про печальные песни пиздеца
Нашёл-таки в оригинале (нуянезнаю, возможно, совсем оригинал был на науатле) поразившие меня когда-то в тинейджерстве Cantos tristes de la Conquista; мне они были знакомы по русскому подстрочнику в книжке Деметрио Соди, Las grandes culturas de Mesoamerica, слишком фрагментарной и конспективной, чтобы ощущаться совсем научной: в этом пунктирном стиле гуманитарной писанины тоже, впрочем, что-то было, укиёйное, кублаханское, будто сидел во сне на лекции и кое-что набросал тремя росчерками туши: и это было, конечно, очень контрастно кровоточащему мясу песен Конкисты, надрывно-конкретному, как тинейджеры любят, где ты, моё подвальное безвкусие, слушаешь сейчас свой "Наутилус"?
Se nos puso precio.
Precio del joven, del sacerdote,
del niño y de la doncella.
Basta:
de un pobre era el precio
sólo dos puñados de maíz,
sólo diez tortas de mosco;
sólo era nuestro precio
veinte tortas de grama salitrosa.
Хороший знак, закрытие гештальта, значит, ещё один долгострой должен быть сейчас закончен или брошен.
Полностью (и много другого на ту же тему) тут.
Se nos puso precio.
Precio del joven, del sacerdote,
del niño y de la doncella.
Basta:
de un pobre era el precio
sólo dos puñados de maíz,
sólo diez tortas de mosco;
sólo era nuestro precio
veinte tortas de grama salitrosa.
Хороший знак, закрытие гештальта, значит, ещё один долгострой должен быть сейчас закончен или брошен.
Полностью (и много другого на ту же тему) тут.