взял невесту тиху, скромну
Отличительный признак старости - стремление рассказывать одни и те же древние, всем давно знакомые и надоевшие байки, даже если с тобой и вокруг тебя происходят новые: в этом смысле я был старым, кажется, с тех пор, как заговорил. Старые истории кажутся рассказчику блестящими, великолепно полированными - невольному слушателю же просто засаленными.
Сколько я знал В., в семье у него всегда было пресловутое всё сложно - с его слов выходило, что брак был не по любви и не по его инициативе, к этому где-то, в глуши лесов сосновых, маячила тёща, дама жадная, расчётливая и с периодическими шизофреническими эпизодами (я всегда старался не думать, передастся ли это оболтусу, a.k.a. поросёнку, но всё равно думал). Рассказывалось это всё мне как бы нехотя и как будто я очень об этом просил, хотя если я чего-то в жизни по-настоящему хотел и хочу - так это чтобы люди более не делились со мной исповедальным материалом, а тот, который мне, увы, уже достался - развидеть, расслышать и забыть яко же и не бывшее; сейчас я понимаю, что кроме меня ему этим просто не с кем было больше делиться, все его суровые православнобогемные собутыльники с раздутой гипермаскулинностью и мизогинией просто подняли бы его на смех. В то время, когда мы завели обычай гадать в книжных по случайной строчке, выхваченной из произвольно распахнутой книги, взаимоотношения с супругою вроде бы приобрели особую акутагавью гнойность, В. попугивал её суицидом, неделями не ночевал дома и всячески красиво, в глазах смотрящего, разлагался, поэтому когда в магазинчике возле РГГУ книжка открылась вдруг на
Я проснулся - ну и ну!
Я ебу СВОЮ ЖЕНУ!!!
Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!
то это было, м, очень сильно, но как-то даже не смешно.
Рядом с "Песнями Маг Шёлы" у меня теперь лежит принесённый с работы первый том МакКормика - он несравненно более читабелен, чем прекрасная мисс Костелло, не только потому, что там подстрочник идёт в параллельном столбце, но и потому, что скотты в те годы не выделывались и печатали буквами нормальной латыни, а не этой (censored) друидической месропицей. Ирландских песен, кажется, меньше - и они длинные, при этом вся песня, как правило, более-менее придерживается темы, гебридские же - калейдоскопический поток сознания, в каждой набор часто никак не связанных между собою сюжетов; смена темы отмечается курсивом в тексте, как в привычных нам песенниках пишут "припев"; сам круг тем, впрочем, невелик, в отличие от ирландских, с их философскими диалогами верной жены и развратника, водки и пьяницы, дьявола и попа и т.д.
Вчера МакКормик открылся на очередной ламентации по очередному утонувшему витязю-мореплавателю, на строчке
'S nighean rìgh 'ga pùsadh riutsa
- в жёны взять тебе царевну
и я, отметив сужение ò в ù в pòsadh, как-то занервничал и заложил это место кусочком туалетной бумаги.
Как предзнаменование, мне кажется, это не обещает ничего хорошего.
Сколько я знал В., в семье у него всегда было пресловутое всё сложно - с его слов выходило, что брак был не по любви и не по его инициативе, к этому где-то, в глуши лесов сосновых, маячила тёща, дама жадная, расчётливая и с периодическими шизофреническими эпизодами (я всегда старался не думать, передастся ли это оболтусу, a.k.a. поросёнку, но всё равно думал). Рассказывалось это всё мне как бы нехотя и как будто я очень об этом просил, хотя если я чего-то в жизни по-настоящему хотел и хочу - так это чтобы люди более не делились со мной исповедальным материалом, а тот, который мне, увы, уже достался - развидеть, расслышать и забыть яко же и не бывшее; сейчас я понимаю, что кроме меня ему этим просто не с кем было больше делиться, все его суровые православнобогемные собутыльники с раздутой гипермаскулинностью и мизогинией просто подняли бы его на смех. В то время, когда мы завели обычай гадать в книжных по случайной строчке, выхваченной из произвольно распахнутой книги, взаимоотношения с супругою вроде бы приобрели особую акутагавью гнойность, В. попугивал её суицидом, неделями не ночевал дома и всячески красиво, в глазах смотрящего, разлагался, поэтому когда в магазинчике возле РГГУ книжка открылась вдруг на
Я проснулся - ну и ну!
Я ебу СВОЮ ЖЕНУ!!!
Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!
то это было, м, очень сильно, но как-то даже не смешно.
Рядом с "Песнями Маг Шёлы" у меня теперь лежит принесённый с работы первый том МакКормика - он несравненно более читабелен, чем прекрасная мисс Костелло, не только потому, что там подстрочник идёт в параллельном столбце, но и потому, что скотты в те годы не выделывались и печатали буквами нормальной латыни, а не этой (censored) друидической месропицей. Ирландских песен, кажется, меньше - и они длинные, при этом вся песня, как правило, более-менее придерживается темы, гебридские же - калейдоскопический поток сознания, в каждой набор часто никак не связанных между собою сюжетов; смена темы отмечается курсивом в тексте, как в привычных нам песенниках пишут "припев"; сам круг тем, впрочем, невелик, в отличие от ирландских, с их философскими диалогами верной жены и развратника, водки и пьяницы, дьявола и попа и т.д.
Вчера МакКормик открылся на очередной ламентации по очередному утонувшему витязю-мореплавателю, на строчке
'S nighean rìgh 'ga pùsadh riutsa
- в жёны взять тебе царевну
и я, отметив сужение ò в ù в pòsadh, как-то занервничал и заложил это место кусочком туалетной бумаги.
Как предзнаменование, мне кажется, это не обещает ничего хорошего.