воротился ночью мельник
Думаю сейчас, что многие человеческие свойства, например, брезгливость (см. байку Гашека про волос) или стыдливость не так сильно различаются между людьми по модулю или объёму, а вот индивидуальные конфигурации могут быть довольно различны.
Хотя я полагаю себя застенчивым и переживаю порой внятные, до дисморфомании, комплексы по поводу своего тела, я вполне спокойно отношусь к собственной наготе в целом, и не воспринимаю части тела, скрываемые под одеждой, как принципиально отличающиеся от тех, что всегда снаружи. Я купаюсь в водоёмах и загораю без плавок там, где вокруг нет людей - но и там, где это воспринимается людьми нормально: когда-то это было нормально на Рейнбоу (впрочем, однажды чья-то тогда одиннадцатилетняя дочь меня таки смутила - внимательно рассмотрев меня, она заявила: "У тебя нижняя половина от козла, а верхняя от человека - я буду звать тебя Сатир"; никогда, ни до, ни после, Штирлиц не был так близок к провалу). Когда-то это было норм и на нудном пляже в Сербору, но потом пришла полиция нравов от охуевшего Пыни и штрафами и пиздюлями одела в трусы даже голую весь совок напролёт, сменившую много поколений знаменитую волейбольную площадку.
Пустые Холмы и их жители, хотя и пересекались своей старшей частью с рейнбоу пипл, всё же были несколько другие, центр равновесия и границы нормы там были всё же заметно иные - это чувствовалось по стилю одежды, по предпочитаемым напиткам и веществам, по музыке индивидуальных костров. Пожалуй, мы, включая моих друзей младше меня, были уже внятно со старпёрской стороны медианы; в какой-то жаркий день, не помню, тот ли, когда мы пили виски со льдом из выпавшего града, мы пошли к реке купаться - от стоянки недалеко, мимо палаток каких-то юных байкеров и/или панков - а искупавшись, одеваться на мокрое тело не стали, а возвращались как были; сапоги свои, видавшие виды яловые, я нёс в руке за ушки, каблук о каблук, голенищами вверх.
Говорят, что когда мы поравнялись с палатками байкеров, одна байк-дева уставилась на меня остекленевшими глазами, и, как заворожённая, не в силах отвести взгляд, повторяла только "сапоги... вот это сапоги...", пока бф не привёл её в чувство саркастическим гарком в ухо "дура, ты ведь не на сапоги смотришь!"
Вспоминая смешную сценку, критично понимаю, что вроде как кроме как на сапоги смотреть на самом деле было не на что - и вообще, и тем более при известной конструкции типа "телескоп", только что из холодной воды, когда я никого как-то специально не рад видеть ("это у вас пистолет в кармане или...?").
Впрочем, возможно, младая мотодева, будучи из поколения, выросшего на доступном ad nauseam порно, просто не могла себе представить, что кто-то в наши цивилизованные времена оставляет буйные кудри там, где по post-condom моде должно быть гладко выбрито даже в диком лесу (ОСОБЕННО в лесу! где романтичная блондинка встречает пятерых брутальных лесорубов и белый диван).
Ну или это просто были кардинально изменившиеся за жалкую дюжину лет представления об уместности наготы - и мужских сапог.
Хотя я полагаю себя застенчивым и переживаю порой внятные, до дисморфомании, комплексы по поводу своего тела, я вполне спокойно отношусь к собственной наготе в целом, и не воспринимаю части тела, скрываемые под одеждой, как принципиально отличающиеся от тех, что всегда снаружи. Я купаюсь в водоёмах и загораю без плавок там, где вокруг нет людей - но и там, где это воспринимается людьми нормально: когда-то это было нормально на Рейнбоу (впрочем, однажды чья-то тогда одиннадцатилетняя дочь меня таки смутила - внимательно рассмотрев меня, она заявила: "У тебя нижняя половина от козла, а верхняя от человека - я буду звать тебя Сатир"; никогда, ни до, ни после, Штирлиц не был так близок к провалу). Когда-то это было норм и на нудном пляже в Сербору, но потом пришла полиция нравов от охуевшего Пыни и штрафами и пиздюлями одела в трусы даже голую весь совок напролёт, сменившую много поколений знаменитую волейбольную площадку.
Пустые Холмы и их жители, хотя и пересекались своей старшей частью с рейнбоу пипл, всё же были несколько другие, центр равновесия и границы нормы там были всё же заметно иные - это чувствовалось по стилю одежды, по предпочитаемым напиткам и веществам, по музыке индивидуальных костров. Пожалуй, мы, включая моих друзей младше меня, были уже внятно со старпёрской стороны медианы; в какой-то жаркий день, не помню, тот ли, когда мы пили виски со льдом из выпавшего града, мы пошли к реке купаться - от стоянки недалеко, мимо палаток каких-то юных байкеров и/или панков - а искупавшись, одеваться на мокрое тело не стали, а возвращались как были; сапоги свои, видавшие виды яловые, я нёс в руке за ушки, каблук о каблук, голенищами вверх.
Говорят, что когда мы поравнялись с палатками байкеров, одна байк-дева уставилась на меня остекленевшими глазами, и, как заворожённая, не в силах отвести взгляд, повторяла только "сапоги... вот это сапоги...", пока бф не привёл её в чувство саркастическим гарком в ухо "дура, ты ведь не на сапоги смотришь!"
Вспоминая смешную сценку, критично понимаю, что вроде как кроме как на сапоги смотреть на самом деле было не на что - и вообще, и тем более при известной конструкции типа "телескоп", только что из холодной воды, когда я никого как-то специально не рад видеть ("это у вас пистолет в кармане или...?").
Впрочем, возможно, младая мотодева, будучи из поколения, выросшего на доступном ad nauseam порно, просто не могла себе представить, что кто-то в наши цивилизованные времена оставляет буйные кудри там, где по post-condom моде должно быть гладко выбрито даже в диком лесу (ОСОБЕННО в лесу! где романтичная блондинка встречает пятерых брутальных лесорубов и белый диван).
Ну или это просто были кардинально изменившиеся за жалкую дюжину лет представления об уместности наготы - и мужских сапог.