история о насилии
Одной империей правил царь, которого никто, кроме его министров, в глаза не видел. Жил он в огромном, недоступном дворце, и любому, кто приходил туда, было приказано не подымать взгляда выше собственных колен. Ослушание каралось смертью. Свое царствование этот царь решил прославить бессмертными поэмами и комедиями, для чего невдалеке от столицы была основана Академия Художеств. Способные мальчики отрывались от семей и помещались туда с тем, чтобы никогда впредь не видеть собственных матерей - они с этих пор считались принадлежащими царю.
Система преподавания в Академии была такова, что постепенно лишала ребенка всех человеческих чувст и надежд; с помощью психотропных средств, одиночного заключения, голода и страха, а также с помощью огромных объемов прочитанной литературы вся прежняя жизнь ученика словно бы погружалась в сон. Он начинал ценить прежние воспоминания о семье, свободе и любимых людях как безвозвратно потерянные вещи, а возможно, как нечто вовсе несуществующее, и оттого более ценное, как любая Мечта. Когда у учеников начинался возраст бурных фантазий, лекарь делал им два надреза на бедрах, чтобы ничто не отвлекало мальчиков от Высокого. Многие не выживали; многие сходили с ума. Но те, кто закончил Академию, поистине обладали даром Воображения, способного как умалять вещи до смешного и сиюминутного, так и возвышать их до подлинного пафоса.
И вот в столицу, где правил царь, прибыли два поэта - один комический, один трагический. Их поселили в одном из закрытых садов, запретив общаться с миром улиц, и приставили стражу. Так продолжалось некоторое время, и все ожидали, что же за поручение даст им царь. И вот этот день настал.
Поэты погрузились в глухие носилки и прибыли во дворец. Опустив глаза, они прошли в большой зал, где перед ними полукругом сидели 20 министров. И тут император заговорил. Поэты не выдержали и подняли взгляд. Царь выглядел как маленький ребенок с непропорционално большой, старой головой, и крошечным телом. Его по очереди держал на руках тот или иной министр.
- У вас есть ко мне вопросы? - сказал царь.
- Всегда ли вы были марионеткой, господин? - спросил трагический поэт.
- Нет, - сказал царь. - Даже сейчас я не совсем марионетка, мои череп и кости рук настоящие. Остальное выварили врачи 50 лет назад в ходе операции, после которой я стал бессмертным.
- Больно ли превращаться в бессмертного?
- Я не заметил. В то время я вел жизнь порочную, и чувства мои притупились. Но мудрость императора не имеет ничего общего с его личностью. Это объединенный разум всех, кто ему подчиняется.
...После этого царь повелел поэтам воспеть Необратимую Справедливость. Она заключалась в том, что старая столица империи только что разрушена вместе со всеми, кто там обитал, а это сплошь бунтовщики. Новая Столица не может иметь конкурентов. В старой столице жили родители поэтов. Конечно, те умерли. Но это не должно было иметь никакого значения для Великой Поэмы. Слава императору, прорубающему дорогу в будущее!
Трагический поэт проглотил ком в горле и отказался. Он вдруг понял, что только надежда на встречу с любимой семьей давала ему и силы и жажду славы, ведь он писал домой письма, по одному в неделю, чтобы пробудить в матери гордость за свою блестящую карьеру. Теперь жизнь стала ему не мила, все окончательно утратило смысл. Он хотел только умереть вместе со своей семьей, и просил императора о смерти. Ему велели ждать.
Комический поэт проглотил ком в горле и согласился. Он написал комедию о подавленном бунте, и пока писал ее, разражался взрывами визгливого хохота, и его четверостишья то и дело кончались на «ха-ха-ха». Однако нельзя сказать, чтобы ему сопутствовало вдохновение. Понимая это, он попросил у трагического поэта взаймы пару слуг, прежде чем пойти во дворец. Его собственная свита была мала.
Поздно ночью свита вернулась. Император счет поэму бездарной, и поступил по справедливости. Королевский лекарь заменил поэту правое предплечье, плечо и язык на деревянные. Операция была сделана не очень хорошо. Теперь поэт находился в своей комнате, где часто и поверхностно дышал, отвернувшись к стене.
Утром он умер. Трагический поэт был признан человеком смелого поступка, который предпочел отказ насмешке над собственным даром, и получил разрешение покончить жизнь самоубийством.
Это - история о насилии.
Я ненавижу ее.
взято с http://expellearmus.livejournal.com
Система преподавания в Академии была такова, что постепенно лишала ребенка всех человеческих чувст и надежд; с помощью психотропных средств, одиночного заключения, голода и страха, а также с помощью огромных объемов прочитанной литературы вся прежняя жизнь ученика словно бы погружалась в сон. Он начинал ценить прежние воспоминания о семье, свободе и любимых людях как безвозвратно потерянные вещи, а возможно, как нечто вовсе несуществующее, и оттого более ценное, как любая Мечта. Когда у учеников начинался возраст бурных фантазий, лекарь делал им два надреза на бедрах, чтобы ничто не отвлекало мальчиков от Высокого. Многие не выживали; многие сходили с ума. Но те, кто закончил Академию, поистине обладали даром Воображения, способного как умалять вещи до смешного и сиюминутного, так и возвышать их до подлинного пафоса.
И вот в столицу, где правил царь, прибыли два поэта - один комический, один трагический. Их поселили в одном из закрытых садов, запретив общаться с миром улиц, и приставили стражу. Так продолжалось некоторое время, и все ожидали, что же за поручение даст им царь. И вот этот день настал.
Поэты погрузились в глухие носилки и прибыли во дворец. Опустив глаза, они прошли в большой зал, где перед ними полукругом сидели 20 министров. И тут император заговорил. Поэты не выдержали и подняли взгляд. Царь выглядел как маленький ребенок с непропорционално большой, старой головой, и крошечным телом. Его по очереди держал на руках тот или иной министр.
- У вас есть ко мне вопросы? - сказал царь.
- Всегда ли вы были марионеткой, господин? - спросил трагический поэт.
- Нет, - сказал царь. - Даже сейчас я не совсем марионетка, мои череп и кости рук настоящие. Остальное выварили врачи 50 лет назад в ходе операции, после которой я стал бессмертным.
- Больно ли превращаться в бессмертного?
- Я не заметил. В то время я вел жизнь порочную, и чувства мои притупились. Но мудрость императора не имеет ничего общего с его личностью. Это объединенный разум всех, кто ему подчиняется.
...После этого царь повелел поэтам воспеть Необратимую Справедливость. Она заключалась в том, что старая столица империи только что разрушена вместе со всеми, кто там обитал, а это сплошь бунтовщики. Новая Столица не может иметь конкурентов. В старой столице жили родители поэтов. Конечно, те умерли. Но это не должно было иметь никакого значения для Великой Поэмы. Слава императору, прорубающему дорогу в будущее!
Трагический поэт проглотил ком в горле и отказался. Он вдруг понял, что только надежда на встречу с любимой семьей давала ему и силы и жажду славы, ведь он писал домой письма, по одному в неделю, чтобы пробудить в матери гордость за свою блестящую карьеру. Теперь жизнь стала ему не мила, все окончательно утратило смысл. Он хотел только умереть вместе со своей семьей, и просил императора о смерти. Ему велели ждать.
Комический поэт проглотил ком в горле и согласился. Он написал комедию о подавленном бунте, и пока писал ее, разражался взрывами визгливого хохота, и его четверостишья то и дело кончались на «ха-ха-ха». Однако нельзя сказать, чтобы ему сопутствовало вдохновение. Понимая это, он попросил у трагического поэта взаймы пару слуг, прежде чем пойти во дворец. Его собственная свита была мала.
Поздно ночью свита вернулась. Император счет поэму бездарной, и поступил по справедливости. Королевский лекарь заменил поэту правое предплечье, плечо и язык на деревянные. Операция была сделана не очень хорошо. Теперь поэт находился в своей комнате, где часто и поверхностно дышал, отвернувшись к стене.
Утром он умер. Трагический поэт был признан человеком смелого поступка, который предпочел отказ насмешке над собственным даром, и получил разрешение покончить жизнь самоубийством.
Это - история о насилии.
Я ненавижу ее.
взято с http://expellearmus.livejournal.com