Письмо к любимой
Здравствуй, Мидори. Я устроился в Токио хорошо,
У меня высокий этаж, окна на разные стороны и цветы
На окнах. Я вышел из шинкансэна, пережил твой культурный шок,
Ожил, оставил прах с прахом, возродился из давящей пустоты.
Каждое утро - таксист, развязка в четыре уровня, в пробке - болтая без умолку.
В слишком длинной строке - всё, что смолчал о тебе.
Иногда мой голос дрожит [как ты там, в Осаке?] - нужная, честная, умная...
Высотки на Харадзюку для меня почти как Тибет.
Знаю, твой мэр так честен, открыт, благочестив от природы,
Что ты, как верная гейша, за ним лишь, за ним одним.
А я скоро у сакуры в нашем садике приму роды.
Цветы проклюнутся в мае... Тебе нравились так они.
Мидори... за дынным ликёром, который зовут, как тебя,
Я ездил в клуб гейш и Синдзюку, смотрел на огромную Фудзи.
За двадцать разлучных лет я встретил так много ребят,
Мы пели и вместе пили ...сжигали чучела грусти.
Я рад: ты нужна, Мидори. Твоя цифровая ставка меняет японский путь,
Делая из Бусидо торжество цифрового кайдзена.
Заканчиваю письмо. [Подпись: всё тот же Отару.] Не обессудь,
Северный и далёкий, но по прежнему твой. Неизменно.