Этот возглас ночной вспорет небо над щёлковским лесом:
То гандхарвы в погонах летят на сирийский Хмеймим.
Я не скрипка в оркестре, не флейта и даже не пресса,
Я всегда прихожу только к тем, кому трудно самим
Груз войны и увечий, груз яростной боли и правды
На себе возносить и России несчастной служить.
Доктор Лиза спускается первой в преддверие ада,
Чтобы вывести всех из-под бомб, из-под льющейся лжи.
Но сплели ткань миров неумело небесные норны.
В предрассветном тумане так трудно поверить глазам:
Мы цепляем крылом за струну обреченного моря,
И уходит под воду бессмертный отныне ансамбль.
Я сама так решила и села в заслуженный Туполь,
Принимая удар на себя, чтобы жили вы все.
Как бы ни было то - неслучайно ли, страшно и глупо ль, -
Где-то в море наш дом, между Адлером и Туапсе.