четверостишие Хайяма - это маленькая поэма. Хайям выгранил форму четверостишия, как драгоценный камень, утвердил внутренние законы рубай, и в этой области нет ему равных.
О Хайяме - ученом, философе - сказано много. До нас дошло восемь его ученых трудов - математических, астрономических, философских и медицинских. Это далеко не все его наследие. Многое или погибло, или еще не найдено. В одном четверостишии он говорит:
Тайны мира, что я заключил в сокровенной тетради,
От людей утаил я, своей безопасности ради.
Эта сокровенная тетрадь Хайяма приоткрывается нам в его великолепных четверостишиях, где он, с необыкновенной силой, глубоко и полно высказывает то, чего не мог сказать в своих научных трудах из-за суровых условий своего времени, из-за тяготевшего над ним гнёта религии. Как язвительно издевается он в своих стихах над показной святостью, над установлениями шариата, которые он считает бессмысленными, над всем, - что гнетет и давит душу живую. Он отрицает существование ада и рая, отрицает загробную жизнь, смеется над постами и молитвами, что было величайшим кощунством в глазах официальных ревнителей ислама.
Лев Толстой говорил, что художественное произведение нельзя передавать другими словами, оно должно само рассказывать о себе. Творчество Хайяма - одна из величайших вершин мировой поэзии - говорит само за себя. Все более приближается к нам и проясняется сквозь редеющий туман столетних разнотолков огромный, тысячецветно сверкающий мир поэзии и высокой мысли Омара Хайяма.
Восемнадцатилетний период жизни Хайяма в Исфахане был самым счастливым и творчески плодотворным временем его жизни под защитой могущественных покровителей.
В 1092 году заговорщиками был убит Низам-ул-мульк. Через месяц в расцвете сил умер Малик-шах. Началась ожесточенная борьба за власть. Империя стала разваливаться на отдельные феодальные государства. Средства на обсерваторию перестали отпускать. Положение Хайяма становилось опасным. Его враги и гонители подняли головы. Историк пишет: "Чтобы сохранить глаза, уши и голову, шейх Омар Хайям предпринял хадж (паломничество в Мекку)". Путешествие к святым меcтам в ту эпоху длилось иногда годами... Возвратясь из хаджа, Омар Хайям поселился в Багдаде, где стал как бы профессором в академии Низамийе. Нрав его изменился. Он стал суровым, замкнутым и "захлопнул дверь своего дома перед прежними друзьями и единомышленниками". Прошли годы, в стране установился сравнительный порядок. К власти пришел сын Низам-ул-мулька, стремившийся продолжать политику своего отца. Овеянный славою, великий ученый Омар Хайям вернулся в родной Нишапур. Ему к тому времени было, очевидно, более 70 лет. Последние годы жизни он провел на родине, в благословенном Хорасане, окруженный почетом и уважением лучших людей своего времени. Его гонители не осмеливались расправиться с ним.
Четверостишия Хайяма полны глубоких философских раздумий. Он скорбит над неустроенностью человеческих судеб, над обреченностью жизни человеческой. Эти четверостишия, очевидно, родились в годы его скитаний, когда он стал мишенью издевательств и преследований людей низких и лицемерных, которых он так всегда ненавидел.
Великий гуманист и жизнелюбец Хайям утверждает жизнь, прославляет красоту и духовное величие человека. Глубинный смысл его поэтических образов не дает нам поводов для мистического, суфийского их истолкования, но и за каждой реалистической картиной, будь то гончарная мастерская, или черепок кувшина, бывший когда-то черепом шаха скрывается глубокий и драгоценный символ: он воспевает возлюбленную, и хотя она смертна, как все люди, она становится божеством, ради которого он отрекается от рая. Он прославляет пир, но это пир высоких мыслей и благородных чувств- пир Платона. Чаша вина - это волшебная чаша Джамшида, чаша человеческого разума, объемлющего весь мир. Сборище пьяных гуляк оказывается кругом избранных мудрецов.
В некоторых четверостишиях возникают пейзажи, изумительные по чистоте и прозрачности красок. Хайям, столь много сказавший о кувшине, чаше и вине, не был ни пьяницей, ни гулякой. Великому мудрецу, ученому, трудившемуся весь свой долгий век до последнего часа, едва ли могло прийти в голову предаваться разгулу.
Вся поэзия Хайяма - это прославление величия духа человеческого, вся она проникнута верой в бессмертный творческий разум человека. Этим она близка нам. В этом - залог ее бессмертия.