(no subject)
Мы сорвали пломбу,
разомкнули блокаду,
открыли счет.
Нету сил, чтоб вести - доверяюсь всецело тебе
И с блаженной улыбкой ложусь на твоё плечо
За овалом стекла облака создают Тибет.
Двигайся плавно,
не торопись,
ведь сегодня такая ночь,
Когда затихают демоны - жжет духовой оркестр.
Он - частицы тебя, он несет в разноцветный дождь
Из огней городов с чернотой заповедных мест.
А я, припадая к тебе,
наблюдаю всё это
точками под крылом.
Ты, вероятно, ангел. Значит, как доберемся, во всем помоги мне.
Но отвечаешь ты уткнувшемуся в стекло:
Я ведь лишь самолёт, твой Боинг...
или твоя Боингиня.
Эта фотка почти стоила отмороженной руки! -37, карл! И никакого телетрапа!! Первый раз в жизни я стоял на летном поле в такой невообразимый, ледниковый, палеолитный колотун! Сразу обмерзают ноздри и если не надеть перчатки заблаговременно, стекленеют и остаются на всем металлическом пальцы и прочие конечности...
разомкнули блокаду,
открыли счет.
Нету сил, чтоб вести - доверяюсь всецело тебе
И с блаженной улыбкой ложусь на твоё плечо
За овалом стекла облака создают Тибет.
Двигайся плавно,
не торопись,
ведь сегодня такая ночь,
Когда затихают демоны - жжет духовой оркестр.
Он - частицы тебя, он несет в разноцветный дождь
Из огней городов с чернотой заповедных мест.
А я, припадая к тебе,
наблюдаю всё это
точками под крылом.
Ты, вероятно, ангел. Значит, как доберемся, во всем помоги мне.
Но отвечаешь ты уткнувшемуся в стекло:
Я ведь лишь самолёт, твой Боинг...
или твоя Боингиня.
Эта фотка почти стоила отмороженной руки! -37, карл! И никакого телетрапа!! Первый раз в жизни я стоял на летном поле в такой невообразимый, ледниковый, палеолитный колотун! Сразу обмерзают ноздри и если не надеть перчатки заблаговременно, стекленеют и остаются на всем металлическом пальцы и прочие конечности...