Маленькой девочке, дочке дальнобойщика, который мечтал быть пилотом
- Ррррряхааа! - выдохнул японским кличем своё чихание Питер, бросив первые капельки земной органики на красный песок планеты Пало. Он первый, кто рискнул дышать местным воздухом без скафандра. Химический анализ показал, что это все та же смесь кислорода и азота, только с другими примесями и кислорода значительно меньше. С непривычки может возникнуть гипоксия. Но если астронавт чихает, значит пыль с ранее неведомого уже сдута!
В системе двойной звезды Сириус есть Сириус А и Сириус Б. Они кружат друг вокруг друга, а Пало является их общей блуждающей планетой. Астрономы НАСА почему-то решили, что на этом куске камня непременно может быть жизнь, отнеся Пало к экзопланетам. Конечно понятно, что Сириусы весьма близко к Земле и про них много всякого написано древними, но с чего бы... при такой сухости и скудной атмосфере?
Питер сделал несколько шагов. Гравитация сильнее лунной, но значительно слабее земной. То ли планета поменьше, то ли ядро не из расплавленного железа.
Посадочный модуль Орфей мерцал красными габаритными огнями, изредка пикал при проверке связи со скафандром Питера. Двое других астронавтов оставались на борту, страховали своего смелого коллегу. Питер поднялся на дюну, чтобы полюбоваться закатом Сириуса Б на фоне испепеляющих лучей Сириуса А. Скоро ему нужно было вернуться на корабль, чтобы не стать землянином-гриль...
Дальнейшее произошло очень быстро и внезапно. Буквально за десять секунд поднялась мощнейшая пылевая буря, посадочный модуль скрылся из виду, все приборы, включая аналог GPS, базирующийся на искусственных спутниках Пало, разом отказали. Питер оказался дезориентирован, едва успев надеть обратно шлем скафандра. За дюной не было никаких следов бури. Там, в лучах двух ядовитых солнц, исходя кислотно-синим туманом, цвели лиловые мангровые заросли. Не зеленые, здесь пигментация явно не от хлорофилла... но это была настоящая жизнь. Пусть и растительная. Питер забыл на мгновение о корабле, о предосторожности, обо всем на свете. Он любовался с красной дюны лиловыми и сизыми побегами, причудливо сплетенными лианами, которые с орбиты казались частью безжизненного ландшафта. Вот оно, свершилось! - торжествовал в мозгу первооткрыватель. Ему хотелось бежать к этим зарослям как можно скорее, плюхнуться в них, отдаваясь мягкой синей траве, как перине отцовского дома в Кентукки...
- Пиииитееееерррр!... - голос зазвучал бесконечным стереофоническим эхо, как в галлюцинациях у принявших псилоцибин. Нашего героя подбросило от этого ощущения голоса внутри. Он беспокойно озирался, стараясь перестать потеть внутри скафандра. Казалось, еще пара минут,и его можно будет выжимать. Пытаясь хоть как-то ориентироваться в этом новом, Питер пошел на голос, словно в одной стороне его было больше, хотя он наполнял собой всё вокруг, пронизывал Питера, становился его клетками, замещал его...
Перед большим сиреневым кустом сидела большая пятнистая кошка. Кошка! Джизус Крайст! Живая, вполне земная кошка?! Здесь? Откуда она? Почему такая большая?
- Пииииитеееееррр!... -клокотало и плясало внутри, отдаваясь в стенках артерий и сосудов, как последняя барабанная дробь перед диалогом пушек на Ватерлоо...
Питер приблизился к самке неземного леопарда. Она повернула к нему голову и стало окончательно ясно, что происхождения животного ничего общего не имеет с земными кошачьими. Другие пропорции морды, другое выражение глаз, иначе расположенные клыки и неожиданность! - полное отсутствие агрессии.
Питеру было страшно, хотелось бежать, есть и в туалет - всё это одновременно. Существо поднялось на длинные тонкие лапы и потрусило... нет, скорее поплыло навстречу Питеру. В голове проснеслось: "Ну вот, такой героический конец!"... Ответом была одна фраза, возникшая в ушах Питера, пронизавшая его до костей, сделавшая ненужным весь мир на земле, год полета на сверхсветовой скорости, обязанности перед коллегами.
- We create you. Мы создали тебя.
Питер ощутил себя маленьким котенком в зубах Вселенной. Созвездия были ему погремушками, а галактики пели колыбельную песенку. Пульсары и квазары казались разноцветными шариками, которые так любят простые земные кошки. Питер открыл глаза. Он совсем забыл про астронавтов, потому что его хозяин Джек вернулся из школы и налил ему блюдце прохладного молока. Питер довольно выгнулся и начал жадно пить, пытаясь в каждом глотке осознать сопричастность с памятью своих предков с далёкой Пало.