про нельзя погодить
Под утро физиологические позывы придают снам туалетную тематику: то мне надо бы справить большую нужду в маленькой комнате в присутствии двух дам, и единственный способ это сделать - взять подгузник, наполнить его и отнести в мусоропровод; то вместо отменённой электрички через каждые пять минут (с туалетом) пускают крохотный автобус три раза в сутки (без туалета): я не успеваю на него, и мне приходится ночевать на вокзале, огромном, но с единственным крохотным обоеполым сортиром, из которого, о удача, как раз выходят два солдата CBO, я даже думать не хочу, что они делали там вдвоём, у меня дело важнее, но стоит мне запереться и начать оглядываться (в раковине мыло и мокрое бельё, две крохотные кабинки с унитазами, широкий, 1200х1200, душевой поддон, над которым густо развешаны лифчики и комбинации), как в дверь начинают молотить руками и ногами: открываю - давешние (недавние) солдаты кричат, что забыли телефон, врываются и начинают искать его везде, в том числе в моих вещах, на солдате, что пограцильнее, камуфляжная рубашка расстёгнута, на общее обозрение выставлены нежная шея с трогательными ключицами и средних размеров вполне женские сиськи в чёрном кружевном бюстгальтере, то есть это такая импортозамещённая гусарская баллада восемнадцать плюс, и я ору на них, что если они не выйдут через секунды, я их обосру.
Строгинские сейчас, с утра, всё-таки написали, и прислали предложение вступить в похоронную группу: социальная обезьяна с восторгом переключилась в новый режим функционирования, теперь её тошнит уже оттого, что она с одной стороны везде пария и омега, а с другой - будет вынуждена присутствовать в синагоге, в которую мы с Рабиновичем ващет оба ни ногой: но эта тошнота заметно слабее, чем предыдущая.
Сейчас добрые самаряне присылают в группу фоточки со смертного одра, с собой любимыми, с ещё живой покойницей и с забобонного вида книжкою - вероятно, пытались соборовать или что у них там в единоверии вместо, у зажатых в узкой щели между обшарпанной стеной густопсово-канонической РПЦ и облезлым покоробленным плинтусом старообрядчества.
Строгинские сейчас, с утра, всё-таки написали, и прислали предложение вступить в похоронную группу: социальная обезьяна с восторгом переключилась в новый режим функционирования, теперь её тошнит уже оттого, что она с одной стороны везде пария и омега, а с другой - будет вынуждена присутствовать в синагоге, в которую мы с Рабиновичем ващет оба ни ногой: но эта тошнота заметно слабее, чем предыдущая.
Сейчас добрые самаряне присылают в группу фоточки со смертного одра, с собой любимыми, с ещё живой покойницей и с забобонного вида книжкою - вероятно, пытались соборовать или что у них там в единоверии вместо, у зажатых в узкой щели между обшарпанной стеной густопсово-канонической РПЦ и облезлым покоробленным плинтусом старообрядчества.