***
Всем известно обыкновение некоторых автолюбителей вести из-за стекла нравоучительную беседу с другими участниками дорожного движения, сдабриваемую иногда для разнообразия цензурным словцом, но в остальном традиционно остающуюся целиком в рамках обсценной лексики, даже если автолюбитель юная хрупкая особа, так что если б вдруг чудом исчез уличный шум и стекла автомобилей раскрылись, и все участники дорожного движения услышали слова, произносимые в кожаных и матерчатых альковах салонов, все прозвища, им даваемые, все призываемые на их голову кары, то несомненно, они б задумывались чуть чаще о правилах дорожного движения как люди богобоязненные и где-то даже суеверные, ведь нельзя же без всяких последствий для человека произнести в его адрес полновесное ритуальное проклятье.
Не все знают, однако ж, что многие фотографы, в тиши своих обширных фотостудий ретуширующие свои фотоработы, ведут похожим образом беседу с персонажами своих фотосюжетов на предмет их прелестей и достоинств, ласково журят их за недостатки внешности, стиля одежды и мейкапа, но и хвалят, конечно, хвалят, за каждый успешно спрятанный в пазухе жировик и ловко убранную в тень волосатую родинку. Это я к тому, что со времен Виктора Некрасова, заметившего когда-то "...почему все так любят сниматься? И без особой даже надежды получить карточку" кое-что изменилось: теперь надежда получить карточку есть. Но это совершенно не значит, что десятки праздных граждан, на каждом мероприятии просящих запечатлеть их и получающих мою визитку, находят в себе потом смелость написать просительное письмо на адрес, в ней указанный. Возможно, их греет сама возможность оставить маленький отпечаток своей внешности хоть как-нибудь, хоть где-нибудь, пусть даже не для себя, а в моей вместительной памяти на лица. Ах, если б они хоть немного догадывались об этой особенности характера некоторых фотографов, не моей, конечно, я и за рулем никогда не разговариваю, а уж тем более за экраном, но других, размякших от долгой работы в студийных условиях фотографов, их бы и силком нельзя было заставить фотографироваться, даже на паспорт, даже на памятник, даже ради того, чтоб любимый правнук имел хоть малейшее представление о том, как выглядела прабабушка.
Не все знают, однако ж, что многие фотографы, в тиши своих обширных фотостудий ретуширующие свои фотоработы, ведут похожим образом беседу с персонажами своих фотосюжетов на предмет их прелестей и достоинств, ласково журят их за недостатки внешности, стиля одежды и мейкапа, но и хвалят, конечно, хвалят, за каждый успешно спрятанный в пазухе жировик и ловко убранную в тень волосатую родинку. Это я к тому, что со времен Виктора Некрасова, заметившего когда-то "...почему все так любят сниматься? И без особой даже надежды получить карточку" кое-что изменилось: теперь надежда получить карточку есть. Но это совершенно не значит, что десятки праздных граждан, на каждом мероприятии просящих запечатлеть их и получающих мою визитку, находят в себе потом смелость написать просительное письмо на адрес, в ней указанный. Возможно, их греет сама возможность оставить маленький отпечаток своей внешности хоть как-нибудь, хоть где-нибудь, пусть даже не для себя, а в моей вместительной памяти на лица. Ах, если б они хоть немного догадывались об этой особенности характера некоторых фотографов, не моей, конечно, я и за рулем никогда не разговариваю, а уж тем более за экраном, но других, размякших от долгой работы в студийных условиях фотографов, их бы и силком нельзя было заставить фотографироваться, даже на паспорт, даже на памятник, даже ради того, чтоб любимый правнук имел хоть малейшее представление о том, как выглядела прабабушка.