как Талейран и Фуше спасали Францию

[caffe_junot]

Для чтения он-лайн.
Ссылка для скачивания файла (pdf).

Жан-Клод Брисвиль
УЖИН
Перевод с французского Ирины Кузнецовой
Приведено по: Иностранная литература. 1993, № 5. С.13-38.

Материал подготовили: Eleonore, Л., Анна, Э.Пашковский, В.Веденеев, М.Воронин, Игорь/ 2004.


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Фуше, герцог Отрантский
Талейран, князь Беневентский
Жан, Жак - слуги Талейрана

Просторная гостиная погружена в полумрак. В глубине закрытая дверь. На консоли часы.
Створки двери приоткрываются, входят два лакея в ливреях с зажженными канделябрами.
Некоторое время они молчат.
ЖАК. Утром его одень... вечером раздень... и ночью не прилечь ни на минуту... Осточертело!
ЖАН. Еще бы!
ЖАК. Который теперь час?
ЖАН (смотрит на часы). Около двенадцати.
ЖАК. Побыстрей бы на боковую!
ЖАН. Скоро он вернется, как думаешь?
ЖАК. Откуда я знаю?

Пауза.
А где он есть?
ЖАН. У Веллингтона.

Пауза.
У этой английской сволочи.
ЖАК. Наверно, не мог отвертеться.

Пауза.
ЖАН (теребя воротничок). Духота.
ЖАК. Тучи сгущаются.
ЖАН. И не только на небе.
ЖАК (выглядывая в окно). Да уж! В городе жутковато, солдаты шляются. Все англичане... да немчура...
ЖАН. Нечего было их сюда пускать.
ЖАК. Так ведь уже пустили. Куда денешься, оккупанты! А вообще, это нас не касается.

Пауза.
ЖАН (указывая на груду мебели). Ты погляди на эту свалку!.. Сто лет разгребать!
ЖАК. Кончай! Он же только приехал. Еще вчера он был в Бельгии. Дай ему дух перевести, освоиться.

Пауза.
ЖАН. Кто есть в доме?
ЖАК. На кухне толстый Карем, привратник на входе да мы с тобой на побегушках.
ЖАН. А племянница?
ЖАК. Ждет в постели, как обычно, когда он придет баюкать свое сокровище. Он дня не может без нее прожить.
ЖАН. На сорок лет моложе! Такая гладкая... Не даст замерзнуть.

Пауза.
А что на улице? Стоят по-прежнему? Чего они хотят?
ЖАК (выглядывает в окно). Сами не знают.
ЖАН. Отойди, увидят.
ЖАК (оборачивается к нему). Перетрухал?

Жан молча пожимает плечами.
С кем ты разговаривал на улице? Днем.
ЖАН. Я?
ЖАК. Я видел.
ЖАН. С соседским дворником.
ЖАК. Я тут дворников всех до одного знаю, а этого никогда не видел.

Пауза.
Ты уверен, что не ищейка?
ЖАН (возмущенно). Ты спятил!
ЖАК (угрожающе). Только не надо мне мозги пудрить. У меня нюх на таких, как ты.
ЖАН (указывая на стол). Два прибора. А почему два?
ЖАК. Ждем гостя.
ЖАН. Какого-то деятеля! Видал, что творится на кухне? Как будто король явится.
ЖАК. Или королева.
ЖАН. Думаешь, мы ее знаем?
ЖАК. Похоже, он ее не хочет никому показывать.
ЖАН. Мы не в счет.
ЖАК. Мы свои ребята.

Тихо смеются, как сообщники.
Да, от нас секретов нет.

Снова смеются.
Мне-то нравится хозяин. Когда я его брею и подношу бритву к горлу, он каждый раз вздрагивает.
ЖАН. Видал бы ты свою рожу? Помнишь, ему приснилось, что к нему лезут в окно?
ЖАК. А как же.
ЖАН. Мы тогда прибежали, он лежал на полу. Сказал, что упал с кровати... что ему страшный сон приснился. И весь трясся.
ЖАК. Может, вправду чего приснилось. При такой жизни...

Пауза.
А император? Что-нибудь о нем слышно после Ватерлоо?
ЖАН. Говорят, уплыл в Америку.
ЖАК. Скатертью дорога! Век бы его не видать!
ЖАН. Не бойся, это тебе не грозит. А Людовик засел в Сен-Дени. Боится Парижа...

Гул толпы на улице.
ЖАК (снова выглядывает в окно). Опять якобинцы воду мутят...
ЖАН. Да, мы влипли! Куда ни плюнь, везде иностранцы. Русские на Елисейских полях! Дожили! А французская армия... куда она делась?
ЖАК. Нет больше французской армии. И слава Богу... А то опять бы полезли воевать.
ЖАН. По улицам страшно ходить. Куда легавые попрятались? При Фуше хоть был порядок.
ЖАК (выглядывает на улицу). Не люблю быдло.

Пауза.
Пришли, встали и смотрят. Господи, чего им от нас надо?
ЖАН. Скройся, я тебе говорю. Увидят.

Жак делает ему знак замолчать, прислушивается.
ЖАК (тихо). Его карета.
ЖАН. Ну наконец.

Берут каждый по канделябру и встают по обе стороны двери.
Пауза.
Они явно успокоились.
Карета! Сам ты карета! Что он, дурак - ехать этой дорогой? На Риволи столько всякого сброда, он наверняка явится с другой стороны. Еще хорошо, если там никого нет.

Пауза.
Не надо было наниматься к Талейрану. Хамелеон! Сегодня он за императора… завтра за короля, послезавтра за англичан... А нам что делать? Как соседям в глаза смотреть? Мне тут пришлось выслушать пару теплых слов. Если он влипнет - нам крышка, помяни мое слово.
ЖАК. Заткнись, мне за тебя стыдно. Гребешь лопатой, и работа не пыльная. Так что помалкивай, не распускай слюни.

Пауза.
ЖАН. Я что хотел сказать...
ЖАК. Болтаешь много. Я давно за тобой слежу. Ты не забудь, что это я тебя сюда пристроил.
Гул на улице перерастает в рев, в окно влетает камень и, разбив стекло, падает к ногам перепуганного Жана. Жак поднимает камень.
ЖАН. Еще чуть-чуть, и я получил бы этой штукой по башке. (Ставит канделябр и делает шаг к двери.) Еще не поздно смыться через черный ход. Пошли?

Слышен скрежет железа по каменным плитам. Они застывают, прислушиваясь.
ЖАК. Давай бери свечки. Теперь это точно он.

Жан идет за канделябром, возвращается и встает напротив Жака.
ЖАН (шепотом). Не знаю почему, когда он дома, я не так боюсь.
Из темноты появляются Талейран и Фуше и входят в дверь. Талейран одной рукой опирается на руку Фуше, другой на трость. Фуше, входя, внимательно вглядывается в лица лакеев, закрывающих за ними дверь. В гостиной загорается свет.
Небольшой беспорядок свидетельствует о недавнем возвращении хозяина дома. Фуше провожает Талейрана до кресла и помогает ему сесть, потом обводит взглядом гостиную.
ФУШЕ. Я счастлив быть принятым в вашем доме, князь. Прежде я не имел этой чести. Значит, вот она, ваша знаменитая гостиная? Мне о ней столько рассказывали. Вся Европа о ней говорит.
ТАЛЕЙРАН. Прошу извинить за беспорядок, сударь. Я только приехал из Гента. И нашел на дверях печати. (Улыбаясь в ответ на притворное изумление ФУШЕ.) Да, да, дом был опечатан. Впрочем, вряд ли для всеведущего Фуше это новость.
ФУШЕ. В какое ужасное время мы живем! (Обходит гостиную и все внимательно осматривает.) Как вы доехали?
ТАЛЕЙРАН. Великолепно. Я ехал вместе с его величеством.
ФУШЕ. Его величество в добром здравии?
ТАЛЕЙРАН. В отменном. Розовые щечки, светлая голова.
ФУШЕ. Говорят, ума палата?
ТАЛЕЙРАН. Палата, господин Фуше.
ФУШЕ. Без вас он все еще был бы в Генте.
ТАЛЕЙРАН (сладко улыбаясь). Он все еще в Сен-Дени.
ФУШЕ. Вы второй раз сыграли роль Провидения в его судьбе.
ТАЛЕЙРАН. Благодарю. Вы не представляете себе, как приятно было увидеть вас у Веллингтона.
ФУШЕ. Вы заметили, как он старался не подпускать нас друг к другу?
ТАЛЕЙРАН. Как будто боялся, что мы подеремся... Болван! Вы там были единственным человеком, с которым я мечтал поговорить.
ФУШЕ (изображая, что он польщен и смущен). Вы меня осчастливили! Просто не решаюсь верить.
ТАЛЕЙРАН. Кому-кому, а нам с вами есть о чем побеседовать. Завтра я еду в Сен-Дени на аудиенцию к королю.

Взгляд Фуше вдруг останавливается на сервировке стола.
ФУШЕ. Два прибора! Вы позвали меня ужинать всего час назад! Вы так самоуверенны, ваша светлость? (Беспокойно озирается по сторонам.) Мы одни?
ТАЛЕЙРАН. Вам меня мало, господин Фуше?

Фуше обходит комнату, настороженно все осматривает и возвращается к Талейрану.
Садитесь, прошу вас!

Фуше в раздумье смотрит на него.
Что до меня, то я слегка проголодался.
Фуше решается наконец сесть, и в этот момент Талейран дергает шнурок звонка. Фуше мгновенно выпрямляется, так и не усевшись. Дверь распахивается, входят лакеи. Они вносят кушанья и расставляют их на столе. Фуше следит за ними, пока они не уходят и не закрывают за собой дверь. Талейран перехватывает его взгляд.
Да, рожи подлые, знаю, зато немы как могила и преданы мне душой и телом.

Пауза.
Садитесь, пожалуйста!

Фуше медленно усаживается.
Как я рад вас видеть! Уж сколько лет у нас не было случая спокойно побеседовать.
ФУШЕ (иронически). Вы соскучились?
ТАЛЕЙРАН. Мне не хватало вас, господин герцог.
ФУШЕ. Не смел надеяться.

Где-то далеко звучит “Карманьола”.
Чем хуже времена, тем дороже дружба.
ТАЛЕЙРАН. Я бы даже сказал, без нее не обойтись... между определенными людьми.

Пауза.
ФУШЕ (указывая на окно). Обстоятельства... иногда сближают...
ТАЛЕЙРАН. Что ж, спасибо обстоятельствам. Я всегда знал, что однажды мы встретимся... чтобы определить дальнейший ход событий.
ФУШЕ (иронически). Одним словом, поговорим по душам.
ТАЛЕЙРАН (улыбаясь). Мы созданы, чтобы понимать друг друга.
ФУШЕ. С полуслова.
ТАЛЕЙРАН. Зачем нам больше?
ФУШЕ. Мы не солдаты и не придворные... которым надо все разжевывать.
ТАЛЕЙРАН. Конечно, Фуше. Это мы с вами дергаем за ниточки. В этой игре я кое-что умею.
ФУШЕ. Не всегда.

Пауза.
Вы, кажется, тут выразились в том смысле, что Жак Массулье и Жан Венсан преданы вам... душой и телом?

Талейран ошеломленно смотрит на него.
Ваши лакеи...
ТАЛЕЙРАН. Лакеи? Что лакеи?

Пауза.
Вы хотите сказать, что они работают на ваш департамент?
ФУШЕ (с улыбкой). Я хочу сказать, что здесь очень жарко.

Талейран поеживается.
ТАЛЕЙРАН. Я всегда мерзну, господин Фуше. Я мерзну даже в самую жару. Таким уродился. (Пристально смотрит на Фуше.) И потом, что-то в вас есть такое... леденящее.

Пауза.
Я прибавлю жалованья своим лакеям. Они заслужили.
ФУШЕ. Да, вы их не балуете, ваша светлость.

Снова, уже ближе, возникают звуки “Карманьолы”.
Вам эта песенка ничего не напоминает?
ТАЛЕЙРАН. В ту пору, господин Фуше, я был в Америке.
ФУШЕ. Конечно, я запамятовал!.. Америка! Говорят, это великая страна - и с большим будущим. Когда-нибудь вы должны мне рассказать, как живут люди в Америке.
ТАЛЕЙРАН. Так же, как во Франции, в деревне. В деревне, только без барина. Леса погуще, да туземцы красной масти... и лютые.
ФУШЕ. Как сейчас парижане?
ТАЛЕЙРАН (с улыбкой). Да, пожалуй. Вас это не пугает?
ФУШЕ (чуть заметно улыбнувшись, сочувственным тоном). Пугает, но не так сильно, как вас. (Возвращается к столу и садится.) Сдержать их трудно, почти невозможно.
Талейран наполняет фужеры шампанским, и каждый берет свой, наблюдая за собеседником.
Талейран поднимает свой фужер.
ТАЛЕЙРАН. За нашу дружбу!

Фуше подносит фужер к губам, но, прежде чем пиnь, ждёт, пока выпьет хозяин..
ФУШЕ (выпивает и ставит фужер на стол). Она вошла в пословицу.
ТАЛЕЙРАН (поднимая серебряную крышку на блюде). Сейчас я вам это докажу.
ФУШЕ (восхищенно). Гусиный паштет с трюфелями!
ТАЛЕЙРАН. Да, из Перигора... с земли Талейранов. (Отрезает кусок и кладет на тарелку, которую протягивает ему Фуше.)
ФУШЕ. Князь, вы умеете жить.
ТАЛЕЙРАН (накладывая себе паштета.) Привычка, господин Фуше. Умение жить и умение умирать у нас в крови.

Молча едят.
Как по-вашему, сколько у нас времени, чтобы поужинать спокойно?
ФУШЕ. В обрез.
ТАЛЕЙРАН. Разве?
ФУШЕ. Совсем в обрез. Взрыв может произойти в любую минуту. Я знаю, чем это пахнет. Церемониться не будут ни с кем.
ТАЛЕЙРАН (утирая рот). Ну, скажем, часа два. Два часа, чтобы подобрать власть для Франции.
ФУШЕ. Только не забывайте, у вас под окнами не Веллингтон, а наша чернь. Они ненавидят нас, но сейчас ждут спасения...
ТАЛЕЙРАН. Которое может прийти только от нас с вами. Мы мыслим одинаково, господин Фуше. Если позволите, из этого и будем исходить.

Пауза.
ФУШЕ. Чтобы прийти к чему?
ТАЛЕЙРАН. К чему бы мы ни пришли, идти нам придется вместе.
ФУШЕ (с притворным удивлением). Кто бы мог подумать, что вам понадобится моя рука?
ТАЛЕЙРАН. Так же, как вам моя голова. (Проводит ребром ладони по воротничку.) Раз уж она уцелела.
ФУШЕ. Действительно, нам давно пора поладить.

Талейран берет нож и режет паштет.
ТАЛЕЙРАН. Еще паштета?
ФУШЕ (протягивая тарелку). Ах, князь, за вашим столом сопротивление бесполезно.
ТАЛЕЙРАН (самодовольно). Посмотрите, что нас ждет! (Поднимает одну за другой серебряные крышки.) Спаржа горошком, мягкие части артишоков под зеле¬ным соусом... семга по-королевски и филе из куропаток.
ФУШЕ. Как тут можно думать о смене режима! (Указывает на бутылку шампанского.) Да еще такая бутыль шампанского!
ТАЛЕЙРАН. Подарок герцога Веллингтона.
ФУШЕ. У вас оно куда лучше пьется, чем у него. (Пьет.) Я не пил шампанского со времени нашей победы при Ватерлоо.
ТАЛЕЙРАН. Как вам показался Веллингтон?
ФУШЕ. По-моему, пустейший человек.
ТАЛЕЙРАН. Он просто полон самим собой.
ФУШЕ. И такой нудный...
ТАЛЕЙРАН. Убийственно. Ему повезло, что он победил при Ватерлоо. Кладите себе еще, господин сенатор. Не стесняйтесь.

Фуше оглядывает стол жадным взглядом чревоугодника.
ФУШЕ. “Не стесняйтесь!” Ах, князь, как это прекрасно звучит, особенно в политике! Итак, я начну... с семги. (Кладет себе семги, с наслаждением принюхивается и начинает есть.) Так о чем мы говорили?
ТАЛЕЙРАН. О Ватерлоо. Королевские лилии там опять расцвели. Теперь они украшают каждую шляпу.
ФУШЕ. Лилии? Грош им цена. За сто дней они окончательно увяли.
ТАЛЕЙРАН. Не могу согласиться.
ФУШЕ. Было бы странно, если бы вы согласились.

Пауза.
ТАЛЕЙРАН (продолжая с удовольствием есть). Или мы придем к согласию нынче же ночью, или оба исчезнем со сцены. Если нас вообще не посадят, господин председатель Временного правительства.

Фуше продолжает невозмутимо есть.
У нас с вами на руках один козырь, один на двоих, вы это прекрасно знаете.

Пауза.
У вас, возможно, имеется замысел касательно будущего Франции?
ФУШЕ. И не один, господин бывший премьер его величества.
ТАЛЕЙРАН. Даже не один? Интересно послушать!

Сверху доносятся звуки музыкальных инструментов, которые настраивают на верхнем этаже.
ФУШЕ (удивленно и подозрительно). Что это?
ТАЛЕЙРАН. Я нанял оркестр. По ночам они репетируют, после того как отыграют в Итальянской опере. (Смотрит на часы.) Полночь... как раз в это время они и приходят.
ФУШЕ. Кто? Оркестр?
ТАЛЕЙРАН. На днях я принимаю генерала Орлова и князя Меттерниха. Я решил, что, если их встретить музыкой их стран... это может расположить их в пользу Франции.

Пауза.
Это вальс. Новый танец. Он произвел фурор на Венском конгрессе.
ФУШЕ (недоверчиво). Оркестр и ночует у вас?
ТАЛЕЙРАН (презрительно). Спросите у моих лакеев. Они вам скажут.

Обмениваются долгим взглядом.
ФУШЕ. Ситуация не простая.

Пауза.
Палата депутатов провозгласила императором Наполеона Второго...
ТАЛЕЙРАН (возмущенно). Сына людоеда! Это несерьезно.
ФУШЕ. ...а его мать Марию-Луизу - регентшей, позволю себе вам напомнить.

Пауза.
Семга просто восхитительна!
ТАЛЕЙРАН. Мне привозят ее с Рейна, из Страсбурга.
ФУШЕ. Подумать только, а у Веллингтона едят разварившуюся говядину!

Пауза.
Я готов признать, что маленький Бонапарт не может быть серьезным претендентом, но он и не единственный.

Пауза.
Есть еще Луи-Филипп Орлеанский.
ТАЛЕЙРАН (притворно содрогаясь). Сын цареубийцы! Помилуйте...
ФУШЕ (лицемерно). Это все быльем поросло.
ТАЛЕЙРАН. Не так уж и поросло, господин Фуше. Герцог Орлеанский пока подождет. Поищем поближе.
ФУШЕ. Поближе?
ТАЛЕЙРАН. Да... совсем близко.
ФУШЕ (хлопну в себя по лбу). Народ! Как же я позабыл? Ну конечно, французский народ.

Издевательский смешок Талейрана.
Не смейтесь. При нынешнем безвластии именно республика, опомнившаяся от крайностей и избавившаяся от иллюзий, могла бы стать решением.
ТАЛЕЙРАН. Соскучились по Директории, господин Фуше? (Смотрит на часы. Пауза.) Сегодня, седьмого июля тысяча восемьсот пятнадцатого года, в половине первого ночи, Франция готова отдаться первому встречному - и никогда ее правительство еще не было до такой степени временным. Я знаю, что вы его глава, господин Фуше, но кого, в сущности, вы возглавляете? Стадо ошалевших депутатов, которые никак не придут в себя после Ватерлоо. Появись завтра решительный человек, и они поползут к нему на брюхе. Вот она, опасность: новый Бонапарт, из низов, и чем хуже разруха, тем крепче будет его власть.

Пауза.
Не благоразумнее ли самим выбрать хозяина - которого мы знаем и который в нас нуждается?
ФУШЕ (улыбается). Чтобы вы опять возглавили его правительство?
ТАЛЕЙРАН (поднимает бокал). Но на сей раз при мне будете вы, ваше превосходительство.
ФУШЕ. Опасное соседство.
ТАЛЕЙРАН. Зато я буду у вас на глазах. Вы сможете следить за мной, Фуше. Вы же будете рядом. Это увлекательно, вот увидите.
ФУШЕ. Не сомневаюсь, но, если не возражаете, эту игру мы пока отложим. Есть вещи более срочные.

Пауза.
Давайте вернемся к Бурбонам.

Пауза.
Боюсь, что народ их больше не примет.
ТАЛЕЙРАН (иронически). Боитесь... Неужели?
ФУШЕ. Я сказал “боюсь”... как бы поставив себя на ваше место. Когда мы запросто отрубили королю голову и небо не обрушилось на нас за это, выяснилось, что король был всего лишь обыкновенным человеком. Еще одна реставрация монархии в этой стране, после всего, что тут творилось четверть века, - мне кажется, это дело неблагодарное и тяжелое.
ТАЛЕЙРАН (сухо). Да, ну и что?
ФУШЕ. А то, что монархия милостью Божьей больше не существует. Это лишь один из возможных вариантов - причем непопулярный и нежизнеспособный. Народу придется его навязывать. Но какими силами? - Армии больше нет, а одной полиции, даже самой могущественной, не хватит, чтобы подавить всеобщее восстание.

Пауза.
И потом - к чему скрывать? - у меня нет желания, ваша светлость, стрелять в народ.
ТАЛЕЙРАН (изображая удивление и негодование). Но какое же правительство хочет стрелять в народ, господин Фуше? Никакое! Просто всякое правительство, сознающее свою ответственность перед народом, бывает иногда вынуждено принять меры, чтобы разогнать бунтовщиков... в интересах самого же народа.

Пауза.
ФУШЕ. Да... Ну хорошо.

Пауза.
У меня есть один план.
ТАЛЕЙРАН. Какой же? Я весь внимание.

Пауза.
ФУШЕ. Ввиду временных трудностей с хлебом и нарушений общественного порядка я как глава Временного правительства призываю Национальную гвардию и заставляю парламент признать недействительным постановление о регентстве императрицы. Сейчас во Франции австриячки не в почете.
ТАЛЕЙРАН. А дальше?
ФУШЕ. Дальше, опираясь на якобинцев, я распускаю правительство и объявляю чрезвычайное положение. Во главе - Комитет общественного спасения, где соберутся республиканцы всех мастей... Раскаявшиеся члены Конвента, разочаровавшиеся бонапартисты.

Пауза.
Таких очень много.

Пауза.
ТАЛЕЙРАН. Одни парижане. Но Париж еще не Франция.
ФУШЕ. Да, но с девяносто третьего года Париж задает тон. Провинция пойдет за ним, мои люди ручаются. Провинция за демократию, против привилегий. Народ на самом деле хочет республику - вот я её и готовлю.

Пауза.
Объясните пузатому Бурбону, что ему лучше убраться назад в Бельгию со всей компанией, и я сочту своим долгом предоставить вам портфель министра иностранных дел. При мне. В моем правительстве.

Талейран задумчиво смотрит на Фуше и качает головой.
ТАЛЕЙРАН (улыбаясь). Вы серьезно, Фуше?
ФУШЕ (так же). А что вы на это скажете?
ТАЛЕЙРАН. Во всяком случае, вам не откажешь в воображении. Как ловко у вас получается... Да вы у нас поэт!
ФУШЕ. У меня есть возможности претворить мою поэму в жизнь. Для этого мне достаточно в нее поверить. И я, кажется, верю... все больше и больше.

Пауза.
На лице Талейрана сомнение. Фуше накладывает себе что-то с блюда и внимательно рассматривает содержимое своей тарелки.
Как вы сказали: спаржа горошком?
ТАЛЕЙРАН. Я обязан этим рецептом господину де Кюсси: мелко нарезаете нежные части спаржи - как бы горошинами, - моете, обдаете кипятком, ставите на огонь, кладете хороший кусок масла, чабрец, гвоздику... и, перед тем как снимать, яичный желток со сливками.
ФУШЕ. А я не верил своим людям! Они сообщают, что вы час в день проводите на кухне.
ТАЛЕЙРАН. Вранье - не меньше двух. Друзья познаются в еде.

На улице слышны крики, обрывки “Марсельезы” и топот кавалерии. Фуше встает и приоткрывает штору.
ФУШЕ. Это уланы Блюхера...

Звон разбитого стекла.
Его солдатне не понравились ваши окна.
ТАЛЕЙРАН (продолжая есть). Они погубят наших куропаток.

Фуше возвращается к столу и садится.
ФУШЕ. Блюхер! А вы знаете, что он хотел взорвать Йенский мост только потому, что он напоминает ему о поражении под Иеной? Пришлось сменить название, чтобы унять эту гориллу*.
ТАЛЕЙРАН. Они ведут себя как дома. Господин Фуше, давайте не будем доводить дело до худшего. Для меня Реставрация...
ФУШЕ (перебивает его). Не давите на меня! Я знаю: вам мерещатся только Бурбоны... вы слушаете только Бурбонов… у вас в голове одни Бурбоны...
ТАЛЕЙРАН (в свою очередь перебивая его). Я понимаю, что на вас они наводят ужас.
ФУШЕ (глухо и угрожающе). Я герцог, сенатор, глава правительства. У порога - Республика. Якобинцы у меня в руках. Меня не запугаешь. Еще никому не удавалось меня запугать.

Пауза.
И вдобавок у меня есть полиция.
ТАЛЕЙРАН. Действительно, у вас еще осталась горстка смутьянов. Хватит, чтобы задержать Реставрацию, но маловато, чтобы восстановить Республику. Вам придется смириться с этим, Фуше: будущее сегодня в прошлом. Только Бурбоны могут дать какие-то гарантии.
ФУШЕ. Для вас.
ТАЛЕЙРАН. Для меня... и для вас, если я этим займусь... и даже для страны.

Молчание. Фуше размышляет.
Чувствуется, что он холодно взвешивает предложение Талейрана.
ФУШЕ. Значит, опять Людовик!
ТАЛЕЙРАН. Ну да... Людовик Восемнадцатый! Один номер проскочили, но мы, по крайней мере, остались в кругу семейства. Семейства, которое, заметьте себе, пользуется поддержкой победителей. Не надо забывать, что Париж оккупирован. Оккупантам тоже есть что сказать - и они уже сказали. Вы слышали сегодня Веллингтона: “I love your Lewis: he is the best”**.

Сверху доносится приглушенная музыка.
ФУШЕ. Надо же! “Гимн свободе”. Ваши музыканты отстали от жизни.
ТАЛЕЙРАН. Они не заметили, что время ушло. Как и все мы.

На улице раздаются выстрелы, слышится “Марсельеза”. Еще одно окно разбивается.
Если так пойдет дальше, стекло у меня останется только в часах.
ФУШЕ (прислушиваясь). Это уже республиканцы... “Марсельеза”!
ТАЛЕЙРАН. Вы дождетесь, что ваши приятели-якобинцы ворвутся сюда и нас поубивают.
ФУШЕ. Вас, сударь. Но не меня.
ТАЛЕЙРАН. Ваше превосходительство, давайте восстановим законный порядок. Нельзя терять ни часу. Паскье, Гувьон Сен-Сир, барон Луи и Жокур дали согласие войти в правительство.

Пауза.
Не хватает только вас.
ФУШЕ. Натурально.

Пауза.
Король хочет в Париж и ждет только меня, чтобы я показал дорогу.
ТАЛЕЙРАН. Это, без сомнения, так. Он в вас нуждается.
ФУШЕ. Сейчас нуждается...
ТАЛЕЙРАН. По полицейской части вам нет равных, и король это знает. Великий министр полиции нужен всем. При хорошей полиции и правительство всегда хорошее, потому что никто не смеет сказать, что оно плохое.
ФУШЕ. Кроме тех, кто уже за это сидит. А кто сидит, те уже отщепенцы. Их мнение не в счет.
ТАЛЕЙРАН. Тот факт, что у них вообще есть мнение, это просто наглость по отношению к власти.

Фуше пьет и ставит фужер на стол.
ФУШЕ. Ну хорошо... Допустим, королю придется изобразить благосклонность. Но в этой стране есть люди, которые больше монархисты, чем сам король.
ТАЛЕЙРАН. Правые? Да они молятся на вас! Даже этот оголтелый Крюссоль полез умолять короля, чтобы вас позвали. А прекрасный пол, Фуше... Наши дамы не видят никого, кроме вас. Я знаю, что из целомудрия вы стараетесь держаться подальше от их прелестей, но тем не менее у вас в предместье Сен-Жермен такие заступницы, что вам нечего бояться. Тут и графиня де Нарбор... и герцогиня - де Дюра... и княгиня - де Водемон... Сударь, предместье Сен-Жермен только вас и хочет.
ФУШЕ (со зловещей улыбкой). Это забавно, согласитесь.
ТАЛЕЙРАН. Они соображают. Вы держите в узде якобинцев. При одной мысли о красных колпаках они падают в обморок.
ФУШЕ. Припугнуть их даже полезно. Но это же ненадолго. Как только они перестанут бояться, мои чары живо поблекнут, и я окажусь у них в лапах.
ТАЛЕЙРАН. Ну, тут я за вас спокоен. До той поры вы заведете на ваших поклонников досье с прелестными постыдными подробностями, от которых можно сквозь землю провалиться. Чудные стопудовые досье, в которые вы вкладываете столько души. Они все будут у вас на крючке точно так же, как ваши бывшие друзья-якобинцы.
ФУШЕ. Да, я об этом уже думал.
ТАЛЕЙРАН. Как же иначе! Вы не можете не думать о своих досье. Это ваша любовная лирика. Я знаю, что и на меня у вас есть “личное дело”. А на кого нет?
ФУШЕ (воодушевляясь). Ну, такое, как ваше... такое развернутое, жуткое - нет, это редкость!
ТАЛЕЙРАН. Вы мне льстите! Впрочем, мы столько лет друг друга знаем... Сколько же лет, Фуше?
ФУШЕ. Всю жизнь. Мы знали друг друга еще до того, как познакомились.
ТАЛЕЙРАН. Так говорят любовники.

Пауза.
Могу я попросить вас помочь мне вытянуть ногу?

Фуше приподнимает больную ногу Талейрана и подставляет под нее табурет.
Она меня тянет книзу. Она окажется в аду раньше меня.

Пауза.
Однако вернемся к делу...
ФУШЕ (с сарказмом). К “личному”.
ТАЛЕЙРАН. Вот именно. Не я ли устроил вам назначение - причем именно на пост министра полиции - в седьмом году?
ФУШЕ. От которого по вашей же милости меня и отстранили двадцать восьмого фруктидора десятого года.
ТАЛЕЙРАН. Чтобы сделать сенатором! А в мессидоре двенадцатого года Наполеон - опять же по моему совету - вернул вам милую вашему сердцу полицию и вы стали его превосходительством сенатором-министром.
ФУШЕ. А вы - великим вице-электором и получили крест Почетного легиона... Весьма кстати, поскольку креста на вас нет. (Фуше хихикает.)
ТАЛЕЙРАН. По-вашему, я смешон?
ФУШЕ. Я просто вспомнил, как вы выглядели в Тюильри, когда Бонапарт раскрыл ваш маленький заговор в пользу Мюрата. Он поносил вас три часа с четвертью. Я засек время.
ТАЛЕЙРАН. А как он орал на вас после покушения, когда взорвалась адская машина! Но все-таки на четверть часа меньше, чем на меня.
ФУШЕ (с гордостью). Да, никого он столько не оскорблял, сколько нас обоих.
ТАЛЕЙРАН. И без обоих не мог обойтись.

Пауза.
ФУШЕ. А все-таки вы его любили. Вы же писали ему: “Без вас я не чувствую полноты жизни”.

Талейран мгновение молча смотрит на него и отводит глаза.
Оба священнослужители. Я, провинциальный монашек, и вы, епископ, назначенный королем.
ТАЛЕЙРАН. Я хоть и епископ, а знаете, сколько раз в жизни я служил обедню?
ФУШЕ. Знаю. Семь раз.
ТАЛЕЙРАН (восхищенно). Нечем крыть! Бесподобно! Как бы там ни было, а Богу все равно - что простой монах, что епископ. Обет есть обет. А мы с вами оба расстриги.
ФУШЕ. Я-то всего лишь послушник, для меня сутана была вроде савана. А вот вы... князь церкви... епископский сан был вам обеспечен с пеленок...

Пауза.
Вы бесились с жиру, ваше преосвященство.
ТАЛЕЙРАН. Отнюдь не с жиру. Я прихромал к Господу вот на этой ноге (указывает на больную ногу) и, если угодно, затаил обиду.
ФУШЕ. На что? На ногу?
ТАЛЕЙРАН. Нет, на Бога.

Пауза.
ФУШЕ. С вами не соскучишься, ваше преосвященство.
ТАЛЕЙРАН. А мне с самим собой до смерти скучно. Никто не знает, Фуше, а ведь все, чего я достиг, - это со скуки. Чего со скуки не сделаешь!
ФУШЕ. А говорят, вы чураетесь черной работы.
ТАЛЕЙРАН. Какая жалость, Фуше, что в свое время вы ее не чурались.

Пауза.
ФУШЕ (сухо). Я делал свое дело. Далеко не всегда с удовольствием. Но делал.
ТАЛЕЙРАН. Так сделайте теперь, чтобы король вернулся в Тюильри.
ФУШЕ (сдерживая гнев). Сделайте! Сделайте, чтобы Париж не бунтовал... Сделайте, чтобы король мог вернуться в свою столицу... Сделайте, чтобы я возглавил кабинет министров... (Круто поворачивается и указывает пальцем на Талейрана.) Я могу сделать. Ну, он вернется, перестанет бояться, и что будет со мной? (Постепенно распаляясь.) Может, у меня слишком богатое воображение, но я могу себе представить, как через пару месяцев вы с вашим королем отправляете меня послом к краснокожим. Или куда-нибудь на юг инспектором по овцеводству. Меня ждут большие успехи на этом поприще. Я, как никто, разбираюсь в тонкорунных породах. У меня даже есть отара на ферме в Провансе. Как вы думаете, господин будущий премьер? А вдруг меня ждет слава крупнейшего овцевода страны?

Талейран делает ему знак замолчать.

продолжение - в комментариях