Пятничные жгуны: о перевозке драконов в ручной клади по октябрьской железной дороге)))
"Линяют ли драконы"
Я уютно расположился в уголке электрички - «месте для интровертов». На улице солнце сверкало, как начищенная сковорода, занимая пол неба. От мороза трещали стекла, украшенные рамочкой инея. Ноги, поставленные на батарею, начали обретать чувствительность, огненные иголочки закололи пальцы, и я блаженно вздохнул, вытянувшись в своем уголке. Ехать долго.
Плеер ненавязчиво выводил «Иероглиф» Пикника, придавая миру законченность.
В вагон зашли двое. Девушка села к окну напротив меня и сразу же довольно сощурилась, как зверек, когда солнечный ветер коснулся ее рыжих глаз. На колени она поставила большую плетеную корзинку, обняла ее сверху руками и, видимо для надежности, завесила длинными рыжеватыми волосами с парой нелепых ярко - апельсиновых прядей. Рядом расположился крупный мужчина, исподлобья сверкнул темными глазами в мой угол, и, не увидев опасности, смягчился.
Они заговорили о небе. Не так, как говорят о нем люди. Человек смотрит в кристальную высь с суеверным благоговением, сохранившимся в крови с древних времен. Людей небо терпит, принимает, снисходительно охраняет и одаривает, но…не любит. Два существа передо мной были его детьми. Потерянные, сброшенные на земную твердь, они протягивали пальцы вверх и касались самих облаков, будучи не в силах стать с ними единым целым.
Вдруг девушка, хитро сощурившись, с недоверием глянула на своего спутника.
-Послушай… А драконы линяют?
- Ну конечно они линяют! - недовольно фыркнув, ответил мужчина.
Они вышли на остановке посреди леса. Девушка прижала к себе корзинку и накрыла ее пушистым шарфом. В корзинке зашуршало, зашипело, послышался легкий чих - и между прутьев показался маленький язычок пламени и повалил дым. Внутри сразу тревожно затихло.
«Похоже, он испугался собственного первого драконьего огня». Я улыбнулся и закинул руки за голову. Пикник продолжал выводить тихую ноту:
«На все вопросы рассмеюсь я тихо,
На все вопросы не будет ответа.
Ведь имя мое - иероглиф,
Мои одежды залатаны ветром»
(Л., день 30.01.14)